Незаконченная история. Почему Латвия не возвращает собственность жертвам Холокоста  (233)

Портал Delfi попробовал разобраться, почему в отличие от большинства европейских стран латвийское государство до сих не вернуло собственность жертв Холокоста и к каким последствиям такая политика может привести.

Собственность еврейских организаций была почти полностью национализирована и конфискована уже в первые годы советской власти (1700 человек в июне 1941 года было выслано в Сибирь). В годы Холокоста было уничтожено около 70 000 латвийских евреев. Во время войны на территории страны действовал Саласпилсский концлагерь, через который прошли 100 тысяч заключенных. На месте массового захоронения евреев в Румбуле установлена мемориальная доска, на которой написано, что в геноциде принимали участие не только нацисты, но и их местные пособники.

В 1990 году на территории нынешней Латвии проживало 20 000 евреев. Сейчас о своей принадлежности к  еврейской национальности заявляет около 10 000 латвийцев. С 2003 года в Латвии существует Совет еврейских общин, который объединяет все еврейские светские и религиозные организации, исключая две религиозных общины, представленные в Совете соответствующими доверенностями.

Почему еврейская община не воспользовалась возможностью вернуть собственность после восстановления независимости Латвии?

После восстановления государственной независимости в Латвии было принято несколько законов о возврате национализированной собственности, в том числе, "О денационализации домовой собственности" и "О передаче имущества религиозным общинам".

Еврейская община пыталась получить здания синагог и молельных домов, но возникли объективные преграды: в годы Второй мировой войны нацисты уничтожили почти все еврейские культовые сооружения, а оставшиеся использовались как производственные, общественные или жилые объекты. В итоге в 1990-е годы еврейской религиозной общине удалось вернуть всего несколько зданий, в том числе единственную сохранившуюся целиком синагогу на ул. Пейтавас в Риге.

Помимо культовых зданий, еврейской общине в Латвии принадлежали до 1940 года множество других объектов общественной инфраструктуры — больницы, родильные дома, приюты, пансионаты, детские учреждения, клубы. Возврат и денационализация подобных объектов латвийскими законами не предусматривался, хотя все это было построено или приобретено до 1940-го на деньги евреев, граждан Латвийской Республики, и по наследству от советской власти досталось потом Латвийскому государству.

Последняя группа собственности — недвижимость, принадлежавшая евреям-частным лицам, у которых не осталось наследников: их семьи в 1941-44 гг. были уничтожены нацистами во всех поколениях. Поэтому в 90-е годы, согласно действующему законодательству, эту собственность некому было возвращать.

По данным Совета еврейских общин, до 17 июня 1940 года еврейским организациям принадлежало в Латвии около 270 объектов недвижимости. Этот список был подан в Сейм еще в 2006 году.

Но утвердить свою же законодательную инициативу правящая коалиция тогда не решилась. Во время финального голосования в Сейме за его принятие высказались только ЗаПЧЕЛ и "Центр согласия", против — "тевземцы", а все остальные, в том числе и участвовавшие непосредственно в разработке законопроекта члены Народной партии, — "благоразумно" воздержались.

Своим решением Сейм в 2006 году, по сути, ликвидировал законопроект как таковой. Реанимировать его обсуждение можно было только с подачи политиков. Но ни одно из последующих правительств таких попыток не предпринимало.

Только в 2012 году, после того, как правительство соседней Литвы создало фонд компенсаций за недвижимость местных еврейских общин, правящая элита Латвии вновь продемонстрировала готовность к действиям. Тогдашний премьер-министр Валдис Домбровскис, реагируя на призыв Латвийского Совета еврейских общин, потребовал от министра юстиции Гайдиса Берзиньша сформировать специальную рабочую группу, которая подготовит перечень объектов, принадлежавших в Латвии еврейским религиозным и общественным организациям до 17 июня 1940 года. Однако глава Минюста, представляющий национальное объединение, отказался выполнять приказ и в знак протеста ушел в отставку. Пришедшему на смену, однопартийцу Берзиньша Янису Бордансу провокационных поручений Домбровскис уже не давал.

Но полностью забыть о неудобной проблеме правящим не удавалось. Вопрос реституции регулярно возникал в повестке встреч с должностными лицами Израиля и США. Это обстоятельство, очевидно, может служить и объяснением, почему нынешняя инициатива о реституции зародилась именно в недрах Министерства иностранных дел.

Не меньше интереса у журналистов вызывает момент презентации законопроекта: в Сейм он поступил через три недели после начала председательства Латвии в Совете ЕС и ровно за один день до официального визита в Вашингтон главы внешнеполитического ведомства Эдгара Ринкевича. Сам министр наличие такой взаимосвязи категорически отрицает.

- здание бывшей еврейской школы на ул. Абренес, 2, в Риге, которое в настоящее время пустует;
- здание на ул. Эрнеста Бирзниека-Упиша, 12 в Риге, где когда-то находилась еврейская религиозная школа, а сейчас оно принадлежит Минфину;
- здание бывшей еврейской больницы на ул. Лудзас, 25 в Риге (на фото вверху);
- здание бывшей синагоги на ул. Кляву, 13 в Юрмале, где в настоящее время расположены два муниципальных предприятия;
- здание бывшей синагоги на ул. Лиела в Кандаве.

Впрочем, при всей значимости темы складывается впечатление, что законопроекты писали впопыхах. МИД не привлек к консультациям все еврейские действующие в Латвии еврейские организации, о чем уже успела сообщить газета Latvijas avīze. А в самих документах отсутствует минимальная конкретика: нет четкого описания процедуры возврата собственности (ее в течение 3 месяцев после вступления закона в силу должен будет определить отдельным решением Кабинет министров), не указано, почему именно эти шесть объектов выбраны для возврата, нигде не подсчитана смета побочных расходов, которые государство неизбежно понесет (например, размер компенсации ГАО Valsts nekustamie īpašumi, которое вложило средства в ремонт здания на ул. Абренес с целью дальнейшей продажи, затраты на аренду новых помещений для двух муниципальных предприятий Юрмалы и т.д.)

Некоторый элемент новизны дискуссии обещает внести министр юстиции Дзинтарс Расчначс (Visu Latvijai!-ТБ/ДННЛ). Он убежден, что вторая "волна" реституции будет возможна лишь после того, как Россия в качестве наследницы СССР компенсирует причиненный Латвии ущерб за годы оккупации. Тема, скорее всего, получит развитие.

Впрочем, понятно, что главное, чего боятся политики, — гнев электората. Согласно опросу TNS Latvia, идею возврата собственности еврейской общине поддерживают только 40% экономически активного населения.

Можно предположить, что одна из главных причин возникновения подобной статистики — отсутствие качественных дискуссий с участием профессиональных историков и юристов. За 10 лет, прошедшие с момента подготовки первого законопроекта, политическая элита не предпринимала попыток в спокойной обстановке объяснить обществу, почему нужно вернуть собственность еврейской общине и какое значение это событие будет иметь для современной истории Латвии и всего народа. Тем самым, своей пассивностью правящий бомонд просто подогревал популярную в СМИ трактовку, что "всем командует Вашингтон", а это, в свою очередь, давало повод для формирования в обществе негативного мнения о реституции и вспышек антисемитских настроений.

В парламенте не берутся прогнозировать, какая судьба ждет законопроект МИДа. При желании депутаты могут пропустить его через все обязательные этапы рассмотрения буквально за месяц. Но могут и "замариновать" на годы.

Чем в понимании права "реституция" отличается от "денационализации"?

- Реституция — это возвращение к тому порядку вещей, который существовал до определенного события. Чаще всего — если какая-то сделка признается недействительной, ее стороны обязаны вернуть партнеру полученное по сделке.

Денационализация — это частный случай реституции, возвращение к тому состоянию, которое существовало до национализации. Интересно, что возврат недвижимости законным владельцам в Латвии только частично был денационализацией; так назывался возврат собственности только тем владельцам, которые эту собственность утратили на основании конкретных декретов о национализации. Если же собственность перешла государству без официальной национализации, при возврате применялся другой закон: "О передаче домовой собственности законным владельцам".

- Решение о возврате собственности еврейской общине может противоречить Конституции?

- Единственная норма, которую хоть как-то можно "привязать" к делу — это принцип равенства в статье 91. Мол, если общественной организации отдают собственность, которая принадлежала другим организациям и частным лицам, при этом единственным связующим звеном является национальность, то и организации, представляющие другие этнические группы имеют на это право. Однако встречным аргументом является то, что другие этнические группы не подвергались тотальному уничтожению на основании одной лишь национальности (кроме цыган).

- На каком юридическом основании еврейская община может требовать от Латвийского государства возврата собственности?

- Опираясь на действующее законодательство, нынешняя еврейская община (точнее, общество "Совет еврейских общин Латвии") возврата собственности требовать не может.

Во-первых, такое юридическое лицо в довоенной Латвии не существовало, собственность ему не принадлежала, поэтому "возвратить" собственность нельзя.

Во-вторых, могла бы идти речь о том, что Совет еврейских общин Латвии является правопреемником довоенных еврейских организаций. Однако такая схема также не работает — в отличие от религиозных организаций и студенческих корпораций, которые могли стать правопреемниками и вернуть собственность, масштабного восстановления деятельности общественных организаций в Латвии не произошло.

- Как эта проблема решалась в других случаях?

- Были более или менее успешные попытки принять отдельные законы по конкретным организациям — например, собственность была "возвращена" Латвийскому эстонскому обществу, Латвийскому обществу агрономов, Латвийскому обществу инвалидов войны, обществу еврейской больницы "Бикур Холим", обществу ливов. А вот Красному Кресту не повезло — поскольку на кону было несколько объектов собственности, фраза о правопреемстве из закона во втором чтении пропала.

Однако в тех случаях, где правопреемство не очевидно, передача (но уже не "возврат") собственности также стала возможной — на основании специальных законов. Таким образом собственность в Риге получил Союз свободных профсоюзов, а также Рижская еврейская община (здание на Сколас 6) и Совет еврейских общин Латвии (здание на Алксная 5).

В результате корректная формулировка — Совет еврейских общин Латвии вправе просить передать ему недвижимость, которая раньше использовалась в интересах еврейской общины, но в силу исторических катастроф (сначала национализация, потом — Холокост) оказалась в собственности государства. Именно такими формулировками, очевидно, будет сопровождаться передача.

- Может ли еврейская община потребовать возврата собственности от Латвии через международные судебные учреждения?

- Не может. Теоретически можно было бы жаловаться на то, что, не передавая собственность, государство нарушает право на собственность, предусмотренное Европейской конвенцией по правам человека. Но, во-первых, сложно будет доказать, что Совет еврейских общин Латвии является правопреемником довоенных еврейских организаций — для этого нужен либо закон, либо соответствующее судебное решение. Во-вторых, Латвия сделала оговорку при ратификации, что действие законов о реформе и реституции собственности выводится из-под действия права на собственность.

- Если Сейм согласится начать процесс реституции, может ли вслед за еврейской общиной свои претензии на имущество предъявить русская община?

- Естественно, любая общественная организация вправе просить что-то от государства. Но, чтобы эта просьба выглядела сопоставимой с просьбой Совет еврейских общин Латвии, надо, чтобы просила организация, которая консолидированно представляет русскую общину; чтобы собственность ранее принадлежала русским общественным организациям, а сейчас оказалась в руках государства; чтобы не были затронуты интересы третьих лиц (например, приватизировавших квартиры в доме). Однако даже при этом государство, вероятно, могло бы отказать, не нарушая запрет дискриминации — ссылаясь на то, что в результате репрессий разных властей еврейская община получила такой удар, какой не получали другие этнические общины.

- Какие обязательства на Латвию наложит начало процесса реституции? Если Сейм поддержит законопроект МИДа о возврате первых пяти зданий, означает ли это, что в последствие государству нужно будет автоматически компенсировать и остальные 265 объектов недвижимости, упомянутых в списке Совета еврейских общин?

- Не означает — государство вправе распоряжаться своей собственностью по своему усмотрению.

- Насколько юридически обоснованным выглядит ультиматум министра юстиции Дзинтарса Расначса о том, что Латвия начнет платить по счетам евреям только после того, как Россия компенсирует Латвии ущерб за оккупацию?

- Холокост проводился во время нацистской оккупации. Но тут сложно сказать, что Расначс имел в виду. Передача собственности не означает, что Латвия берет на себя ответственность за Холокост — это просто жест доброй воли. Возможно, он имел в виду, что национализация и депортации евреев в Сибирь проходили в советский период, и Россия как государство-продолжатель СССР должна взять на себя за это ответственность. Но, скорее всего, это просто поиски повода для отказа поддержать передачу собственности.

- Что произойдет, если латвийское государство категорически откажется проводить реституцию еврейской собственности? Какие будут правовые, международные и политические последствия?

- Правовых последствий не будет. На международном уровне могут ухудшиться отношения с США и Израилем. Политически Латвия будет выглядеть государством с антисемитами у власти.

Вопрос о возврате собственности еврейской общине важен латвийскому обществу не только с точки зрения международного имиджа, но и как основа для формирования ответственной государственной исторической политики, считает историк, доктор наук Каспар Зеллис.

- Какую роль в современной истории Латвии может сыграть решение Сейма о начале процесса реституции собственности еврейским общинам (или же очередной отказ это решение принять)?

- Реституция — это не только правовой акт, но и акт исторической ответственности. Хотя сама Латвия не связана ни с национализацией имущества, ни с уничтожением еврейской общины, но ее граждане были вовлечены в осуществление Холокоста. Об этом латвийские должностные лица неоднократно выражали сожаление во время своих выступлений в Латвии и за рубежом. Однако ответственная государственная историческая политика не может базировать только на сожалениях и осуждениях: она должна включать в себя также и экономическую часть — пенсии, компенсации, и в том числе реституцию.

Начав реституцию собственности еврейской общины, Латвия тем самым еще раз на политическом уровне подтвердила бы незаконность советского режима и осуждение осуществленного нацистами Холокоста. Это необходимо, думаю, не только для того, чтоб улучшить международный образ Латвии, но и для того, чтобы укрепить в латвийских социальных группах понимание адекватной историчности. Не секрет, что в Латвии до сих пор есть и люди, которые считают советским режим законным, и те, кто пытается оправдать участие латышей в уничтожении евреев.

- Насколько обоснованным с точки зрения истории связывать между собой понятия "Холокост" и "оккупация", как попытался сделать министр юстиции Дзинтарс Расначс, указывая на проблему источников финансирования?

- Не знаю, является ли отсыл к безответственной прошлой политике России достаточным аргументом, чтобы также безответственно поступать в Латвии.

- Латвия сейчас остается одной из двух стран Евросоюза, где политическая элита до сих пор категорически отказывалась решать вопрос реституции еврейской собственности. Можно ли трактовать это как сигнал, что латвийская официальная интерпретация истории 20 века существенно отличается от той, что распространена в других странах Европы?

- Латвийская официальная политическая память отчетливо основывается на акцентировании уникальности своего статуса. Это национально-центричный и консервативный подход. Европейские исторические концепции более либеральны и наднациональны. Здесь, думаю, и есть главный конфликт между интерпретациями прошлого в Латвии и Европе.

Латвийские политические силы до сих пор часто используют историю во внутренней политике в популистских целях. Но такая же тенденция еще имеет место и во многих других странах Восточной Европы. Нередко складывается впечатление, что у нас две исторические политики — одна для полирования международного образа, другая — для ловли электората. Государству и политическим партиям нужно будет однажды понять, что только взвешенная и ответственная историческая политика может сделать нас сильнее, укрепить нашу идентичность и интегрировать в Европу.

Правительство Чехии, например, перечислило 300 млн. CZK в особый Фонд жертв Холокоста. Банки Швейцарии и представители еврейской общины договорились о выплате 1,25 млрд USD за утраченные вклады пострадавших от Холокоста.

Правительство Норвегии решило выплатить 450 млн. норвежских крон — ту сумму, которая была конфискована норвежским казначейством во время Второй мировой войны. Компенсации разделены на четыре группы: индивидуальные выплаты всем оставшимся в живых и их наследникам, коллективные выплаты еврейским общинам в Норвегии и их учреждениям, взнос в пользу международных еврейских организаций и начальная сумма на создание в Норвегии Центра по изучению Холокоста и проблем меньшинств в целом.

В Бельгии компромисс между властями, банками, страховыми компаниями и еврейской общиной был достигнут в 2008 году. Стороны договорились, что общая сумма выплат составит 110 млн. евро, из которых 35 млн. евро будут переданы пострадавшим семьям для компенсации потерянного имущества, а остальные деньги пойдут в специальный фонд, который увековечит память о погибших бельгийских евреях.

В Польше, где до войны проживало 3,25 миллиона евреев, 85% которых были впоследствии уничтожены, процесс реституции происходит достаточно сложно. В 1997 году был принят закон, предусматривающий реституцию только культового имущества — синагог и кладбищ. Никаких компенсаций лишенным частной собственности Польша не выплачивала. Польское руководство объясняло это экономическими последствиями коммунистического строя. Затем к списку объективных причин добавился "мировой экономический кризис". Впрочем, под давлением международных организаций процесс все-таки пошел вперед. К январю 2014 года польское государство выплатило еврейской общине почти 1 миллиард долларов. Общее утраченное имущество евреев в Польше оценивается в десятки миллиардов долларов.

В Литве восстанавливать историческую справедливость решили через специальную схему накоплений. В 2012 году правительство создало Фонд компенсаций за недвижимость религиозных общин евреев Литвы, куда в течение 10 лет должно быть переведено 130 млн. литов (37 млн. евро).
Добавим, что в 2009 году 46 стран мира подписали Терезинскую декларацию, взяв на себя обязательства решать вопросы, связанные с реституцией имущества еврейской общины и возвратом утраченных во время Холокоста культурных ценностей. Латвия также вошла в состав подписантов.