Они проиграли еще в феврале. Советник Зеленского Михаил Подоляк о том, почему мир на условиях России невозможен  (45)

В четверг, 15 сентября, днем в Кривом Роге, в Умани в Черкасской области, в Винницкой области звучала воздушная тревога, были взрывы. Что вам об этом известно?

Михаил Подоляк: Информация будет более точная и полная, когда мы оценим, куда именно нанесены ракетные удары. Тревога в четверг утром уже три-четыре раза по всей стране звучала. Нанесены удары по Кривому Рогу.

Сейчас все удары наносятся исключительно по критической инфраструктуре. В Кривом Роге, в частности, вечером 14 сентября была уничтожена гидротехническая дамба, в результате чего подтоплено достаточно много домохозяйств. Сейчас идут ремонтные работы, вода частично уже остановлена.

Россия в последние дни сконцентрировалась на нанесении ракетных ударов по объектам критической инфраструктуры, прежде всего это теплоцентрали, трансформаторы, ТЭЦ, гидротехника, мосты, транспортные узлы, транспортные коридоры.

Россия уже демонстративно, не скрываясь, наносит ключевые удары исключительно не по военным объектам. То есть Россия перестала играть в иллюзию, что она с нами воюет на поле боя.

Причина такой ситуации — абсолютно красивая и очень важная для мира история: бегство России с поля боя в Харьковской области. За считанные дни она освободила порядка 8000 квадратных километров территорий, которые в течение трех месяцев захватывала.

Спина России на поле боя — это символ того, какой на самом деле силы является российская армия, которую долгое время в образе наших партнеров (я имею ввиду в странах Европы) рисовали как очень профессиональную, очень масштабную, очень сильную армию, которую нужно по умолчанию бояться, и становиться на колени, как только эти солдаты куда-то заходят.

Для того, чтобы компенсировать этот поворот спиной на поле боя, Россия начала демонстративно накануне зимы наносить удары по критическим объектам.

- Есть ли прямая корреляция — удары по объектам критической инфраструктуры по мере успешного контрнаступления Украины будут нарастать?

- Абсолютно прямая. Тут есть еще один символический знак — именно удар по Кривому Рогу, по родному городу президента Украины Зеленского.

Зеленский в среду, 14 сентября, находился на передовой, практически в 10-20 километрах от линии фронта, в освобожденном городе Изюм, в котором очень быстро восстанавливается украинская власть. Почему быстро? Потому что там коллаборантов очень мало было. Россия там не успела укрепиться.

Россия в принципе нигде не успевает укрепиться. Я считаю, что и в Крыму Россия не укрепилась за 8 лет. Россия не умеет ничего делать. Это не тот срок, в который Россия что-то умеет делать.

Удар по Кривому Рогу имел и еще один аспект — это психологическое воздействие на президента. Нанести удар по его родному городу, чтобы таким образом подчеркнуть, мол, посмотри, ты приехал на передний край фронта, а мы нанесем удар по твоему родному городу. Это такая крысиная тактика Российской Федерации, вы ее прекрасно знаете, мы тоже ее прекрасно знаем.

К сожалению, определенный консерватизм в Западной Европе, старой континентальной Европе, присутствует. Там действительно считают, что Россия имеет отношение к цивилизованным сообществам. Но на самом деле это не так. Вот эти удары четко свидетельствуют, что собирается Россия делать дальше в Украине.

- Мы уже видели, что Россия всегда била по инфраструктуре гражданской, бомбили жилые дома, больницы, школы, торговые центры, все помнят удар по торговому центру в Кременчуге. Сейчас начали бить по объектам критической инфраструктуры. Это смена тактики или случайные попадания, нехватка высокоточного оружия, бьют туда, куда могут дотянуться?

- Это не случайные попадания, безусловно. Это абсолютно четкая смена тактики. Они уже отказались от маскировки любых своих действий. Россия абсолютно не знает Украину. Она не знает вас, не знает нас, психотип наш не знает, не понимает, что мы действительно не русские люди, и у нас, наоборот, вот эти удары по объектам социальной инфраструктуры, не только критическим, но по школам, садикам, лишь консолидируют общество.

Мы абсолютно точно понимаем, что будем воевать до конца, потому что мы не можем позволить дальше находиться на нашей территории такой стране, как Российская Федерация.

Но они считают, что разрушением того или иного объема социальной инфраструктуры, разрушением львиного объема критической инфраструктуры сформируют у нас существенные панические настроения. Они думают, что украинцы начнут требовать немедленных переговоров и согласия на все условия России отдать им территории.

Россия рассуждает так, как ведут ее граждане. Они привыкли жить в лагерях. Они считают, что можно нанести определенный ущерб нашей инфраструктуре и мы сразу тут все на колени упадем, и скажем "ой, пощадите нас, пожалуйста, мы не будем больше деоккупировать свои территории, мы оставим вам право насиловать, убивать наших людей". Нет, это, конечно же, не так.

Более того, мы четко понимали, что Россия ведет все время такую войну. Только сейчас, еще раз подчеркиваю, она это делает более демонстративно.

Естественно, мы занимаемся верификацией, диверсификацией, физическим укреплением тех или иных объектов, используем бетонные плиты и тому подобное. Мы пытаемся все это защитить. Мы быстро проводим ремонтные работы, несмотря на угрозу повторных ударов.

В обществе есть консенсус: несмотря на все страдания, общество готово затянуть пояса, чтобы мы все-таки нанесли существенное военное поражение Российской Федерации, отбросили ее своей территории. Также важно, какой эффект вот эти удары производят на партнеров Украины.

Мы знаем о телефонном разговоре канцлера Германии Шольца с Путиным. Немецкая сторона сообщила о содержании разговора. Ясно, что мир видит, что делает Россия, и мир понимает тактику России, — она умышленно разрушает именно объекты критической инфраструктуры, чтобы создать массовое страдание, оставить украинцев без воды, отопления, света.

Мы хотим, чтобы были интенсифицированы переговоры и чтобы они быстрее закончились, — о предоставлении Украине дополнительных объемов систем ПВО и ПРО, которые позволят закрыть небо.

Наши союзники, наши партнеры, — как я понимаю, — готовы идти на ускорение переговорного процесса именно по части вооружения, которое необходимо Украине в войне с Российской Федерацией.

- После визита Владимира Зеленского 14 сентября в Изюм Харьковской области были комментарии на пропагандистских российских шоу и в социальных сетях о том, что неплохо было бы ударить по Владимиру Зеленскому в тот момент. Такие же улюлюканья мы слышали во время ударов по Кривому Рогу и Харькову. Как можно объяснить такую реакцию россиян, что, на ваш взгляд, не так с вашими ну и с нашими соседями?

- Они расчеловечены. Они абсолютно интеллектуально деградировали, деградируют российские государственные институты. У них последние лет, наверное, 15 отсутствует диалог как форма решения социально-политических вопросов.

У них нет политической конкуренции. У них нет электоральной демократии. У них нет свободы слова. Она была отдельными островками, — "Дождь" или "Эхо Москвы", например, — но это сравнительно маленькое информационное влияние.

Они абсолютно точно зомбированы пропагандой. Они абсолютно точно считают, что имеют право убивать людей. Десять заповедей для них являются вражескими по сути, они их не придерживаются.

Проблема России намного глубже. К сожалению, это в Европе мало кто понимает. Россия не прошла через главное. В 1990-е годы, после естественного распада Советского Союза, Россия не прошла через покаяние за большой объем преступлений против граждан Советского Союза, которые не хотели находиться в рамках доктрины Советского Союза, где принудительно находились и вы, и мы.

Россия считает, что она имеет право вести себя в парадигме Советского Союза, что она имеет право заходить на любую суверенную территорию и уничтожать там людей. Это является концептуальным сегодня поведением Российской Федерации.

Почему?

Потому что Россия не вкладывает деньги в развитие. Вот Литва вкладывает, Украина вкладывает деньги в развитие своей страны.

Мы хотим, чтобы уровень жизни и комфорта рос, качество сервиса государства повышалось, чтобы люди имели возможности делать хорошие карьеры, получать отличное образование и могли быть открытыми для мира, чтобы границ, по сути, не было. И у вас, и у нас на сегодняшний день нет границ, нет их между нами и нашими союзниками в Европе.

Россия, наоборот, всегда была страной, которая деньги не вкладывала в свое внутреннее развитие. Она всегда была неухоженной, нищей, убогой страной. Там всегда царил диктат зависти и ненависти, и они этот диктат реализовывали через захват суверенных территорий других государств и возвращение этих государств в древние варварские времена.

Все, что вы видите на территории, оккупированной Российской Федерацией, там абсолютно четкая картинка, — что такое русский мир. Это максимальное разрушение инфраструктуры, максимальное унижение людей, максимальные аресты, издевательства, убийства, отсутствие какой бы то ни было властной вертикали, отсутствие комфорта.

Они "русский мир" ассоциируют с восстановлением бюстов Ленина. Вы же видели — они приходят в Херсонскую область и везде пытаются затянуть памятники этому абсолютно архаичному и ничтожному персонажу. Они все это делают. А мы платим за это цену. И мир — в шоке.

Вы в Литве знали, мы в Украине знали, но даже мы шоке от объема преступлений, которые они совершают. Когда они заходили в Киевскую область, когда сейчас мы освобождаем Харьковскую область, мы в шоке от количества военных преступлений, которые они совершают.

И самое главное, что это и есть программное действие. Это не эксцесс исполнителя, — отдельной воинской части или одного отдельно военнослужащего. Это вертикаль военно-политическая дала приказ именно так убивать, расчленять, насиловать, пытать украинцев.

Это фантастическое абсолютное безумие, которое Россия демонстрирует и, к сожалению, европейцы все еще находятся в каком-то консервативном мышлении, в каком-то шоковом состоянии и не понимают, что у нас есть только один выход остановить все это, — нанести военное поражение Российской Федерации.

- Мы смотрим на стремительное контрнаступление Украины, но есть поговорка "проигран бой, но не проиграна война". Можно ли уже сейчас говорить, что Россия войну проиграла?

- Война для них была проиграна изначально, когда они входили в Украину. Я понимаю, что были сомнения во многих странах. Все были в шоке первые три-четыре дня.

Я помню, как реагировали лидеры Европейского союза. Они находились в прострации. Они, конечно, говорили ритуальные слова "мы вас поддерживаем и все понимаем". Но мы чувствовали, что в этих словах было ощущение апокалипсиса, который надвигается на Украину, и Украина не выстоит. Но, как оказалось, все это не так. Украина готова была заплатить любую цену, чтобы выстоять, и мы это сделали и будем делать дальше.

Так вот, Россия проиграла уже тогда. Сегодня количество военного ресурса, накопленного Российской Федерацией и полученного в наследство от Советского Союза, — просто чрезвычайно, это миллионы снарядов.

Сегодня интенсивность войны гораздо выше, чем даже на некоторых направлениях во время Второй мировой войны. Намного выше. Линия активного фронта — 1 390 км, не считая границу с Беларусью, из воздушного пространства которой (вы понимаете, как мы относимся к ее руководству) атаковали нас крылатыми ракетами, "Искандерами" и "Калибрами" наземного базирования.

По линии фронта 1 390 км интенсивность обстрелов ежедневно составляла 50-65 тысяч выстрелов тяжелых калибров в день. Это 122-й, 152-й калибр и минометы 120-го калибра. И весь этот объем ежедневно вываливался нашу территорию.

Смертоносного ресурса Российской Федерации еще достаточно. Давайте не будем питать иллюзий, что война уже практически закончена. Нет. Еще тяжелые сражения нам предстоят по деоккупации территории. Мы, конечно же, будем это делать в любом случае, независимо ни от чего. У нас тоже есть достаточно ресурса для этого.

Но вы должны понимать: Россия проиграла, но она как маньяк, которого загнали в угол, она будет сопротивляться до конца. Она попытается за счет возможности бить крылатыми ракетами еще больнее сделать Украине, убить еще несколько детей в Украине.

Это будет нарастающая тактика Российской Федерации — она будет проигрывать на поле боя, мы будем ее постепенно отжимать до наших границ, полностью до границ 1991 года, включая Крым, и в этот момент она будет стараться нанести максимальный ущерб нашей экономике, нашей инфраструктуре, нашим людям, она будет бить по торговым центрам.

Мы будем стараться все это перехватывать, естественно. Наши ПВО профессионально работают, порядка 85-90 процентов ракет перехватывают. Просто количество ракет, — еще раз подчеркиваю, — неимоверное.

Но Россия на этой войне потеряет все. Первое — потеряет репутацию. Второе — потеряет глобальное свое место. Третье — потеряет исторический шанс считаться нормальной цивилизованной страной. Четвертое — потеряет полностью экономику. Потеряет европейские рынки сбыта. Потеряет репутацию армии напрочь, никто не будет называть российскую армию не то что второй, а в принципе входящей в десятку сильных армий в мире.

Ключевое — Россия потеряет рынки вооружения, потому что российский ВПК доказал свою несостоятельность даже для стран Африки и Востока.

Все это — последствия крушения российской империи. Ну, и самое главное, что Россия потеряет, — эту российскую политическую элиту, которая абсолютно продемонстрировала невменяемость с точки зрения понимания процессов в глобальной политике.

- Со ссылкой на Ольгу Стефанишину, вице-премьер-министра по вопросам европейской и евроатлантической интеграции Украины, была информация о том, что украинское контрнаступление заставило официальных лиц России обратиться к Киеву по поводу мирных переговоров. Можете ли сказать, кто именно обращался, если не назвать фамилии, то сказать, какого ранга эти люди?

- Российская Федерация официально и неофициально постоянно обращается на уровне и министра иностранных дел, и членов переговорной делегации, и на уровне спикера господина Путина, Пескова, и на других уровнях.

Кроме Российской Федерации, о переговорном процессе периодически говорят странные европейские лидеры, особенно бывшие лидеры. Они все время предлагают нам формулу: все-таки давайте как-то садиться за урегулирование конфликта.

Понимаете — "урегулирование конфликта"? То есть, у нас такой маленький конфликт, где два человека выстрелили из стрелкового оружия по другим двум человекам, ну и давайте как-то сядем и урегулируем это? То есть настолько низкий уровень компетенции.

Я вообще поражаюсь уровню такого политического мышления, — насколько это примитивно выглядит. То есть нам предлагают урегулировать конфликт на фоне контрнаступления, на фоне объема преступлений российской армии, на фоне незаконченного спора.

Мы действительно считаем, что наличие анклава, — любого анклава на любой территории, где будет присутствовать криминальный элемент с российским паспортом, — всегда будет провоцировать нестабильность. Переговорный процесс сегодня невозможен в любом случае.

Почему?

Потому что новая фиксация линии разделения и любые временные территориальные приобретения (а мы увидели уже, что нет России в Харьковской области) будут означать что Россия победила в войне.

Что это значит для Европы, — вы прекрасно понимаете. То есть Россия будет считать, что она чемпион, а Европа будет испытывать комплекс неполноценности.

Почему? Потому что сообща проиграли России, и Россия резко увеличит эскалацию в самой Европе, а также требования в экономическом плане, в энергетическом плане, и возможность участия в каких-то выборах через ультраправые и ультралевые течения, и вот эти все течения поднимут голову, они будут говорить "смотрите, система, которую Россия предлагает, более дееспособна, давайте за нас голосовать".

То есть увеличится давление на Европу миграционными волнами, энергетическим шантажом, продуктовым шантажом и так далее. Это бессмысленно для Европы. Я, честно говоря, даже не могу понять, почему кто-то не понимает очевидных вещей.

Для Украины переговорный процесс неприемлем по простой причине. Ну, заморозили войну. Вы же понимаете, что Россия через какое-то время накопит, обновит, апгрейдит армию, а потом придет и скажет: "вы обстреливаете теперь херсонский народ, мы будем дальше атаковать вас, чтобы отодвинуть вас дальше, и будет у нас идти война постоянно в Украине, через год, через два будет следующая волна войны.

Но при этом нам уже помогать никто не захочет оружием, потому что, если мы проиграем в такой интенсивности войне, то зачем нам повторно помогать выстоять в войне с Российской Федерацией. То есть, все по умолчанию примут решение, что Украина как государство не должна существовать, и пусть уже Россия там все контролирует.

И еще главное. Вот эти 12 миллионов переселенцев, вынужденно уехавшие с мест, где идут активные боевые действия, не вернутся в страну, в которой в любой момент могут опять начаться активные боевые действия. Экономика не будет восстанавливаться, инвестиции сюда не придут.

Мне кажется, это очень важно, чтобы мир, наши в основном европейские партнеры, правильно оценивали последствия неправильных действий.

В 2008 году была принята доктрина втянуть Российскую Федерацию в энергетическом и экономическом смысле в Европейский союз. Очень важный аспект: не война в Украине сегодня является причиной резкого падения уровня жизни в Европе и вот этого энергетического шантажа. Причина — это попытка сделать "Газпром" монополистом на энергетическом рынке Европе. Эта монополия формировалась не вчера и не позавчера, а последние 10 лет. Построили и Nord Stream 1, и Nord Stream 2, и так далее, и тому подобное.

На мой взгляд, Европе пора уже начинать смотреть прагматично на то, что делает Россия, на то, что делает Украина, и на аргументы — почему войну надо закончить только на условиях Украины.

- Принято считать, что понимание всего, о чем вы говорите, есть в странах Балтии, в Польше, Великобритании, США, скорее всего, но не очень понимали это в Западной Европе. Вы уже упомянули звонок канцлера Германии Олафа Шольца Путину, а до этого был телефонный разговор президента Франции Эммануэля Макрона с Путиным. На ваш взгляд, как после успешного контрнаступления Украины изменилась риторика западных лидеров, и приходит ли к ним понимание того, о чем вы говорите?

- На мой взгляд, телефонные разговоры господина Макрона и господина Шольца с Путиным кардинально отличаются. Если господин Макрон, к сожалению, продолжает жить в каком-то иллюзорном представлении, что Путин может рационально мыслить, то господин Шольц, на мой взгляд, послал очень важный сигнал.

Во-первых, он очень четко сфокусировал внимание господина Путина на том, что Европа видит, какой тип войны ведет Российская Федерация, а также на том, что она сегодня наносит предумышленные удары по критической инфраструктуре. Это первое и очень важное.

Второе. Господин Шольц очень четко акцентировал внимание на том, что закончить войну на условиях России никто не позволит. Это крайне важно, и он сделал такой акцент именно для господина Путина, — четко, структурно.

Шольц дал понять Путину, что в Европе по-прежнему есть консенсус, и там четко и внятно поддерживают концепцию Украины, поддерживают Украину и поддерживают передачу Украине оружия для того, чтобы ускорить правильную финализацию войны.

И третье. Это симптоматичный звонок, который должен был еще раз обозначить для европейских лидеров, — я думаю, что Шольц это лучше всех понял, — что господин Путин, несмотря на семимесячную войну, на абсолютно внятные проигрыши российской армии, на абсолютное отсутствие у него дополнительных резервов и сил для того, чтобы действительно сломать Украину, продолжает упорствовать в своей недальновидной политике.

Я уверен, что господин Шольц будет теперь говорить, что Путин не владеет аналитическим аппаратом, у него нет понимания, как развивается война, у него нет четкого понимания, почему Россия проигрывает в этой войне, и нет понимания, почему Россия должна сегодня закончить войну на условиях Украины. А соответственно принять условия Украины.

У нас очень простые условия — покинули нашу территорию в полном объеме в течение считанных дней, покинули вместе с оружием, покинули Крым в том числе.

Мы зафиксируем это. А потом садимся за стол переговоров и обсуждаем типы железного занавеса, который будет называться граница между Украиной и Российской Федерацией. Вот это все Шольц зафиксировал. Это очень важно.

На мой взгляд, это принципиально меняет тип телефонных звонков между европейскими лидерами и господином Путиным. И я думаю, что сам Путин это тоже понял, что Шольц — это другой вопрос.

Что касается господина Макрона, я не готов комментировать. Я вообще не очень люблю комментировать позиции людей, которые живут в однотипных, скажем так, смысловых конструкциях. То есть позвонить и спросить: "- А может все-таки? Нет? Ну, ладно". Я не вижу в этом большого смысла.

Но очень важно следующее. На мой взгляд, для Литвы, для Украины, для наших польских друзей, возможно, чуть меньше для других стран Восточной Европе абсолютно четко понятно, что такое Российская Федерация в ее нынешнем виде и ее нынешней политической реализации.

Это абсолютное имперское с реваншистскими наклонностями государство, которое будет все время кого-то атаковать, какое-то суверенное государство, или провоцировать на какие-то другие типы конфликтов и столкновений. Мы это с вами прекрасно понимаем. И мы считаем, что раз уже так случилось, что такого типа война идет, то, наверно нам нужно эту войну довести до конца правильно.

В Европе до сих пор частично доминируют консервативное мышление. Они никак не могут понять, что, во-первых, такой интенсивности война в ХХI веке вообще идет.

Во-вторых, что кто-то пытается установить какие-то правила исключительно жестокой силы, а не диалога. Для Европы же диалог — главная функция. Поэтому и лидеры там подстроены под диалог, они боятся силы.

В-третьих, Европа никак не понимает, что нужно взять на себя ответственность, особенно старая континентальная Европа, — что если вы хотите избавиться от каких-то проблем, в том числе в экономическом секторе, в том числе от ожидания какого-то апокалипсиса энергетического, значит нужно вернуть альтернативные источники получения энергии для Европейского союза (даже если это тяжело), избавиться от монополии "Газпрома" и помочь Украине прекратить идеологическое влияние России на Европу.

Это крайне важно. Мне кажется, абсолютно точно и очень четко зафиксировала многие аспекты Урсула фон дер Ляйен, выступая 14 сентября в Европарламенте.

Я считаю, что в Европе за последние недели, особенно с началом контрнаступления Украины, окончательно сломалось ощущение, что с Россией можно как-то все-таки иметь дело.

И мы теперь выходим на финализацию правильного отношения к Российской Федерации, — что эта страна в таком виде должна перестать существовать. Она может существовать только в любом другом политическом виде.

- О коллаборантах поговорим. В последние месяцы было много информации об атаках на ключевых коллаборантов в Херсонской, Запорожской областях. Среди них называли херсонского коллаборанта Владимира Сальдо. Был эпизод, который сначала назвали покушением, а потом выяснилось, что это инсценировка ФСБ. Известно ли вам было изначально об этом? Узнаем ли мы в дальнейшем, что и покушения на многих других были инсценировкой?

- Давайте расставим точки над i. Сальдо действительно был в тяжелейшем состоянии в реанимации. Это первое. Второе. Виталий Гура из Новой Каховки, с которым якобы была инсценировка, — не совсем понятно вообще кто это и зачем с ним нужно было устраивать инсценировку.

Но тут очень важен психологический аспект. Земля горит под ногами, — вот как это называется. То есть все коллаборанты, которые так или иначе "светят" свои фамилии, — а там есть целый перечень фамилий, — это все люди, которые подписали себе смертный приговор.

Партизанское движение нарастает. Коллаборантов как таковых очень мало. Максимум до 10 процентов людей, которые абсолютно не понимают, что такое предавать родину. Все-таки есть у нас небольшое количество таких людей.

Неделю назад они получали паспорта российские, радостно записывались на камеры пропагандистских российских телеканалов, показывали, что Россия здесь навсегда. А после освобождения Харьковской области они ночуют на белгородском вокзале как последние бомжи. Они собирались себе сделать карьеру на оккупированных территориях, но не получилось.

Даже сам факт того, что ФСБ вынуждена устраивать какие-то инсценировки, говорит о том, что нет никаких оккупационных администраций и что они не могут себя чувствовать спокойно. Это само по себе психологически важный фактор, который точно обозначает, что все, — земли больше для вас под ногами мирной не будет.

Мы не кровожадные. Мы официально говорим о том, что для нас приемлемо исключительно юридическое решение — пожизненные сроки для людей, которые предали и взяли на себя роль представителей оккупационных администраций. Это, кстати, касается и тех, кто взял на себя эти роли в Крыму.

Люди это уже прекрасно понимают и в Крыму. Поэтому сейчас идет масштабная, — еще раз подчеркиваю, — масштабная эвакуация семей людей, которые исполняли там разные функциональные обязанности.

Знаете, что потрясает? Как только оккупационные войска зашли в Херсонскую область, они начали действовать так, как в Крыму делали, просто не все это понимают. Мне кажется, что в Европе очень странное ощущение, что в Крыму кто-то проголосовал за Россию.

А знаете, что происходило на самом деле? Очень много украинцев были вынуждены уехать, оставив там свои дома, квартиры, магазины, бизнесы и так далее. А потом приезжали оккупанты, привозили с собой свои семьи, захватывали чужие квартиры, оформляли на себя документы, захватывали чужие бизнесы, чужие дома, чужие ресторанчики. То есть становились хозяевами. Представляете, — вот ты пришел и просто украл, — массово, масштабно.

И вот то же самое, — вы представьте, — в 2022 году происходило в Запорожской, в Харьковской области, в Херсонской области. Представьте, — приезжает солдат, оккупант, условно говоря, командир какого-то подразделения и сразу везет с собой, как саранча, всю свою семью, чтобы она захватила чью-то квартиру, захватила чей-то дом.

И вот они сейчас, награбив немножко, — потому что на деоккупированных территориях идет процесс дикого мародерства, — быстро эвакуируются через легендарный мост Керченский, который, на мой взгляд, абсолютно точно будет демонтирован как объект незаконного строительства.

- В Украине с визитом 15 сентября находился министр иностранных дел Литвы Габриэлюс Ландсбергис, который в том числе посетил Одессу и много говорил о Запорожской атомной электростанции (ЗАЭС). Вы сказали, что Россия ведет себя как крыса, но крыса, загнанная в угол, — опасное животное. Насколько успешное контрнаступление украинских войск повышает вероятность провокаций, связанных с ЗАЭС, либо с каким-то точечным ядерным ударом по центру принятия решений?

- Риски, конечно, есть. Но, во-первых, я хочу сказать большое спасибо министру иностранных дел Литвы господину Ландсбергису. Он всегда занимает принципиальную, правильную, абсолютно четкую позицию по украинскому сопротивлению, поддерживает Украину в полном объеме и является, по сути, нашим представителем в международных институтах, демонстрирует постоянно жесткую проукраинскую риторику. Это очень круто и очень классно, что такие министры у наших партнеров есть. Это первое.

Второе. Риски нанесения тех или иных ударов, безусловно, существуют, в том числе, по так называемым центрам принятия решений. Просто у нас центры принятия решения рассредоточены. Мы — Украина, мы умеем горизонтально управлять процессами.

Это Россия не понимает, это у них авторитарная система построения управления государственной властью. Мы все прекрасно понимаем и распределяем эти риски.

Что касается метафоры с крысой. Крыса сейчас не в углу. У крысы есть такая маленькая щелочка и вариант, который называется "побег на территорию Российской Федерации, которая еще существует как государство".

То есть всегда можно развернуться и в эту щелочку пролезть, вот как они сделали в Херсоне, — отрицательно наступали, так это называется. Или перегруппировались.

У них есть шанс уйти. Даже если это крыса, крыса все-таки умное животное, давайте объективно — оно злобное, но умное. И умная крыса в принципе, если увидит щелочку, уйдет.

Если, например Российская Федерация не сделает этого вывода, — что в свою щелочку нужно убежать, — тогда будем считать, что они глупее крысы. Давайте объективно смотреть на вещи.

Что касается Запорожской атомной электростанции, риски есть. Тем не менее, внимание мировой общественности, — даже несмотря на то, что международные институты типа МАГАТЭ, ООН очень слабенькие и занимают часто пророссийскую позицию, артикулируя косвенно или прямо что-то типа "давайте все-таки о чем-то договоримся", — резко сократило вот эти риски, скажем так, риски проблематики взрывного характера.

Президент Зеленский настаивает на том, что единственное решение с ЗАЭС сегодня, — пока мы не деблокировали всю территорию, — это демилитаризованная зона вокруг 10-15 км, это вывод оттуда российских военных частей, и можно туда ввести голубые каски, белые каски под эгидой ООН или какой-то третьей страны.

Вот это единственный рабочий план. Естественно, Россия его не поддерживает и, к сожалению, МАГАТЭ продолжает играть в эту игру — а давайте стороны сядут и между собой договорятся.

Они нам банальные вещи говорят на полном серьезе. Господин Гросси сидит, знаете ли, вальяжно, это мне очень нравится, как будто все не понимают, что человек с маленьким уровнем компетенции, с точки зрения вариантов решения кризиса, советует "давайте вы сядете с той стороной, с которой у вас война и договоритесь о том, что вы не будете обстреливать территорию ЗАЭС". Так мы не стреляем по территории ЗАЭС.

Россияне поставили на территории ЗАЭС тяжелую технику и оттуда наносят удары по Энергодару, по части ЗАЭС, чтобы перебить линии снабжения юга Украины, по Никополю и так далее.

К сожалению, — и это, кстати еще одно последствие этой войны, — нам придется, — и я думаю, что президент Зеленский это инициирует, — пересмотреть мандаты и способы реакции на кризисы со стороны международных институтов. Это крайне важно.