Инспектор по делам несовершеннолетних: "Люди, очнитесь, дети вам все вернут!"  (66)

Ирина Руке — из тех редких женщин, от которых можно услышать: "Помнится как-то под Ватерлоо мы…" В свободное от работы время она откручивает колесо истории на 200 лет назад и самозабвенно палит по врагам: Аустерлиц, Бородино, Нарва… Поверженные соперники не в обиде — когда дым рассеется, они встанут, улыбнутся и пожмут руку…

До того как прийти в полицию Ирина Руке 12 лет отработала учителем начальных классов. "С инспекторами по делам несовершеннолетних я тогда практически не сталкивалась. Ведь в школу пришла во времена развала Советского Cоюза, когда всем было, мягко говоря, не до детей: одни родители еле выживали, другие начинали делать бизнес, — вспоминает Ирина. — Мне лишь пару раз приходилось писать характеристику на "трудного" ребенка, который на третий год остался в первом классе… А потом один звонок, и жизнь круто повернулась: я ушла в полицию по своему "детскому профилю".

- Для тех и других начало учебного года — это не только цветы и жаждущие знаний дети, а начало очередного сезона усиленной работы. Для полицейских первым делом встает вопрос безопасности детей на дороге: рано начинает темнеть, еще не привыкшие к оживленному движению на дороге дети вовремя не реагируют, внимание рассеяно, буря эмоций. Тут в приоритете усиленный контроль дорог возле школы и напоминания про отражатели, свое посещение школ инспектора также нередко начинают с беседы о правилах поведения на дороге.

В это же время нередко начинается всплеск конфликтов, связанных с установкой лидерства. Увы, доходит до драк и телесных повреждений. Несколько лет назад, когда у детей появились первые смартфоны, эти баталии увлеченно снимались, передавались друг другу и выкладывались в сети. Сейчас этот тренд, по счастью, сходит на нет — до большинства школьников удалось донести мысль, что это совсем не круто, а в некоторых случаях — и наказуемо.

- Допустим, в классе есть ученик, который всех "кошмарит". И есть жертвы, которым особенно достается. Зачастую в таких случаях или родители объединяются и настаивают, чтобы агрессора выставили из школы, или родители жертвы забирают документы и меняют школу. Ну а там — все по новой. Из вашего опыта, как в таких случаях действовать?

- Если ребенок ведет себя агрессивно, это для взрослых сигнал к действию — не стоит ждать, пока "прольется кровь". Первая реакция всегда внутри школы — необходимо установить причины такого поведения и определиться с методами коррекции. В работу включаются классный руководитель, социальный педагог, психолог, педсовет, и обязательно родители ребенка.

Большинству смутьянов этого достаточно. Если же школа не справляется — идет сигнал в социальную службу. Не остаются в стороне и инспектора по делам несовершеннолетних, которые сотрудничают со школой и самоуправлением. Шаблонов нет. Ситуации настолько разные, насколько разные люди. Однозначно, что агрессора ставить в рамки надо — человек в обществе должен учиться контролировать свои порывы. Хочешь стать лидером — тогда не за счет унижения других, а за счет своих достижений.

- А что с жертвой?

- В любом случае ребенка надо научить правильно реагировать, не "подпитывая" агрессора и не поддаваясь на провокации. И конечно же, не молчать о происходящем. Без помощи взрослых, как правило, не обойтись.

Были исследования по виктимизации: профессиональный преступник "вычисляет" жертву в толпе за семь секунд — на уровне инстинкта. Нечто подобное зачастую происходит и в коллективе, поэтому задача взрослых — научить детей избегать ситуаций, провоцирующих агрессию, а если и попал в "переплет" — достойно выйти, без ущерба для психики и репутации.

- По сути, тут ничего особо нового нет. В наше время все то же самое писали на заборах и стенах подъездов, теперь появилась виртуальная стена — другие возможности и технологии, но человеческие порывы все те же.

Надо понимать, что у любого моббинга есть две стороны: с одной стороны, кто-то заявляет себя, как лидер и сильный, с другой — реакция жертвы. Если одна из сторон убирается — механизм теряет энергию. Какой смысл травить в интернете того, кто там не появляется и не реагирует? Заметьте, флегм, которым все равно, как правило, не травят. Чем эмоциональнее реагирует ребенок, тем сильнее его травят. Реакция жертвы для агрессора и его свиты — это как аплодисменты зрителей. Обычно травля идет не только в интернете — как правило, это "гибридная война".

- В каком возрасте родителям надо усилить бдительность на эту тему?

- Как правило, это начинается в 4-6 классах, когда школьники уходят из-под первого классного руководителя в основную школу, присмотра становится меньше. И понеслось… Для детей этого возраста мы уже лет шесть делаем в школах презентацию, в которой видны все механизмы моббинга — как все раскручивается.

По ходу такого занятия ученики охотно делятся персональными "наработками" на эту тему: обзывались так-то, телефон спрятали, в портфель наплевали, написали по "вотсапу" и по "вайберу"… Мы все это обсуждаем, а потом сообщаем, как на такие "подвиги" смотрит закон. Мол, вам это кажется увлекательной игрой, а нам — серьезным правонарушением…

В конце презентации мы играем с листом бумаги: сказал обидное, смял лист и передал дальше по кругу, а потом, наоборот, извинился, разгладил и снова передал. Этот простой прием наглядно показывает, что происходит в душе жертвы: как бумажку потом не разглаживать — рубцы-то остаются.

И все же, что бы мы ни говорили, главная работа должна проводиться в семье — в первую очередь ребенок несет в мир то, что получил от папы-мамы. Хотя иногда мы не можем понять, почему в нормальной семье два старших сына ведут себя прекрасно, прилежны и успешны, а третий пускается во все тяжкие и в конечном счете совершает убийство. И ведь сомнений нет, что воспитывали всех одинаково, но почему у одного перевесило плохое?

- Таких брутальных, какие закрываются в России, в Латвии, слава богу, нет. Хотя, конечно, есть попытки имитации. Бывало, когда 10-летний шутник писал таким же детям в "вотсапе" и подписывался "Синий кит".

- Но ведь российские "группы" могут через интернет по всему свету "услуги" оказывать?

- Конечно, поэтому бдительности терять нельзя. И не только в Рунете, учитывая то, что современные подростки зачастую неплохо владеют английским. Если есть спрос — появится и предложение. Похожие проблемы были и раньше, например, деструктивные секты из серии "мы тебя любим-понимаем, мы всегда с тобой, а теперь — вместе в мир иной". Расстановки участников практически те же. Только манипулировать через Сеть — еще легче.

- Что делать?

- Это вопрос прежде всего к родителям: что мы знаем о наших детях? Умеем ли распознать признаки депрессии, когда что-то пошло не так? Нам кажется, если ребенок не курит, не пьет, не тусуется по клубам, а тихо сидит дома с телефоном — повезло. Надо понимать, что и интернет — небезопасный мир. Мое глубокое убеждение — ребенок наиболее защищен тогда, когда на уровне инстинкта знает, что его дом — его крепость, что родители — всегда за него, всегда поймут и помогут. Важно, чтобы родители, в суете проблем-забот, смогли вовремя увидеть тревожный сигнал и найти путь через подростковое "нет". Тогда ребенок не будет делиться сокровенным с теми, кто потом "на слабо" предложит прыгнуть в окно, хихикая и снимая это на смартфон.

Увы, у мечущихся в режиме выживания родителей, порой, не хватает сил на общение с детьми. Порой, сама прихожу домой и понимаю: сил нет не только говорить — слушать. По счастью, не все так ужасно: у меня есть достаточное количество знакомых многодетных семей — вполне успешных и счастливых, есть и мать-одиночка с тремя детьми, где при всей тяжести финансового бремени царит такая любовь и забота друг о друге, которую редко где еще увидишь. На мой взгляд, таким людям надо памятник при жизни ставить.

- Помню, в начале 2000-х коллеги из полиции США делились своим опытом в делах о семейном насилии. Я тогда только поступила на службу и с раскрытым ртом слушала, какой кошмар "там у них" творится, будучи в убеждении, что у нас такого быть не может… а буквально через месяц я столкнулась с первым делом по насилию в семье — точно по "небывалому американскому сценарию". А еще через несколько лет мне с лихвой хватило материалов на дипломную работу по криминалистике о расследовании насилия в семье. Так, я поняла, что есть вещи, о которых раньше просто не принято было говорить, но это вовсе не означало, что их нет.

- Какого рода?

- Семейное насилие — одно из них. Например, когда ранее судимый папа держит в кулаке не только свою семью, но и половину поселка: бьет мать, жену, детей, задирает соседей… Годами, у всех на глазах, в полной уверенности, что дома все можно! В результате, все же отсидев за свои "подвиги на семейном фронте", женится повторно — и снова за старое… Агрессоры сами по себе не меняются — нужно очень сильное желание, работа над собой и помощь специалиста.

К сожалению, несмотря на все наши усилия, семейное насилие остается одним из самых латентных видов преступлений. Причина так же понятна, как и страшна: ребенок страдает от агрессии самых близких и дорогих людей — родителей.

- Что делать той же маме, если папа "водку пьет, мамку бьет"?

- С 2014 года принят ряд нормативных актов о порядке действий по предотвращению угроз насилия и временной защиты. Сейчас полицейские, прибыв по вызову и получив письменное заявление от жертвы, могут обязать совершившего насилие покинуть дом и не приближаться к нему до восьми дней с момента принятия решения. Если жертва решила окончательно избавиться от таких "отношений", срок защиты можно продлить в суде на неограниченное время. А неисполнение решения суда — уголовно наказуемое деяние.

- Как часто вы сталкиваетесь с тем, что и дети манипулируют своими правами — сообщают, что их бьют и мучают, а на самом деле, сводят счеты с родителями или взрослыми.

- Бывает. Но поверьте, если дети сообщают о насилии, которого не было, это полбеды — мы в силах разобраться. Гораздо чаще сочинениями на эту тему занимаются взрослые, которые используют факты выдуманного насилия как козырную карту для выяснения отношений. Особенно во время бурного бракоразводного процесса. Вот это действительно страшно.

Поверьте, психологическое насилие зачастую сказывается на детях не менее сурово, чем физическое. Трудно оценить, какая травма наносится ребенку, когда родители думают, что он спит в комнате, а сами ругаются за закрытыми дверями или папа поднимает руку на маму, а то и наоборот. Пытаясь любой ценой больнее уколоть бывшего супруга, родители настраивают ребенка друг против друга. И малыш думает, что это он родителям "жизнь испортил". А ведь он обоих любит. Физические раны и после заживления долго болят, а такие душевные оставляют последствия на всю жизнь.

Не секрет, что опыт детства — основа при построении своей семьи. Те, кто вырос в любви, передают это чувство своим детям и состарившимся родителям. А что сможет дать своим детям тот, кто вырос в скандалах, побоях и отсутствии любви? Иногда хочется прокричать: люди, очнитесь, дети вырастут и вернут вам все! Сейчас вы меряетесь, кто хороший и плохой, а очень скоро станете несчастными пожилыми родителями взрослых несостоявшихся детей…

- Мы часто читаем в прессе о том, как ювенальные службы где-нибудь в Норвегии или Великобритании легко изымают детей из неблагополучных, на их взгляд, семей и передают в детдома или к "новым хорошим родителям". Насколько это популярно у нас?

- Это не про нас. Бывают, конечно, тяжелые случаи, когда иного выхода нет — стоит вопрос об элементарной безопасности, а порой и жизни ребенка. Тогда решение принимается оперативно. Но это скорее исключение. Обычно с семьей ведется работа, а лишение прав опеки — мера крайняя и неокончательная.

Полицейские не стоят в стороне. Если мы видим, что мама-папа в алкогольном угаре, в холодильнике — домик для пауков, обязательно сообщим в Сиротский суд и Социальную службу. Если надо — доставим ребенка в кризисный центр. Решение принимать Сиротскому суду — я им не завидую. Это тяжелый и ответственный труд, определить, где психика ребенка пострадает больше — с родителями, которых он будет любить, даже предполагая, что они его ненавидят, или от травмы, причиненной тем, что он вырван из семьи?

Если родителей и законных представителей рядом с ребенком в трудной ситуации не оказалось — его привозят к нам в отдел. Основной наш контингент — дети, бежавшие из детдомов. Некоторые попадают к нам несколько раз в году. Годы общения с такими детьми дали мне понять: каждому ребенку нужен свой дом и свои мама-папа — я в это свято верю…

- Рожденные в СССР любят вспоминать, что раньше дети сутками гуляли во дворе — и ничего. Тогда было не так опасно?

- В советское время я в милиции не работала. Сравнивать трудно — это две разные системы. По своему детству помню, что тогда не было чужих детей. Мы росли рядом во дворах, где каждый взрослый мог сделать любому ребенку замечание, удержать от дурного поступка, сообщить родителям о проделках. Сейчас: мой ребенок, не тронь! Увы, с желанием оградить частное пространство от чужого вмешательства мы зачастую сворачиваем на путь "ничего не вижу и не слышу — моя хата с краю".

- Сразу вспоминается трагедия Вани Берладина — мальчика, который погиб из-за равнодушия людей вокруг. Какие выводы можно из этой истории сделать.

- О том и речь, пока у нас есть свои и чужие дети, все может повториться. Сейчас все осуждают водителя, но ведь отреагировать на малыша без присмотра мог любой. Тот автобус с Ваней ехал в поселок, где все наверняка друг друга знают (это же вам не Плявниеки или Кенгарагс!), так почему пассажиры, которые входили и выходили на маршруте, не видели, что едет маленький и чужой ребенок? Почему люди в самом поселке не спросили незнакомого малыша, куда он бредет?

- О чем тут говорить, если даже соседям все равно, что буквально за стенкой от голода кричат и погибают малыши?

- Увы, в нашем обществе до сих пор силен стереотип, что нехорошо "стучать" соседу на соседа… Думаю, это очень правильно, когда родители с зависимостями находятся под присмотром социальных служб. И не только алкоголики-наркоманы. К примеру, где гарантия, что не голодают дети родителей-игроманов, которые все спускают в автоматы и квартиры закладывают, рискуя оставить семью без крова?!

Но я не стала бы все выписывать черными красками. Трагедия с Ваней показала, как много добрых и отзывчивых людей вокруг — посмотрите, сколько волонтеров кинулись на поиски. Нельзя все поставить на откуп государственных структур… Есть простые люди, которые не должны проходить мимо. Помню, был случай, когда полночи искали 10-летнего ребенка, который напился и заснул в кустах. К нам присоединились волонтеры с собаками… и нашли. Мальчика успели откачать. А ведь тем людям с утра на работу надо было.

Я знаю спортивных тренеров, которые бесплатно берут под крыло пару-тройку трудных подростков, чтобы те не оказались на улице. Или семьи, которые приезжают на выходные в детдома и берут других детей на прогулки. Они говорят: я это делаю для себя. Людей хороших — гораздо больше, чем мы думаем. Просто у нас нет культа социально активного человека, об этом мало пишут и еще меньше хотят читать, а жаль.

- Скажите, а до какого возраста ребенок не может находиться на улице без сопровождения взрослых?

- В ночное время — до 16 лет. В дневное — детей до 7 лет нельзя оставлять одних или под присмотром лиц, младше 13 лет. В противном случае — административная ответственность за оставление ребенка без присмотра. Идеально, когда за младшими школьниками есть кому присмотреть. Но будем реалистами: что требовать с родителей, если в семь лет ребенок один идет в школу? Родители работают, а у первоклашек хорошо если в час заканчиваются уроки. Сколько мама продержится на работе, если будет уходить в полпервого? Как выход — продленка.

- После истории с Ваней бесхозных малышей стали находить и вручать полиции по несколько раз в день…

- Любое громкое событие вызывает всплеск гражданской активности, увы, постепенно сходящий на нет. Возьмите Золитудскую трагедию, после которой все стали "находить" трещины. Или "имантского маньяка", после задержания которого прессу наводнили новости о задержании других насильников… На самом деле, их больше не стало, просто люди стали на время внимательнее к тому, что происходит рядом.

На самом деле, лучше результаты дает пусть не такая видимая, но ежедневная работа. Скажем, если ребенок школьного возраста просто бродит по улице в учебное время — первый вопрос к родителям и школе. По правилам, если школьник без уважительной причины пропустил 20 уроков — школа должна бить тревогу. Но иногда к нам в отдел попадают дети, которые по три года в школе не были или в 15-16 лет не умеют читать и писать. Ему надо написать одну строчку, так я пишу ее печатными буквами, а он — перерисовывает. Как так получилось?

- Окончательно не исчезли, но такого кошмара, как пару лет назад, когда доходило и до комы, нет. Причем самые брутальные случаи, как правило, были связаны с разовыми употреблениями — попробовал ребенок и все. Судя по сводкам, самих спайсов стало в разы меньше.

- А что у нас происходит с такой "классикой", как подростковый алкоголизм и наркомания? Когда случаются пики — на выпускных?

- Как раз нет. В этом году во время выпускных девятых классов мы проводили рейды — в городе было относительно тихо, на присутствие полиции школьники реагировали более чем достойно. Приятно. Конечно, повышенные риски присутствуют — в общие праздники и выходные дни. Ну и личные причины — вроде несчастной любви или счастливой, когда "махнула для храбрости и не рассчитала".

По счастью, стало заметно развитие культуры трезвой молодежи — у них алкоголь все больше не в тренде. На новых спортивных площадках молодые люди все чаще предпочитают заниматься спортом, а не пить пиво. Надеюсь, это и наша работа потихоньку дает свои плоды.

- Нет у меня простых ответов на такой простой вопрос… Была хорошая передача, в которой показывали, как за три минуты можно увести любого чужого ребенка с детской площадки. Родители были в шоке, ведь до того с ребенком было все проговорено сто раз.

Да что там говорить! Даже моя коллега столкнулась с этим. Ее дочка в 12 лет зарегистрировалась в соцсети. Казалось бы, и я, и мама с ней беседовали, договорились, что общаться она будет лишь с теми, кого в реальной жизни знает. Листовку ей подарили, где, с одной стороны — милые люди в профиле, а с другой — жуткий дядька… Через месяц коллега в шоке: профиль дочки проверила, а там штук восемь мужиков со стихами про зайчиков. "Друзей" она удалила. Не было бы счастья, да несчастье помогло — парочка из удаленных отреагировали, написав всякие гадости. Эта их реакция стала для девочки лучшим противоядием от таких контактов впоследствии…

Говорить надо, но, если делать это часто — эффект замыливается. Так что одно дело — то, что мы детям рассказываем-показываем, и другое — как дети поведут себя в конкретной ситуации. Может, иногда стоит устраивать проверочные "провокации": чтобы посмотреть, как ребенок себя поведет, когда родители не видят.

- Полиция помогает в обучении компьютерной безопасности?

- Охотно. У нас есть специальное занятие для детей, как распознать "первые звоночки", если тебя начинают склонять ко всяким непотребностям. В конце презентации мы даем панораму лиц и предлагаем "вычислить" преступников… Дети начинают говорить: этот — точно нет, а этот — похож. Интрига в том, что там все преступники. Ну а как определить, если такой "дядька" действует еще и не под своим фото?

- Задача нашего отдела — активная методическая и профилактическая работа по предотвращению преступлений. Но один из самых действенных методов профилактики — это когда виновный найден и обиженный удовлетворен, хотя бы морально. Тогда общество знает, что если что-то будет против него — справедливость восторжествует! Значит, система работает. Дети это хорошо чувствуют. Они максималисты. Раз взрослый сказал, значит, так и будет. А если нет, то дети просто перестают нам верить. Вначале взрослым словам, а потом и взрослым законам.

Закон о применении к детям принудительных мер воспитательного характера предусматривает ответственность за правонарушения с 11 лет. Дети должны это четко понимать. Такие дела рассматривает административная комиссия или суд.

Нарушитель может получить предупреждение, а могут вменить в обязанность извиниться, если он, например, оскорбил человека или восполнить своим трудом причиненный ущерб. Скажем, разрисовали подростки детскую площадку баллончиками — пусть все моют или красят по новой. Могут обязать посетить детского специалиста — психолога или нарколога — или (минимум полгода) участвовать в программе службы социальной коррекции поведения.

За более серьезные или систематические провинности суд может назначить обязанность провести общественные работы или поместить в учебное учреждение социальной коррекции "Наукшены"… А с 14 лет вступает в действие Кодекс административных правонарушений или Уголовный закон. (В ближайшее время тут планируются изменения.)

- Вы общаетесь со своими бывшими подопечными?

- Конечно, наша профессия обязывает держать некую дистанцию, иначе невозможно будет работать. Но время от времени мне звонят бывшие коллеги из участка и смеются: у тебя уже "внуки", "твоя" мамочка тебе привет передает… Это приятно.

Иногда в наш отдел привозят очень сложных детей. Посидишь с таким вечером, поговоришь, и комок в горле собирается — хочется молча обнять и плакать. Несмотря на весь страшный перечень "подвигов", перед тобой испуганный и очень одинокий ребенок. Но он уже встал на извилистую тропу и вряд ли с нее свернет… И ему надо, чтобы не ты его сейчас обняла, а вовремя и мама, какой бы она ни была и какой бы образ жизни ни вела. Мы же делаем, что можем. Если хоть один ребенок на минуту задумался, остановился и свернул хоть на 10 градусов с кривого пути — ты уже не зря работаешь.