За кого проголосуют русские? Есть ли шанс у "антиваксеров"? А у "олигархов"? Шесть главных интриг выборов  (73)

В чем интрига? Чем больше граждан голосует — тем лучше состав Сейма отражает состояние общества. Чем меньше граждан придет на избирательные участки, тем выше цена каждого голоса и тем большую роль играют те группы общества, в которых высокий уровень политической мобилизации.

В последние годы явка падает. На выборах в седьмой Сейм проголосовали 71,89% избирателей, в восьмой — 71,51%, в девятый — 60,98%, в десятый — 63,12%, в 11-й — 59,45%, в 12-й — 63,35% и в 13-й Сейм — всего лишь 54,6%. Рекордно низкой была явка на внеочередных выборах в Рижскую думу в 2020 году — всего 40,58%.

Низкую явку связывают с двумя факторами. Во-первых, граждане все меньше доверяют политикам или же вообще не интересуются политикой. Во-вторых, очень многие граждане Латвии проживают за границей, и в силу оторванности от родины не приезжают голосовать в посольства.

К чему это может привести? При низкой явке и пропорциональной избирательной системе большее представительство в парламенте получают политические силы, которые сумели мобилизовать свой целевой электорат. Например, традиционно чиновники, работники госучреждений голосуют не столько по убеждениям, сколько за свое место работы — то есть, отдают предпочтение той партии, от которой баллотируется шеф. Получается, что доля чиновников в обществе не столь велика, но доля среди проголосовавших избирателей — значительно выше. Соответственно, они могут "провести" в Сейм своих кандидатов. Это касается любой мобилизованной группы общества, которая способна мотивировать к голосованию.

Весной социолог Арнис Кактиньш отмечал, что уровень мобилизации выше у избирателей правящих партий, в то время как сторонники оппозиции разочарованы и могут не дойти до избирательных участков. Позже политолог Ояр Скудра говорил, что явка может вырасти за счет мобилизации сторонников оппозиционных сил. Высокая явка может привести к тому, что Сейм будет более разношерстным, и создать по итогам выборов коалицию будет сложнее.

В случае, если явка впервые окажется ниже 50%, это станет прецедентом. Хотя в Латвии не оговорен нижний лимит явки (выборы будут признаны состоявшимися, даже если проголосуют десять человек), по государству и демократии будет в этом случае нанесен ощутимый удар.

В чем интрига? Исходя из опросов общественного мнения, шансы преодолеть 5-процентный барьер есть у 7-12 партий. Наверняка пройдут те политические силы, за которые, по данным опросов, готовы проголосовать стабильно более 5% опрошенных. В сентябре таких было пять: "Новое Единство", Союз "зеленых" и крестьян, Национальное объединение, "Объединенный список" и "Согласие". Однако рейтинги лидеров колеблются в пределах 5-8% (кроме "Нового Единства", за которое готовы голосовать 13,8% респондентов), и тут возможны сюрпризы — как в сторону уменьшения, так и в сторону увеличения представительства.

Рейтинги "Прогрессивных" и Attīstībai/Par! в последние месяцы колеблются около отметки 5%. А если учесть, что процент в опросах высчитывается от всего массива респондентов (включая тех, кто заявил, что не пойдет на выборы), то в реальности они имеют хорошие шансы получит депутатские мандаты. Рейтинги Русского союза Латвии, "Латвии на первом месте" Айнара Шлесерса, "Каждому и каждой" Алдиса Гобземса, Stabilitātei! и "Консервативных" близки к отметке в 3-4%. "Суверенная власть" Юлии Степаненко пока не дотягивает до 2%, но и тут не исключены сюрпризы: люди не всегда честны в опросах, кроме того, часто они делают выбор импульсивно — в последний момент.

К чему это приведет? Во-первых, чем более раздроблен Сейм, тем сложнее создать коалицию. Во-вторых, если несколько маленьких партий получат по 3-4% и не преодолеют барьер, то лидеры выборов получат больше мандатов. Голоса избирателей, которые проголосовали за партии, не дотянувшие до 5%, "тонким слоем" распределятся между победителями: так 20% могут легко превратиться в 25 и даже более мандатов. В случае, если много маленьких партий возьмут 5%, Сейм будет куда более разношерстным. А это больше чисто математических вариантов коалиции — и, соответственно, выше градус политической турбулентности.

В чем интрига? В 2006 году "Центр Согласия" (впоследствии — "Согласие") стал уверенным лидером в русскоязычном электоральном сегменте, а с 2009 года — почти монополизировал голоса русскоязычных граждан. Однако за последние четыре года ситуация кардинально изменилась. "Согласие" на фоне коррупционных скандалов потеряло и власть в Риге, и часть рейтинга. Военное вторжение России в Украину вызвало растерянность, апатию и смятение среди русскоязычных граждан. Вероятно, не все избиратели "Согласия" приняли позицию политической силы, осудившей военную агрессию Кремля.

В этой ситуации сразу несколько политических сил стремятся "откусить" часть русскоязычного электората. Это и более радикальный Русский союз Латвии, и более популистские Stabilitātei! Алексея Росликова, и "Суверенная власть" Юлии Степаненко, фактически созданные политиками, которые когда-то сами были в "Согласии". Традиционно популярен в русскоязычной среде и кандидат в премьеры от Союза "зеленых" и крестьян Айвар Лембергс. Активно коммуницируют по-русски с избирателями "Латвия на первом месте" Айнара Шлесерса и "Каждому и каждой" Алдиса Гобземса. Осторожно подбираются к русскоязычной интеллигенции и молодежи правящее и в стране, и в Риге Attīstībai/Par!, партия власти столицы — "Прогрессивные".

К чему это может привести? К завершению эпохи монополии одной крупной политической силы на голоса русскоязычных граждан. Пока из партий, явно нацеленных на русскоязычный электорат, 5%-й барьер преодолевает только "Согласие", но рейтинг прежнего лидера не сравним с показателями прошлых выборов.

То, как распределятся между партиями голоса русскоязычных граждан, станет политическим замером настроений в этой части общества после громких событий — потери "Согласием" власти в Риге, пандемии Covid-19 и военного вторжения России в Украину. Причем произойдет это на фоне роста националистических настроений — призывов вообще изгнать русский язык из публичной коммуникации, перевода образования полностью на латышский язык обучения. Реакция на рост таких настроений может быть двоякой — как апатия ("все равно ничего не изменить — не пойду на выборы"), так и, напротив, мобилизация ("нужно проголосовать за меньшее из зол — пусть у националистов в 14-м Сейме будет меньше голосов").

Сколько в 14-м Сейме будет депутатов (и партий), готовых голосовать против, например, "языковых" ужесточений — покажут только сами выборы. Шансы у таких партий на вхождение в правительство минимальны. В то же время голоса русскоязычных граждан больше возрастут в цене к муниципальным выборам 2025 года, ведь нельзя не учитывать этнический состав населения Риги, Даугавпилса и Резекне.

В чем интрига? На время работы уходящего 13-го Сейма пришлась пандемия Covid-19, что сузило поле политического противостояния между властью и оппозицией. Поскольку власть вводила "антиковидные" ограничения и принуждала к вакцинации, то многие оппозиционные силы заняли "антиваксерскую" позицию. Таких политических сил насчитывается четыре — "Каждому и каждой" Алдиса Гобземса, "Латвия на первом месте" Айнара Шлесерса, Stabilitātei! Алексея Росликов и "Суверенная власть" Юлии Степаненко. Ни одна из этих партий, по данным рейтингом, пока 5%-й барьер не берет, но реальную популярность "антиваксеров" выявят только выборы.

К чему это приведет? Если какие-то из этих партий получат представительство в 14-м Сейме, то им неизбежно предстоит новый виток идеологического самоопределения. Военное вторжение России в Украину уже заставило позабыть о тяготах пандемии, и сам Covid-19 постепенно превращается в болезнь, сравнимую с сезонным гриппом. То есть само по себе агрессивное "антиваксерство" — явление временное. Но к нему прилагается и целый пакет традиционалистских идеологических воззрений.

Это и неприятие законодательного признания отношений ЛГБТ+, и желание отказаться от принципов парламентской республики в пользу президентской, и защита интересов малого и среднего бизнеса в условиях глобализации. Одновременно "антиваксерские" политические проекты вынуждены проходить через "этнический фильтр" латвийской политики: "русскоязычные" Stabilitātei! Алексея Росликов и "Суверенная власть" Юлии Степаненко более четко позиционировали себя и в отношении сноса памятника в парке Победы в Риге, и в отношении перевода школ нацменьшинств на латышский язык. В традиционалистком электоральном сегменте, вероятно, предстоят объединения, ребрендинги и поиск более четких идеологических ниш.

В чем интрига? Все три А (по именам трех так называемых "олигархов" — политических предпринимателей) — Айвар Лембергс, Андрис Шкеле и Айнар Шлесерс — в последние годы стали фигурантами судебных процессов о коррупции. Больше всего не повезло прежнему "транзитному королю" страны — экс-мэру Вентспилса Айвару Лембергсу: он получил реальный срок и отсидел год, пока не вышел на свободу под залог. Союз "зеленых" и крестьян, связанный с Лембергсом, оказался в оппозиции. Андрис Шкеле и Айнар Шлесерс обвинялись по делу "дигаталгейте", но были оправданы.

Бывший министр сообщения и вице-мэр Риги Айнар Шлесерс баллотируется и пытается вернуться в политику, возглавив партию "Латвия на первом месте". Айвар Лембергс — официальный кандидат в премьер-министры от Союза "зеленых" и крестьян. Андрис Шкеле остается в тени, никак не участвует в предвыборной кампании, однако когда-то кандидата в премьеры-министры от "Объединенного списка" Улдиса Пиленса называли его "близким другом".

К чему это может привести? Само слово "олигарх" стало в Латвии клеймом. Правящие "Новое Единство", "Консервативные" и Attīstībai/Par! позиционируют себя в качестве борцов с олигархами. И нельзя сказать, что они в этой борьбе не преуспели (в том числе, и благодаря геополитике: наиболее пострадал бизнес, заинтересованный в связях с Россией). Одной из причин раскола СЗК и создания "Объединенного списка" — в желании "отмыться" от связей с Айваром Лембергсом и открыть для себя двери в Кабинет министров. В случае, если "Объединенному списку" это удастся — вероятно, именно эта политическая сила постарается занять нишу партии защитников местного бизнеса.

В чем интрига? Правительства в Латвии — всегда коалиционные. То есть, ни одна из партий не получает 51% голосов, позволяющий единолично сформировать Кабинет министров. А любая коалиция рождается путем торгов, компромиссов и уступок.

Нынешний Кабинет министров состоит из четырех политических сил — "Нового Единства", Национального объединения, Attīstībai/Par! и "Консервативных". "Новое Единство" и Нацобъединение с гарантией получат представительство в 14-м Сейме, Attīstībai/Par! — получит с большой долей вероятности, но депутатов будет немного, а рейтинг "Консервативных" ни разу в этом году не дотягивался до заветных 5%. Сомнительно, что суммарно квартет нынешних правительственных партий получит контрольный пакет — 51% голосов в 14-м Сейме. При этом с большой долей вероятности первое место на выборах все же достанется премьерскому "Новому Единству", что увеличит шансы действующего главы Кабинета министров Кришьяниса Кариньша сформировать и следующее правительство.

К чему это может привести? К изменениям в правящей коалиции и правительстве. Если исходить из того, что ядром коалиции будут "Новое Единство" и Национальное объединение, то в круг претендентов входят Attīstībai/Par! и "Консервативные", а также "новички" — "Прогрессивные" и "Объединенный список". Плюс "Прогрессивных" — это правящая партия в Рижской думе. Соответственно, вхождение "Прогрессивных" в правительство не приведет к дестабилизации коалиции в столичном самоуправлении, которая фактически станет в этом случае еще большим отражением политического расклада в Кабинете министров. Плюс "Объединенного списка" — это как бы новая политическая, "незамаранная" сила: да, в ее состав входят представители Союза "зеленых" и крестьян, но они, уйдя в другую партию, "открестились" от связей с Лембергсом.

Впрочем, это — так называемый "стабильный" сценарий. Но реальный политический расклад определят только сами избиратели на выборах в 14-й Сейм.

Выборы в 14-й Сейм состоятся в субботу, 1 октября. Здесь мы собрали информацию о том, как и где голосовать.