Брать за основу жизни в Латвии лишь тяжелые времена ссылок — бесперспективно, "это возврат к старому, возможно, еще более страшному". Но и не учить латышский язык, "потому что с ним не проедешь дальше Лудзы" — это оскорбительно. В этом уверен экс-президент Латвии Гунтис Улманис, который пришел на радио LR-4, чтобы ответить на вопросы ведущей передачи "Действующие лица" Валентины Артеменко и журналиста портала Delfi Кристины Худенко.
А если серьезно, то президент — барометр атмосферы страны в целом. Он может своим авторитетом что-то притормозить и чему-то дать ход. Это одна из самых тяжелых задач. А парламент — это сто голов: разные характеры, взгляды. И тут президент должен быть зрелой личностью. Не зря законом определено, что он не может быть моложе 40 лет.
Про возможность народного избрания президента. Всегда должны быть темы, по которым народ может пошуметь, пообщаться, высказать мнения и предложения. Что мне, как президенту, мешало делать те или иные дела или решать вопросы? Думаю, что был бы я избран народом или парламентом — это ничего не изменило бы.
Что характерно, те же вопросы бурно обсуждались в Латвии и 95 лет назад — мы посмотрели старые записи: всенародным ли, депутатами ли, на три года, четыре, семь? Единственное, чем отличалось — в то время все боялись, чтобы мы не избрали царя. У всех еще были живы воспоминания о царских временах, а потому все считали, что президент — это вроде царя, а не дай бог вернуться к тому обществу. Также боялись диктатуры — уже тогда были заложены крепкие основы демократии.
Про изменение избирательной системы. Читать здесь.
Про желание "сильной личности", нового Карлиса Улманиса. А может, то, что произошло тогда (военный переворот 1934 года) — не от сильной личности, а от слабой? Оттого что он (Карлис Улманис) не мог повлиять на работу Сейма достойным образом? Может, не было у него команды, которая могла все организовать? А наиболее вероятно, что международная ситуация была такая — везде и все к тому шло, не только в Латвии.
Тут для меня много неясных вопросов… Во всяком случае я бы так никогда не поступал. Думаю, все же то, что делалось сто лет назад, сегодня уже невозможно. Мы работаем в других космических условиях.
Про Евросоюз. Сегодня Латвия не может говорить, что она — совершенно ни от чего независящая страна и может делать все, что хочет. Первое дело, когда мы реализовали Атмоду, мы перестроили все свои действия по принципам западного мира, а потом и ЕС. Индивидуальные действия уже не работают — депутаты должны уметь использовать современные правила игры, которые они недостаточно изучают.
Про необразованность парламентариев. Иногда посмотрю в парламент и вижу, там немало людей, у которых очень слабенькое образование. С другой стороны, я не знаю народа, который сильно хвалит свой парламент — обычное явление… Чтобы быть хорошим депутатом, надо очень хотеть быть политиком, отказаться от личных эгоистических амбиций, а совмещать успешную политическую деятельность с успехами в бизнесе — вообще, невозможно. Это в мире доказано не раз. Но и самим избирателям надо серьезнее относиться к людям, которых они выбирают.
Про популизм в политике. Не думаю, что есть шанс бороться с популизмом — бессмысленно. Просто каждому надо изучать, понимать, объяснять, встречаться… Всегда определенный процент людей — будут люди крайних взглядов. Хотя меня пугает, что в Европе растет количество радикальных и нетерпимых взглядов. Что им не скажи — только они правы. Это опасно.
Про Brexit. Думаю, уважаемые англичане еще задумаются, правильно ли они поступили. Дорогой эксперимент.
Про экономику Латвии. По большому счету, мы работаем, думаем, отдыхаем куда более успешно, чем нам это казалось 20-25 лет назад. Другой вопрос, что мы хотим еще, еще и еще, и основательно. И это правильно: без стремления быть лучше, красивее и богаче, иметь доступ к разным культурным, спортивным мероприятиям — никуда не придешь.
Про массовый отток людей. Помню, когда мы принимали закон о свободном передвижении через границу, все депутаты боялись, что сразу после этого люди хлынут в Латвию — куда мы их всех разместим?! И вдруг, как гром среди ясного неба, все уезжают. Страна не была к этому экономически готова. Но это не трагедия. Это сигнал к тому, что если будем продолжать также — возможны большие изменения не в лучшую сторону, значит, надо организовать так, чтобы пропорции приезжающих и уезжающих не были так болезненны для страны. Все крайности бьют по обществу.
Не думаю, что мы должны делать специальные мероприятия, чтобы народ не уезжал — таких и нет. Есть общий уровень трудозанятости, законы, налоги, система образования, подход к человеческим душам, которые привлекали бы людей жить в Латвии. Не стоит ли нам задуматься, а почему к нам никто не хочет ехать? Значит, где-то что-то не так.
Про отношения с Россией. Тут я человек немного старых и традиционных взглядов. Я прошел Сибирь, где жили в очень тяжелых условиях — это очень болезненная и существенная струнка моей жизни. Но если бы к нам по-другому относился простой сибирский народ, то вряд ли бы я смог сюда вернуться. Все же я выжил, я в Латвии и стал ее президентом. Надо смотреть на ситуацию в целом. Брать за основу жизни только те тяжелые времена — бесперспективно, это возврат к старому и, возможно, еще более страшному.
Вся моя жизнь была поддержана человеческим добром, любовью и незлопамятностью — они спасали меня во все сумрачные и страшные времена. И это должно стоять над теми политическими взглядами, которые культивируются, зачастую, искусственно. Латвия будет жить добрыми отношениями, как бы политики ни старались забивать клин в отношения. Надо выйти из обоймы узких, частных, шовинистических заявлений и не заострять и так острые вопросы прошлого.
Про перевод средних школ на латышский язык. По-моему, это тема с хорошей перспективой. Недавно прошло собрание директоров всех школ — латышских и меньшинств. Все пришли к единому мнению, что обучение госязыку проходит достаточно успешно и можно безболезненно переходить на изучение всех главных предметов на нем, за исключением родного языка и истории. Я смотрел данные: 92 процента школьников-нелатышей сдают экзамены по предметам на госязыке.
Родители других национальностей боятся за будущее своих детей — я их понимаю. Это не эгоистические, а архаичные взгляды. Надо поговорить с ними, бояться они или подстрекаются нехорошими политиками? А дети — они даже не отличают цвета кожи разных национальностей. Им совсем другое важно.
Нельзя думать, что можно жить в Латвии и не учить латышский язык, потому что это не английский и с ним дальше Лудзы и Вентспилса — никуда. Это оскорбительный подход для обеих сторон. Думаю, он со временем исчезнет. В Европе всегда была традиция знать 3-4 языка: страны, где живешь, международный и тот, что тебе нужен.
Про то, нужна ли реформа перед выборами. Все же 24 года прошло! Это дело правительства и депутатов, которое было начато еще в мое время, но немного затормозилось… Возможно, они решили, что для укрепления внутренней атмосферы, дружбы и понимания между национальностями это надо сделать сейчас. Я это говорю немного с юмором — для меня нет проблем, латыш человек или русский. Иногда кажется, что мы ломаем дрова там, где не стоит. Переживем и эти волнения. Никогда не будет такого, что под реформу все выйдут со знаменами и захлопают в ладоши. Но если я знаю, что крайние взгляды не принесут добра в будущем, надо с этим человеком разговаривать.
Про ситуацию с негражданами. Я согласен с Вайрой Вике-Фрейбергой (дети, рожденные в свободной Латвии, должны автоматически получать ее гражданство).
Про "русские партии" и Ушакова в политике. Читать здесь.
Про соседку по дому Вике-Фрейбергу. У нас добрососедские отношения. Она человек международного класса, часто работает за пределами Латвии, а я — внутри страны. Когда мы встречаемся, то обмениваемся мнениями, как там и как здесь. Но вообще-то, я люблю жить на селе — в своем хуторе Тукумского района, там много работы, которой я занимаюсь все свободное время.
Про тонкость патриотизма. Почему мы хотим делить людей — этот патриот, а этот — нет? Кто нам дал право влезать в душу каждого, чтобы он заявлял на каждом шагу: я патриот. А может он переживает все в душе намного глубже, чем те, кто выходят с патриотическими лозунгами. Понятие патриот — очень тонкое и чувствительное. Это такого же рода вопрос, как сравнивать: какой вы веры человек? Мы же об этом не спрашиваем. Кто же нам дал право спрашивать: патриот ты или нет? Тут нужно больше такта.
Да, может, многие недолюбливают эту страну и место, где они живут — так это дело не в стране и не политике, а в его характере. Сколько людей мы знаем, которые всегда и по любому поводу ворчат, все им плохо, все ему мешают. И тут им кажется — мол, в Греции и Италии он стал бы другим. Но так не бывает. Давайте думать о патриотизме через призму своих действий — по отношению к детям, друзьям, людям, с которыми встречаемся. Так и создается комплекс патриотизма.
Про лучший подарок к 100-летию Латвии. Если бы я был сильным владыкой мира сего и у меня спросили бы, что ты можешь предложить народу к 100-летию? Концерты, встречи, кино, музыка, спорт — это хорошо, но это можно и без столетия устроить. Но я бы дал всем работающим и неработающим одну неделю отдыха за счет государства с правами побывать там, где ему в эту неделю хотелось бы быть — кто-то провел бы это время на природе в Латвии, кто-то выехал бы посмотреть, как другие живут, кто-то хотел бы пообщаться со своими близкими… Чтобы потом каждый мог вспомнить: вот, на столетие Латвии у меня была такая неделя! И все это мне оплатила моя страна. Это был бы подарок для народа.
