Известный российский режиссер документального кино, президент фестиваля "Артдокфест" Виталий Манский принял участие в открытии Рижского международного кинофестиваля, в рамках которого пройдет широкий показ картин российского фестиваля, которому отказало в финансировании российское министерство культуры. Вот как он смотрит на перспективы России, русского мира и своего фестиваля. В том числе в латвийском пейзаже.
На пороге Франка
- На открытии рижского фестиваля показали последний фильм легендарного латвийского кинодокументалиста Герца Франка "На пороге страха", в котором вы выступили одним из продюсеров. В его создании участвовали кинематографисты Израиля, России и Латвии. Насколько подобное международное сотрудничество типично для современного документального кинематографа?
- Вообще же подобное сотрудничество не просто нормально — оно естественно. Лично мне, в большой степени отрезанному от возможности естественного профессионального существования в России, приходится активно работать в копродукции с самыми разными странами. Порой приходят предложения от стран, вроде никак не связанных с контекстом конкретной картины. Например, фильм, над которым сейчас работаем, посвящен современной Украине (фильм "Родные" об истории семьи, которую разделили события на современной Украине и странах бывшего СССР, которому было отказано в финансировании министерством культуры РФ. — Автор), а тут вдруг приходит предложение войти в проект от японской вещательной компании NHK, или вот сегодня получили предложение от канадского телевидения. Практика сотрудничества стран, кинофондов и телеканалов — очень разумная, поскольку позволяет экономить средства и существенно расширяет аудиторию. Выходит такой общечеловеческий кинематограф.
Если говорить о таком общечеловеческом сотрудничестве по завершении последнего фильма Герца Франка, ушедшего от нас в прошлом году, то упомянутые три страны совершенно очевидны в контексте творчества и мироощущения великого режиссера-документалиста.
Герц абсолютно индивидуален и уникален как для латвийской и еврейской, так и для советской и постсоветской культуры. Причем с каждой аудиторией он умел находить особую интонацию, свой, интимный и честный, язык общения. И, разумеется, звучащие в картине слова о войнах за израильскую землю адресованы не только израильтянам, но важны как для российской, так и, полагаю, латвийской аудитории. А упоминание района Москвы, где до отъезда в Израиль жила Лариса Трембовлер, подключает московскую и российскую публику. Сочетание таких вот общих и очень конкретных сигналов собственно и формирует такую общечеловеческую аудиторию.
- После мировой премьеры в Риге планируете показать последний фильм Франка в России?
- В России имя Герца Франка имеет очень высокий статус. К тому же при всей остроте и актуальности это ведь не пропагандистское, а характерное для данного мастера возвышенное философское кино. Полагаю, не всякий чиновник от кинематографии способен прочесть эти смыслы. Поэтому у картины появляется шанс быть успешно показанной в России.
"Артодокфест" — в Ригу
- Было бы интересно услышать из первых уст, что происходит с вашим фестивалем "Артдокфест"?
- В России объявлена война любым институциям, не встроенным в вертикаль власти, отказывающимся выполнять указания типа "упал-отжался". Это касается не только оппозиционных, но и всех независимых, просто профессиональных, без определенного вектора площадок. Я бы, например, не называл оппозиционными телеканал "Дождь" или радио "Эхо Москвы", где рядом со сторонниками либеральных идей выступают махровые консерваторы и национал-большевики типа Проханова или Лимонова. Так вот мы дожили до того, что сегодня ничего альтернативного в стране уже не может быть. В результате объявления нам войны мы оказались отрезаны от государственного финансирования. Тут следует иметь в виду, что в России все фестивали, общим числом около ста, получают государственное финансирование. Наш "Артдокфест" по профессиональной оценке разделяет первые места среди всех российских фестивалей — игровых, документальных, анимационных.
В России по-прежнему десятки и сотни тысяч людей не согласны ограничивать себя прокремлевскими телеканалами, они хотят видеть на экране то, что их волнует, тревожит, придает смысл их жизни. В прошлом году наши показы посетили 27 тысяч зрителей. Таким образом травля и гонения открывают для нас новые возможности: повышение общественного интереса в ситуации концентрации внимания на остающихся альтернативных площадках. Поэтому в этом году мы решили расширить "Артдокфест" и проводить его в Москве на двух площадках. На одной из которых у нас три больших профессиональных зала, готовых работать с десяти утра до трех ночи, плюс рядом находится кинотеатр "Фитиль". Параллельно вся конкурсная программа будет идти на двух площадках в Петербурге. На случай срыва фестиваля по не зависящим от нас обстоятельствам мы даже застраховали его. Но мы совершенно не застрахованы от государственного волюнтаризма, который может конкретно проявиться в аварийном отключении элекстричества. Чем нам уже угрожали в прошлом году. В общем, на войне как на войне.
- Латвийские медиа успели громко объявить, что "Артдокфест" переезжает в Ригу. Действительно переезжаете?
- Широкая презентация наших картин впервые пройдет в Латвии на площадке Рижского международного кинофестиваля. И, знаете, я не случайно сейчас в Риге, накануне фестиваля, когда каждый миг на счету и нужно буквально ежиминутно принимать десятки решений. Отлично понимая, чем Рига может быть полезна нам, я приехал в Ригу, чтобы понять, зачем наш фестиваль нужен Риге.
Познакомиться поближе, почувствовать здешних людей. Честно говоря, меня уже не в первый раз, скажем так, удивляет, что на латвийских просмотрах лучших российских и вообще хороших фильмов я не вижу здешних русских, не слышу русской речи. Я неплохо знаю людей, которые сейчас переезжают в Латвию из России, знаю моих друзей-латышей. А вот со здешними людьми, говорящими на русском языке, мы никак не можем встретиться. О чем они думают, чего хотят? Исключительно Газманова с Валерией на "Новой волне", или они шире этих стереотипов? Во всяком случае пока я вижу, что они не ходят на очень важные культурные события.
И мне не хотелось бы увидеть на рижских показах "Артдокфеста" то, что я с изумлением заметил на мировой премьере картины Герца Франка — пустые места. Не хочу здесь ни в чем обвинять ни Рижский фестиваль, ни русскоязычных, ни прочих рижан — для меня это просто необъяснимо.
- Вы прокомментировали прямо со сцены эту ситуацию: если вы не хотите смотреть фильмы Герца Франка, то скоро вам, возможно, придется смотреть и слушать песни и пляски ансамбля российской армии…
- Да, альтернатива именно такая. Для Москвы это нормальная ситуация, когда человек сто, не попавших на нашу картину, штурмуют зал, кричат, топают ногами… А потом в конце концов прорываются и сидят в проходах. Я хочу, да простят меня латвийские пожарники, чтобы на наших картинах в рижском Splendid Palace люди сидели на полу в проходах.
Что происходит в России
- Глядя на происходящее в России, все-таки остается вопрос, почему собственно все это происходит. Ведь еще вчера Россия нормально сотрудничала с Западом, Путин заглядывал в глаза воинственного Буша-младшего и видел в нем партнера… Неужели это Украина все так смешала?
- Здесь все рационально. Путин заглядывал в глаза и делал реверансы при условии сохранения его идеологии и принятия его взглядов на жизнь и мироустройство. Когда вдруг стали происходить процессы не просто ему неподконтрольные, но прямо противоположные его представлениям о добре и зле, Путин перестал заглядывать в глаза. Когда он понял, что Украина уходит, а следующий Майдан будет на Красной площади, то сбросил все свои маски и объявил: отныне я буду править по своим правилам и столько, сколько захочу.
Властвовать над государством с такой обширной территорией, опираясь на жесточайшую вертикаль власти, не предполагающей никаких альтернативных точек зрения. Вот эту вертикаль он сейчас и насаждает огнем и мечом. Причем в рамках его мировоззрения других способов сохранить себя во власти не существует. Он отлично понимает, что если даст слабину, то тут его и снесут, как снесли Януковича. Не нужно строить иллюзии — Путин не дурачок, а очень серьезный противник, играющий в данный момент определяющую роль в истории России. Остается дождаться, чем все это закончится.
- Еще более жесткой вертикалью или распадом страны?
- Если бы мы с вами находились в России, то продолжили бы этот разговор, а здесь, в Латвии, я считаю некорректным об этом говорить.
- Путин сказал, что русский мир есть везде, где есть российские соотечественники…
- По Путину, русский мир — это российская армия, занимающая территории. Лично я глубоко убежден, что русский мир — это возможность коммуникации между людьми разных взглядов, социальных статусов, религиозных воззрений на общей платформе языка и культуры. В этом смысле "Артдокфест" как раз является такой площадкой настоящего русского мира, а не агрессивные потуги официальной Москвы.
- С вашей точки зрения это надолго?
- Я считаю, что максимальный срок продолжения российского кошмара — это восемь лет.
Рижане не догадываются
- В последнее время Рига стала этакой белой воронкой, привлекающей-втягивающей людей, идеи, структуры и мероприятия. Вот в Москве проходила международная художественная ярмарка Арт Москва, но больше не проходит, а буквально на днях завершилась международная ярмарка Art Rīga, где было несколько московских галерей…
- Да, знаю. Марат Гельман приезжал…
- Вот и "Артдокфест" открывает в Риге пока что небольшую площадку… С вашей точки зрения это стечение обстоятельств или серьезный тренд, что места протекания российской художественной и интеллектуальной жизни перемещаются за пределы России. В какой-то мере в Прагу, а в последнее время в основном в Ригу?
- Я дружил с Мстиславом Ростроповичем и Галиной Вишневской. Помню, они рассказывали, что после того, как их лишили советского гражданства, они купили дачу в Финляндии, у самой границы с Ленинградской областью. Галина Павловна объясняла это физической необходимостью находиться под питерскими свинцовыми облаками. Очень некомфортными, промозглыми и жутковатыми, но крайне необходимыми для русского человека питерского происхождения.
Здесь я позволю себе произнести фразу, возможно, обидную для латыша и опасную при неверном понимании. Но искреннюю. А искренность рано или поздно побеждает. Я считаю, что для многих и многих российских людей переезд в Латвию, страну, входящую в НАТО и ЕС, не является эмиграцией. Что-то делает Ригу и Латвию для россиян местом, где они чувствует себя… дома что ли. Иногда даже в большей степени, чем в самой России. И я вам признаюсь, что лично мне в Латвии очень комфортно и уютно. Я здесь ощущаю приветственное тепло, которое исходит от людей, с которыми я, может быть, по жизни всего парой слов когда-то обменялся, а сейчас эти люди становятся мне по-настоящему близкими.
Ведь я очень мало живу в Москве. Как-то пришлось посчитать, что за последние пять лет я максимально проводил в Москве два месяца в году. Для меня жизнь за пределами Москвы и России — это стандартная форма существования. Поэтому мне есть с чем сравнивать. И очень многие позиции в этом моем персональном сравнении — в пользу Риги.
- То есть вы признаете тренд превращения Риги в "белую воронку" для русского культурного мира…
- Да, все это не случайно и будет только расширяться. Мы в наших интимных кругах в Москве много об этом говорим. Думаю, рижан ждет еще много сюрпризов. Когда станет известно, кто станет их соседями в ближайшем будущем.
