Заявление о том, что Консультативный совет по делам нацменьшинств "с некоторыми оговорками концептуально поддерживает" инициированный Министерством образования перевод всего среднего образования в стране на госязык, не вполне отвечает действительности, сказали участники передачи Русского вещания LTV7 "Точки над i" — педагоги и родители. И поведение МОН в целом трудно назвать готовностью к диалогу, пишет Lsm.lv.
И Минобразования, и глава Консультативного совета по делам нацменьшинств Роман Алиев ранее заявляли о "концептуальной поддержке". В студии Русского вещания LTV7 выяснилось, что поддержка была не такой уж единодушной, да и голосование в совете не состоялось. Так, депутат Юрмальской думы Елизавета Кривцова ("Согласие"), которая стала членом совета 10 лет назад как общественная активистка, рассказала, что, хотя этот орган никогда не был "эффективным и репрезентативным, представляющим точки зрения всего общества", теперешняя ситуация там — совсем особенная:
"При министре Шадурске все стало еще хуже. Сейчас туда никто со стороны больше попасть не может. Ранее я всегда могла привести с собой кого-то из соратников, представителей общества, которые могут в дискуссии что-то от себя добавить. В этот раз мне запретили кого-то брать с собой! Всеми возможными способами препятствовали. Никого было решено не пускать, только членов совета. А большинство членов этого совета — директора школ. Они в той или иной мере зависимы от министерства", — пояснила Кривцова.
Кривцова отметила, что при Шадурскисе сменился стиль общения с Консультативным советом:
"Больше не сообщается заранее, о чем мы говорим. Повестку дня невозможно узнать заранее. Не дается никаких документов, чтобы понять — а о чем мы вообще говорим. Когда формируется голосование, предлагается голосовать "за все хорошее", ничего не конкретизируя — чтобы потом можно было слепить из этого что угодно.
И вот вся дискуссия сейчас о русских школах — она вот так и ведется. Непонятно, про что — и если ты против, то ты "родину продашь"", — рассказала политик.
Лидер Общества русской культуры Латвии Елена Матьякубова признала, что пообщалась с некоторыми из директоров, участвовавших в том заседании совета.
"Не хочу сейчас называть их имен, я понимаю сложность их позиции. Они — не политические деятели, а деятели, которые должны исполнять закон. Но на мой вопрос: как ты могла проголосовать? — был ответ: а мы не голосовали! То есть абсолютно все директора, которые вероятно, придерживаются другой позиции, четко сформулировали: голосования не было. Поэтому утверждение [Шадурскиса], о котором я тоже узнала только из масс-медиа, для меня прозвучало как нонсенс.
Директора пытались донести до министра, что проблемы образования — они немного в другом. Не в том, что надо все перевести на латышский язык, а в том, как мы готовим учителей, какие у нас методики обучения латышскому — директора пытались донести, что это нужна другая повестка дня, чтобы достичь тех намеченных целей образования.
Он ответил — все проблемы решим, сделаем курсы, еще что-то. Но это все далеко от реальности! Все эти курсы достаточно формальны. Вся эта система контроля [учителей] — просто бюрократия, которая с идеей просвещения или обучения детей ничего общего не имеет. Это просто самодостаточная бюрократическая система — интересы детей, родителей, все человеческое остается за ее рамками".
Теперешняя развернувшаяся в публичном пространстве дискуссия о языке образования, по мнению Кривцовой, несет родителям-нелатышам мессидж: "Что бы вы ни говорили, как бы вы латышский ни знали — все равно будет как мы хотим". И у них опускаются руки, они растеряны.
