Какую Латвию и Европу мы хотим — такую, где боятся задеть нерелигиозные чувства атеистов, или такую, где каждый может быть самим собой и не стесняться выражать свои убеждения? Таким вопросом задался глава Римско-католической церкви Латвии архиепископ Збигнев Станкевич, который пришел на радио LR-4, чтобы ответить на вопросы ведущей передачи "Действующие лица" Валентины Артеменко и журналиста портала Delfi Кристины Худенко.
Выступая с пасхальной речью перед паствой, Збигнев Станкевич объявил важными приоритетами Латвии — сделать так, чтобы детские дома были пустыми, а стена между латышами и русскими рухнула. По мнению архиепископа, все это в наших силах, если в приоритете будут добрые дела, а не служение Золотому Тельцу. Станкевич не отрицает, что пока его призывы чаще похожи на "глас вопиющего в пустыне", но сдаваться он не намерен…
Про переезд посольства США в Иерусалим. Это решение было принято еще при прежних президентах, но исполнение годами передвигали. А Трамп решил воплотить в жизнь. Удачное ли время — можно дискутировать. С точки зрения церкви, любые решения надо принимать, чтобы вызывать как можно меньше агрессии и избегать кровопролития. Но тут его решение — его и ответственность.
Про реформы русских школ. Думаю, в государственной политике слово "любовь" не присутствует. Любовь не пропишешь в законе и не навяжешь — насильно мил не будешь. Конечно, такого рода вопросы надо решать путем диалога. Каждая сторона должна понять и услышать аргументы другой стороны и пытаться договориться. А силовые решения всегда чреваты последствиями.
Про христианское образование в школах. До сих пор существовала возможность проводить христианское образование в первых трех классах в рамках обязательной пары "этика/христианское учение". Теперь это переводят в разряд факультатива, как это было в старших классах и интегрируют в другие предметы. Но факультативная система не работает — обычно, они идут после обеда, когда ученики идут в кружки или на спорт. А интегрируют — только элементы этики. Мы подняли вопрос: хотим ли мы, вообще, чтобы ученики получали духовные основы и христианское мировоззрение, которое лежит в корнях европейской цивилизации. Это вопрос приоритетов и политической воли.
Про ценности, которые прививают. Детям доносят, что главное — рациональные знания, карьера, заработок. Но тогда вопросы веры и нравственности будут на втором плане. Это очень утилитарный подход к религии, которую терпят лишь постольку, поскольку она помогает держать общество в неких рамках…
Про методы церкви. Я против любого навязывания, как говорил Иоанн Креститель: "Я глас вопиющего в пустыне!" Церковь должна быть таким "гласом" истины, даже если общество превращается в пустыню. Мы должны провозглашать, что не хлебом единым жив человек. И Золотой Телец не может быть его приоритетом и идолом. Подвох любого идола в том, что сперва ты получаешь видимость счастья, но на короткий момент, а потом — глубокое похмелье.
Задача церкви — информировать, как достичь, чтобы дом твоей жизни, семьи и страны был построен на скале, а не на песке. Если строить на преходящих благах — они нестабильны и при первом порыве ветра или наводнении фундамент рушится. Человек теряет смысл жизни. То, что из Латвии столько людей уехало и продолжает уезжать, говорит о том, что с нашим фундаментом не все хорошо. Люди не чувствуют себя здесь стабильно. Тут есть ответственность и государства, и общества в целом. Государство — надстройка общества, мы сами выбираем депутатов, по нашим установкам.
Про европейский либерализм. Я был удивлен, получив праздничные открытки от послов западных стран, все чаще в них пишут Season Greetings — сезонные поздравления! Там нет слова "Рождество". Но от послов двух мусульманских стран я получил именно рождественские поздравления — Объединенных Арабских Эмиратов и Азербайджана. В тех странах, где говорят, что Рождество кого-то может оскорбить, знают, что сами мусульмане проявляют уважение к нам? Отсюда и вопрос: какую Латвию мы хотим и какую Европу? Такую, где бояться задеть нерелигиозные чувства атеистов или Латвию, где каждый может быть самим собой и не стесняться выражать свои убеждения.
Про увлечение латвийцев восточными практиками. Это знак того, что духовная жажда в людях не угасла — они чувствуют потребность в чем-то, что ее удовлетворит. Увлечение Востоком я бы объяснил стереотипами советского времени и новой западной линией политкорректности, что христианская религия — это нечто устарелое, неактуальное, она не дает ничего, но накладывает иррациональные рамки. Но жажда есть — поэтому смотрят в сторону буддизма, Далай-ламы и Блаватской. Но зачастую это оканчивается тем, что вместо подлинной религии, они едят суррогат. И вместе насыщения духовной пищей, набивают шишки и обретают дополнительные проблемы.
Это и вызов для христиан. Я сам пошел через восточные увлечения и знаю, что там есть. На собственном опыте испытал, что это не работает — не удовлетворяет глубину духовной жажды. Вызов христиан — явить дезориентированному обществу предложение, ответ, который работает. То, что внес в мире Христос, родившись на земле, дает ответ на самые существенные вопросы о смысле жизни. Задача христиан — донести это до сведения сограждан. Тут я бы сказал, что шайба и на нашей стороне… Мы должны многое переосмыслить и найти понятный обществу язык. И подавать пример своей жизнью.
Про действенность христианской религии. В сентябре мы праздновали 6-летие Вифлиемского дома милосердия. Там живут 20-30 бывших алкоголиков, наркоманов и людей с улицы — некоторые из них вернулись в нормальную жизнь. Меня впечатлило свидетельство одной женщины, которая вышла из тюрьмы — она восстановила свои материнские права, вернулась в нормальную жизнь и стала миссионером — служила в похожих домах… У нас служат два психолога-терапевта, которые сами были зависимы.
При Кафедральном соборе есть группа милосердия "Каритас", где помогают всем нуждающимся, вне зависимости от веры. Уже семь человек из нуждающихся помогают другим теперь сами. И таких групп — 15. Но главная цель — найти смысл жизни, канал силы для творения добра. Чего во всем мире больше всего не хватает — человечности в глубинном смысле и чувства ответственности, что я не пуп земли. Брать во внимание других и считаться с ними.
Про архиепископский Твиттер. Папа Римский там есть. И я следую за ним. Порой, делаю "ретвитт" со своим комментарием для нашей аудитории. Неоднократно призывал очеловечить социальные сети и комментарии. И звал людей доброй воли активно вступать в диалог с теми, кто пишет плохое. Один журналист очень высокомерно и бесстыдно реагировал на мои запили, я не обращал внимания, но однажды он перешел грань, и другие пользователи Твиттера набросились на него. С тех пор — молчит.
Про поправку перевода "Отче наш". Папа Римский — верховный авторитет католической церкви. Он не приказывает, а высказывает мнение. Была презентация поправки перевода во Франции. Он похвалил епископов и сказал, что перевод был неточным — стоит, если и в других языках он неточен, стоит задуматься и скорректировать. Это не приказ. Но СМИ манипулируют. Я видел заголовок: "Папа Римский призывает изменить текст "Отче наш". И люди возмутились, как он мог сменить слова Иисуса?! Но он не трогает оригинальный текст — он хранитель того, что получил.
Откуда искажение? Если раньше европейское общество с христианскими корнями понимало, что скрывается за словами "не введи во искушение". Теперь текст воспринимают дословно — он прав, что если это может ввести в заблуждение, то перевод надо скорректировать. Но мы говорили с католическими и лютеранскими священниками и были единогласны: в Латвии необходимости коррекции нет, люди понимают, о чем речь. Что не Бог вводит в искушение. Думаю, и православные не будут революционерами.
Про визит Папы Римского в Латвию. Он серьезно рассматривает вопрос приезда в Латвию. Надеемся, что в следующем году он приедет, но надо ждать официального подтверждения. Я проанализировал карту Папы — он едет, в первую очередь, в горячие точки — Бангладеш, Косово, на окраины христианства, или в места, которые он считает ключевыми. Думаю, Латвия — ключевая, с точки зрения экуменизма. У нас есть все главные христианские конфессии, мы на стыке востока и запада, севера и юга. Кстати, в советское время священнослужители всех конфессий сидели вместе в лагерях — так и подружились.
К слову, в своей родной Аргентине Папа еще в новом ранге не был. Если он куда-то едет, то знает о том, что там происходит. Что он найдет важным — то скажет. Его забота всегда — преодолеть менталитет исключения. Он ратует за тех, кого выталкивают за пределы общества. Папа говорит, что каждый человек создан по образу и подобию Божию и достоин любви. И если он сам не справляется с собой — государство и церковь должны прийти к нему на помощь.
Про православные Пасху и Рождество. Я неоднократно говорил, что смотрю положительно на то, чтобы и у православных был выходной на их Рождество. К сожалению, положительного решения пока нет. Есть еще две возможности. Одна маловероятная, но идеальна: праздновать Рождество всем вместе. Во многих странах православная церковь приняла западный календарь.
Второй вариант: 6 января западные католические и протестантские церкви празднуют День трех королей-волхвов или Богоявление, по-латышски — Zvaigznes Diena (День Звезды). Во многих странах этот день — выходной. В той же Швеции. А 6 января — это и есть вечер православного Рождества. Уже тоже хорошо.