Инициаторам языкового референдума в Латвии удалось добиться своей цели — расколоть общество, пишет издание The Economist.
"Никто не ждал, что референдум будет успешным, (…) но если цель организаторов была поляризовать общество, то они могут считать исход референдума достижением", — пишет обозреватель журнала Эдвард Лукас.
По мнению автора, референдум обострил разногласия о том, была ли Латвия оккупирована, можно ли считать русскоязычных оккупантами, и стоило ли предоставить им гражданство автоматически.
"В реальности Латвия — двуязычное общество с некоторой неловкой асимметрией. Почти все латыши хоть немного знают русский язык, хотя не хотят на нем говорить. Часть русских с энтузиазмом приняла гражданство Латвии. Другие владеют двумя языками, но отказываются подавать заявку на гражданство. Еще часть воинственно отказывается говорить по-латышски, хотя после восстановления независимости прошло 22 года", — пишет Лукас.
Автор журнала также отмечает, особенность Латвии — многие представители нацменьшинств говорят дома по-русски, хотя не являются русскими по национальности.
Референдум обострил опасения латышей по поводу восточного соседа. Они боятся, что местные русские и сама Россия считают независимость Латвии временным отклонением от нормы. Россия и не пытается уменьшить это впечатление. Государственный телеканал регулярно изображает Латвию и Эстонию как этнократов, обожающих нацизм, отмечает The Economist.