Наша Палестина. Ивар Иябс о том, почему национальный вопрос в латвийской политике — это надолго  (268)

Что для вас является самой большой интригой предстоящих муниципальных выборов?

Самый интригующий вопрос для меня и, думаю, всех жителей Латвии — удастся ли Ушакову сохранить свой пост мэра Риги.

Что может ему помешать?

В первую очередь, это вопрос мобилизации избирателей. Понятно, что так называемые латышские партии сейчас очень серьезно думают о каких-то интересных кандидатах и единых списках, чтобы заставить всей свой электорат прийти на выборы.

Насколько крепким вам кажется союз Ушакова и Америкса, учитывая явные идеологические различия в программах "Согласия" и "Честь служить Риге", а также недавнюю новость о том, что Юлию Степаненко, представляющую команду Америкса, отстранили от участия в заседаниях парламентской фракции "Согласия"?

Различия есть. Но в то же время предвыборный список не должен быть общностью единомышленников. Политическая сила — организация боевая. Она задумана для того, чтоб брать власть. И в этом смысле всякие идеологические и личные разногласия во время выборов уйдут на второй план. Им есть что терять. Нетрудно представить, каким ударом для многих людей, приближенных к Ушакову и Америксу, станет потеря власти в Риге. Остаться у власти сейчас намного важнее, чем дискутировать по вопросам гендерного равенства, гей-браков и защиты семейных ценностей.

Насколько рискованным является то, что вся история успеха партии "Согласия" держится на образе одного человека?

Пока с этим человеком все хорошо, такой подход себя оправдывает. Большинство людей, которые в Латвии ходят на выборы, ориентируются на личные качества кандидата. Именно поэтому есть Лембергс, Судраба, Аболтиня, как бы ее не демонизировали сейчас, и другие. То, что Ушаков использует свою популярность, — это естественно. Другой вопрос: есть ли у него команда, некая группа людей, которая в случае чего сможет работать и без Ушакова? И тут абсолютно понятно, что такой команды у Ушакова нет. И, скорее всего, он даже не чувствует надобности в такой команде.

Отсутствие команды означает отсутствие конкуренции идей, мнений и людей. Это ведь неизбежно приведет весь политический проект к внутренней деградации?

Да. Но подобная особенность характерна для большинства латвийских партий. Они построены на иерархическом принципе. Грубо выражаясь, как пацаны между собой договорятся — а в правлениях большинства партий доминируют мужчины — так оно и будет. Хотя, безусловно, хочется задать вопрос Ушакову: "Если ты в политике находишься более десяти лет, чувствуешь ли ты в себе надобность воспитывать новое поколение или ты так боишься конкуренции, что осознанно вытравливаешь любую конкуренцию внутри организации?"

Думаю, он бы ответил, что у "Согласия" есть молодежная организация, "молодые, способные депутаты" Элксниньш-Зариньш…

Безусловно. Но понятно, что это отговорка, и реального обновления рядов партии не происходит. Правда, я не уверен, что Ушаков воспринимает это как реальную проблему.

Видимо, для оздоровления микрофлоры "Согласия" должна появиться некая внешняя конкуренция? Почему латышские партии так и не проявляют интереса к русскому электорату?

Это никогда не было их приоритетом. Мы давно отвыкли, что политика должна иметь тенденцию к инициативному лидерству, в том смысле, что ты идешь к людям и говоришь какие-то, возможно, непопулярные вещи, но в то же время пытаешься усердно разъяснить их суть и важность. Все партии у нас только подстраиваются под общественное мнение, они не формируют свой распорядок дня. И это, кстати, относится и к "Согласию", которое идет на поводу у своего электората, который в основном смотрит российское телевидение.

Латышские партии поступают так же. Это видно и по истории с ВНЖ, и по скандалу вокруг Стамбульской конвенции. Если бы латышские политики захотели разговаривать с русскоязычным избирателем, то они должны были бы копировать стиль коммуникации "Согласия" — очень обтекаемо говорить что-то насчет Крыма, проявлять мягкость в отношении политики Путина и России. Но латышские партии на это не пойдут, иначе они просто потеряют свой латышский электорат и вряд ли обретут русский. Я не думаю, что в этом направлении что-то изменится. За последние годы этнический раскол в политике стал только глубже.

Почему? Из-за Крыма?

Конечно. Поляризация мнений чувствуется абсолютно везде.

Но ведь когда-то эта тема отойдет на второй план? Уже сейчас видно, что Европу и европейцев намного больше волнуют проблемы беженцев, Греции и "Брекзита", а не события в Украине.

Греция и Сирия далеко. Большинство латвийских жителей в этих вопросах не разбираются. А Россия близко. Каждый избиратель в Латвии имеет свое мнение по поводу Крыма и Путина, и политики, естественно, не могут не учитывать это обстоятельство.

И все-таки на муниципальных выборах мы будем выбирать людей, которые должны отвечать за вывоз мусора и ремонт дорог, а не за выполнение Минских соглашений.

Ситуация с Крымом стала символом изменений в геополитическом пространстве. Если после распада СССР наш восточный сосед, несмотря на всю свою подчас агрессивную риторику, все-таки демонстрировал попытки интегрироваться в систему западного мира, то Крым кардинально изменил ситуацию. Россия по большому счету отказалась от политики интеграции с Западом. И это, конечно, влияет и на соседние страны, и на всю атмосферу в регионе. Латвийская внутренняя политика не может оставаться в стороне. Тем более, что раскачивать лодку пытаются обе стороны.

Но так ведь не может продолжаться вечно? Что, например, мешает латышским партиям выйти к своему электорату и заявить, что местные русские не представляют угрозу для безопасности страны?

Это самоубийственный сценарий для любого латышского политика. У нас, к сожалению, в Латвии нет института лидерства. Но так же поступает и "Согласие". Я сомневаюсь, что Ушаков и его люди являются какими-то прокремлевскими эмиссарами, но, даже если судить по недавней истории с ушаковскими карикатурами, то видно, что он точно также подстраивается под общественное мнение.

Я все равно не понимаю, почему во время предвыборной кампании нужно говорить о Путине и оккупации, когда есть более актуальные вопросы, связанные с экономикой. Почему лидеры "Единства" обещают выгнать из Рижской думы "кремлевские силы", а не "тех, кто неэффективно расходуют средства налогоплательщиков"? Если у "Единства", конечно, есть конкретные доказательства такого расточительства.

Лозунги о "честной политике", "борьбе с коррупцией", с которыми в свое время выходило к электорату "Новое время" и "Единство", сейчас уже не работают. А русско-латышское противостояние будет работать всегда! На муниципальных выборах ставки слишком высоки, чтобы экспериментировать и придумывать новый велосипед, если старый при этом еще на ходу.

Но у всего в этом мире, даже у старого велосипеда, должен быть свой ограниченный срок эксплуатации.

Если посмотреть на мировую историю, то можно найти немало примеров стран, где вся внутренняя политика более-менее концентрируется на вопросах национальной безопасности и некой группе или регионе, который воспринимаются как нелояльные к центральной власти. Такие сценарии развития государства вполне жизнеспособны. Яркий образец — Израиль. У них, конечно, проблемы другого уровня, но я согласен с российским публицистом Юлией Латыниной: то, чем занимаются сегодня некоторые силы в Москве, — это условная палестинизация русскоязычных меньшинств. И эта палестинизация будет продолжаться, учитывая огромное информационное давление со стороны России. А вторая сторона, значит, будет давить в противоположном направлении.

Как-то безрадостно.

Ситуация, в которой находится Латвия, далека от идеала, но история показывает, что неидеальные состояния иногда бывают очень жизнеспособными.

То есть нам просто нужно готовиться к продолжительной стагнации экономики и появлению новых политических проектов национального и популистского содержания, вроде партии Артуса Кайминьша?

Деградация политической элиты — это действительно то, что меня волнует. И Артус Кайминьш может, несомненно, считаться символом этого процесса. Если вы посмотрите на другие отрасли — банки, науку, производство, частную медицину — то видно, что хотя мы везде, конечно, пока отстаем от среднеевропейского уровня, но при этом есть какое-то развитие. В политике все процессы движутся только назад. Партии не могут даже рекрутировать специалистов на политические должности — нормальные люди, с нормальным образованием и нормальным мышлением не хотят ни при каких условиях идти в политику. Это серьезная проблема.

Как создать институт лидерства и поднять престиж власти и политики как таковой?

Главный инструмент для повышения престижа власти — это политические партии. Но в нынешней латвийской политической системе партии являются слабым звеном. Есть партии, у которых довольно четко работает вертикаль власти, несмотря на всякие разногласия — это "зеленые крестьяне", "националы", "Согласие". А вот те партии, которые позиционируют себя как демократические, например, "Единство" или уже ликвидированная "Партия реформ", им выживать намного сложнее. В целом, тут я согласен с известным композитором Имантом Калниньшем: возможность создания своей политической элиты — именно качественной элиты, а не номинальной группы людей у власти — мы, к сожалению, в течение последних 20 лет профукали. Этого нам не удалось.

Тогда нам только остается молиться, чтоб Евросоюз выжил после британского референдума и приступил к максимально интенсивной федерализации, перенимая у национальных правительств часть полномочий власти.

Те, кто в Латвии сейчас радуются, что Евросоюз может развалиться из-за референдума в Британии, на мой взгляд, действительно больны головой. А делегирование — это реальный сценарий. Евросоюз ведь так и устроен: непопулярные решения принимаются в Брюсселе некими безликими чиновниками, а местные политики эмоционально занимаются тем, что понятно и приятно их электорату.

Ремонтом дорог?

В том числе. Причем, на европейские деньги. Я ни в коем случае не хочу сказать, что латвийский народ не способен управлять собой. Но тогда возникает естественный вопрос, в какой лиге мы играем. Если мы хотим играть в лиге таких уважаемых государств, как Молдова или Армения, это один сценарий — тут бы хватило и местных сил. Если мы хотим равняться на среднестатистический уровень Западной Европы, то значит, нам нужно быть готовыми поделиться частью полномочий. Социальные модернизации так и происходят во всем мире. Мы заимствуем какие-то модели развития, участвуем в каких-то крупных международных организациях, где с одной стороны связываем себе руки, беря какие-то обязательства, но с другой — получаем новые цели и инструменты для их достижения.

Недавно с подачи Latvijas avīze в латвийском медиа-пространстве вновь выплыла на поверхность вроде как подзабытая проблема неграждан. Как думаете, в контексте столетия латвийской республики политическая элита может пересмотреть свое отношение к этой группе жителей?

Понятно, что варианта с автоматическим предоставлением гражданства никогда не будет. Это просто реальность. Возможны ли какие-то послабления? Не знаю. Если мы исходим из позиции, что неграждане Латвии хотят действительно иметь латвийское гражданство (хотя, отмечу, эта позиция совсем не очевидна), то тогда самые главные враги этого сценария — это люди, которые выдают себя за защитников прав латвийских неграждан и их публичных адвокатов. Это как раз и есть признак той самой палестинизации, которая позволяет поддерживать градус накала этнического конфликта. В глазах латышей это выглядит как отношение Палестинской автономии к официальным властям Израиля: мы, мол, вас не признаем, потому что вы — фашисты и негодяи, но нам от вас нужно это, это и это…

Но этих адвокатов сами неграждане не выбирали — хотя бы потому, что у них прав голоса нет. Плюс нельзя забывать о том, что многие из нынешних неграждан 25 лет назад поддерживали восстановление независимости Латвии и сейчас чувствуют понятную обиду и недоверие. К тому же среди неграждан, вопреки популярным суждениям, есть довольно много молодых людей, которые даже знают латышский язык, но по определенным причинам отказываются проходить натурализацию. Ощущение, что политическая элита не осознает именно этой части проблемы.

Я думаю, это и есть официальная позиция латвийской политической элиты, которая не видит в негражданах какой-либо проблемы. Конечно, было сделано много непродуманных шагов. Самое плохое — то, что процедура натурализации началась только в 95-м году, и довольно долгий промежуток времени люди пребывали в неизвестности в отношении своей судьбы и легального статуса. Но если смотреть с сегодняшних позиций, то давайте признаем: если человек чувствуют свою принадлежность к латвийскому государству, более-менее владеет латышским языком, неужели для него действительно так унизительно пройти процедуру натурализации и сдать этот несложный экзамен? Или он сознательно сохраняет статус негражданина, потому что как-то иначе воспринимает латвийскую государственность и современную историю государства? Это типичная черта постимперских меньшинств во всем мире. Здесь можно провести аналогию с латвийскими немцами в 20-30-х годов: проблема оставалась нерешенной до того момента, пока Гитлер просто не собрал этих людей обратно в Германию.

Предлагаете неграждан отправить в Россию?

Нет. Я думаю, что это не нужно самой России. Латвия должна показать себя как экономически, социально и культурно развивающаяся страна, где людям будет хотеться жить, независимо от национальности. Я не думаю, что нам удастся провести интеграцию на почве общей исторической памяти. Базой для интеграции может быть нормальное экономическое развитие, но я не представляю себе такое развитие вне рамок НАТО и Евросоюза. И вот тут возникает логичный вопрос: неужели мы должны быть рады тому, что гражданство Латвии получат люди, которые категорически отрицают значение НАТО и встречают в Даугавпилсе натовских солдат с оскорбительными лозунгами?