В школах Латвии провели исследование уровня гражданского образования. 14-15-летние подростки должны были ответить на 90 вопросов, в том числе такие: подвергаются ли в Латвии издевательствам геи и лесбиянки, способствуют ли росту патриотизма посещение хора и яунсардзе, каков доход родителей, какая форма правления более приемлема для Латвии — парламентская республика или президентская (как в России с Путиным). Об этом сообщает журнал "Открытый город".
Выяснилось, что исследование — международное, в нем задействовано 30 стран мира. Но в каждой стране в него добавлялись свои нюансы и "национальные особенности". Латвийский цикл опросов в 156 школах проводил Институт исследований образования при факультете педагогики, психологии и искусства ЛУ. Подросткам 14-15 лет задали 90 вопросов на тему семьи, общества и политики. Причем, вопросы были как международного "разлива" (одинаковые для всех стран-участниц), так и местной "сборки". В частности, по признанию директора Института исследования образования профессора Андрейса Геске, вопрос о выборе между парламентской республикой и "президентской, как в России с Путиным", был придуман местными исследователями.
Сам профессор ничего провокационного в опросе не усмотрел. Он заверил, что фамилия Путина была использована в качестве наглядного примера жесткого президентского правления страной, в отличие от парламентской республики. "Просто фамилию Гитлера использовать не хотели. Нашей целью было, чтобы дети ясно поняли, о чем идет речь в вопросе. Впрочем, я не исключаю, что наш пример был не совсем корректен", — признался Андрейс Геске. Также ничего некорректного исследователь не увидел в предложении выбрать "один правильный ответ" из предложенных причин кризиса на Украине: внутренние проблемы Украины, фактор России, фактор США, фактор ЕС.
По словам профессора, исследование гражданского образования проводится в Латвии с конца 90-х годов. Финансирует опросы Фонд Сороса и Еврокомиссия. Последний раунд в 2009 году (Latvijas skolēnu pilsoniskā izglītība un identitāte Eiropā) выявил довольно низкий уровень гражданских знаний среди школьников-подростков, а также крайне низкую степень доверия латвийскому парламенту и правительству Латвии (20% и 32%), зато оказалось, что прессе доверяют втрое больше подростков (65%).
В этом году опросы на больные темы провели еще раз, с учетом новых реалий — кризиса на Украине, обострения отношений с Россией, миграционной проблемы… Причем, чтобы детям было удобнее отвечать, в школы нацменьшинств опросники отправляли на русском языке. "Получается, оповещать женщин о риске рака груди на русском — нельзя. А спрашивать про Путина, геев и яунсардзе надо как можно более доходчиво?" — задается вопросом журнал.
В отличие от профессора, родителям школьников постановка многих вопросов показалась возмутительной. Им категорически не понравилось и то, что опрос носил обязательный характер, а взрослые узнали о нем постфактум — никто не спросил разрешения родителей на опрос их несовершеннолетних детей. Мало того, школьникам категорически запретили доставать телефоны и снимать опросные листы.
"Анкета крайне претенциозная и провокационная. Особенно с учетом последних "гибридных поправок" в Уголовном кодексе и роста роли ювенальной юстиции в Европе. Причем направленно-провокационная, — обратилась в журнал "Открытый город" возмущенные родители опрошенных детей. — Кто скажет, почему президентская форма правления должна у латвийских детей ассоциироваться именно с Путиным, а не с Обамой или Карлисом Улманисом, допустим? С чего они решили, что в 14-15 лет дети достаточно хорошо ориентируются в таких темах? Ведь дети именно этой возрастной группы, как правило, склонны к эпатажу. Семейная часть вопросов — тоже ниже всякой критики. Не спросили разве что, спят ли мама с папой, остальные семейные деликатные вопросы задали по полной: доходы, машины, с кем живет… Почему для проведения фотографирования в школах у нас каждый год спрашивают письменное разрешение, а в таких серьезных вещах — нет?!""
Вскоре после анкетирования министр образования Карлис Шадурскис заявил по телеканалу ТВ3, что намерен усилить контроль за нелояльными педагогами: "Есть инструменты, позволяющие понять, как отличаются "фасад" и реальная ситуация в школе…", — сообщил министр.
Журнал обратился в Госинспекцию по защите прав детей, где сообщили, что "с точки зрения закона разрешать или не разрешать в школе проводить опрос, несет он или не несет угрозы для детей, решает исключительно директор. Если он дает добро — он берет ответственность за последствия на себя… Спрашивать разрешения родителей в данном случае не требуется. Вот если бы исследователи общались с каждым ребенком и интересовались конкретно его мнением, тогда надо было бы предварительно получить согласие родителей".
Как позже выяснилось, по части обязательности некоторые школы переусердствовали — по заверениям профессора Геске, исследователи не настаивали на неизбежности опроса. Были школы, которые отказались от участия вовсе, а были и такие, которые сперва запросили разрешения родителей. "Мы всем шли навстречу. Если кому-то из школьников и говорили, что опрос обязателен, то это было сделано на уровне конкретных школ", — уточнил профессор Геске.
Увы, школы нацменьшинств сегодня настолько запуганы проверками и подслушиваниями под дверями, что редко решаются не то что возражать представителям госструктур, но и задавать лишние вопросы. В итоге случаются подобные истории. О том, какие выводы будут сделаны из результатов опроса профессор Геске обещал доложить в конце следующего года.
Психолог: опрос — хорошо, но покажет ли он правду?
- В подобных исследованиях нет ничего криминального, только надо четко понимать с какой целью они проводятся и какого результата хочет достигнуть собирающая информацию сторона, ведь любой опрос можно составить так и провести в тех местах, чтобы совершенно законными способами достичь заведомо требуемых результатов. Если же таких тайных целей нет, а исследователи искренне хотят выявить проблематику и узнать мнения — это замечательно!
Оценить эти цели опроса с профессионально-этической точки зрения должен директор школы, который несет полную ответственность за ребенка в стенах его учреждения и контролирует доступ третьих лиц к детям. 14-15 лет — это возраст, когда можно проводить социологический опрос. Дети уже воспринимают информацию и у них формируется своя точка зрения, они могут взвесить все ответы и выбрать свой.
Эта та возрастная граница, на которой формируется понятие патриотизма и гражданская позиция. Для подростка очень важно чувствовать, что он не один, за ним стоит его страна — эта убежденность впоследствии станет ему хорошей опорой в жизни. Человек, у которого есть ощущение корней, чувствует себя увереннее и достигает больших результатов.
Другое дело, что 14-15 лет — это возраст, когда подросток уже начинает чувствовать себя достаточно взрослым, и стремится продемонстрировать это новое для себя ощущение. В связи с этим ответы в анонимном опросе могут быть недостоверными, что показывают исследования специалиста в области обмана и лжи Пола Экмана. Ответы на вопросы могут содержать мнения, которые формируются семьей и СМИ, и передавать недостаточно зрелое представление о сути вопроса… И тут, конечно, задача родителей следить не только за успеваемостью по предметам, а уделять внимание формированию ценностей ребенка.
