Мешки ЧК. Христианские конфессии под колпаком у КГБ  (12)

Об интересе КГБ к религиозным организациями и способах контроля — беседа с членом комиссии по исследованию КГБ, присяжным адвокатом Линардом Муциньшем.

Сперва давайте разберемся, насколько христианские конфессии входили в круг интересов КГБ?

Не претендую на однозначный ответ, исследовать надо еще много. Например, есть служители культа, у которых в карточках агента записана профессия "священнослужитель", но есть люди церкви, у которых параллельно имеется другая работа, основная профессия.

Но я предлагаю исходить из положения, что, строго говоря, единственным легальным врагом ЧК и ЦК была именно церковь. Другие враги были уничтожены, как говорится, на корню. Так что, они объективно не достигали уровня деятельности и влияния церкви.

Отмечу, что я проводил свое исследование еще до раскрытия мешков ЧК. Тогда я исходил из данных российских исследований. Когда в Конституционный суд России поступил запрос о запрете Компартии, тогдашний народный депутат Глеб Якунин, православный священнослужитель, создал особую подкомиссию, которая исследовала отношения ЧК с Русской Православной церковью. Как я понимаю, комиссия больше исходила из докладов ЧК, найденных в структурах Центрального комитета, о своих "подвигах" в отношении церкви. Но это не меняет сути дела.

В 5-м управлении ЧК, занимавшимся политической слежкой, была особая структура по делам церкви — 4-й отдел. Латвийская модель ЧК была такая же. Стоит добавить, что вопросы иудаизма шли отдельно, "еврейскими делами" занималась другая структура. Группа Якунина отобрала внушительный объем документов, позволяющих нам сделать далеко идущие выводы. Например, в тоталитарном государстве тоталитарному контролю подлежит все. Тоталитарно все. ЧК и ЦК этим, так сказать, болели.

Мы не говорим о 1940-1950-х годах, когда отдельные священники боролись против советской власти с оружием в руках, например, в составе партизанских подразделений. Мы говорим о 1970-1980-х годах. Хотя элемент вооруженного сопротивления исчез, вместо него появился другой — борьба за мир. И мы видим, что это дает возможность людям, связанным с КГБ, под видом священников действовать на международном уровне. Мы видим, что фактически любой, кто в этом контексте регулярно и самостоятельно выезжает за границу, связан с КГБ.

Хочу подчеркнуть: агент КГБ — это не только информатор. Он, прежде всего, выполняет поручения КГБ. Да, он информирует, но документы ЧК определяют его как исполнителя поручений. Например, после подавления "пражской весны" в 1968 году православным священникам-агентам КГБ дают задание скомпрометировать одного священнослужителя из Чехословакии, который протестовал против советского вторжения.

В документах видно, что ЧК говорит о том, как удалось продвинуть своего человека в международные церковные организации и т.д. Короче говоря, в российской прессе отмечалось, что агентами КГБ были многие патриархи РПЦ, в том числе нынешний.

Насколько модель отношений КГБ и РПЦ относится к Латвии в период оккупации, если учесть, что тут были и другие конфессии — лютеране, католики и т.д.?

Хороший вопрос. В российской модели есть два уровня контроля. Первый: "приход — священники — духовные семинарии". Второй: "церковное начальство", особенно отделения, ответственные за внешние связи, которые часто возглавляет второй человек в церкви. Мы видим, что эти отделения тотально пронизаны КГБ. Внешнюю церковную активность, борьбу за "мир во всем мире", "комитеты мира" мы в полной копии видим и в Латвии.

Я бы сказал, что… Мне как-то нужно было выступать в Академии Лютера с докладом на эту тему еще до раскрытия мешков. После публикации картотеки мои тогдашние выводы померкли. Хорошо, то, что глава Православной церкви Латвии есть в мешках, пресса давно отмечала, в том числе московская. Свое мнение высказывал и наш католический кардинал. Затем появились местные старообрядцы-агенты…

До публикации были сведения, что один из лютеранских архиепископов был агентом. Оказалось, в мешках есть и другие! Можно сказать, что в Латвии контроль был еще более тотальным, преувеличенным.

Печально звучит, но меня особо не удивило нахождение в мешках лютеранских и даже католических священнослужителей (не говоря уже о православных). Но создалось впечатление, что такие группы как адвентисты и баптисты сумели более твердо держаться в стороне.

Возможно, ты говоришь о т.н. "незарегистрированных баптистах"… В рамках исследования группы Якунина есть доклад о том, что начальник 3-го отдела 4-й части 5-го управления КГБ побывал в командировке в Кишиневе, в молдавском КГБ. Ездил он и в КГБ Эстонской ССР в погоне за лидером незарегистрированных баптистов, баптистов-"раскольников" Геннадием Крючковым.

Отмечу, что в данном случае мы видим, что КГБ искал в неправильных местах, так как Крючков 20 лет скрывался в семье проповедника зарегистрированных баптистов Волдемара Ашневица в Вентспилсе. В Латвии была и первая нелегальная баптистская типография, в Цесисском районе. Это вообще странное дело. Уголовное дело, кажется, уничтожено, в архиве его нет. Сохранился лишь приговор, осужденные по-прежнему не реабилитированы.

Но вернемся к тезису о том, что КГБ было важно не просто знать, что творится, скажем, в Латвийском лютеранском консистории, но и руководить процессами. Этому пастору мы позволим проповедовать, этому — не позволим, так как он "выделяется". Есть три кандидата на пост заместителя церковного должностного лица, мы порекомендуем конкретно одного и т.д.

Я все же хотел бы услышать версию, почему для КГБ и государства церковь была так важна. Под влиянием хрущевских кампаний атеизма и других факторов церковь была ослаблена. Какой из нее противник?

Вопрос в том, против кого бороться — против общин или против веры. Вера — такая "вещь", подавить которую практически невозможно. Мы и в те времена видим несгибаемых людей.
Скажем, лютеранский пастор, профессор Роберт Фелдманис, о котором было много сообщений в базе данных "Дельта". Его буквально обложили агентами. И мы можем лишь гадать, был ли готов режим выступить против него еще радикальнее.

Цель контроля могла быть в том, чтобы использовать церковь в международных связях. Неважно, о чем речь, — Всемирной лютеранской федерации или Ватикане.

Пример попроще… Представим, что приезжают иностранцы. Их надо покормить, тут свою роль играет глава прихода, старейшина. Понятно, что для ЧК важно, чтобы это был их человек. Если это так, можно его продвигать. Скажем, отправить в Данию, чтобы стоял со всеми знаками отличия на выставке советских достижений, показывая миру, что в СССР никаких проблем со свободой вероисповедания нет, что все жалобы на преследования — ложь.

Короче, желание КГБ контролировать было очевидно. Другой вопрос, как сами священнослужители пытались вырулить, выполняя свою работу, отдавая и Богу, и кесарю. Сегодня мы нередко видим сумбурные объяснения: нет, я ничего не знал, я ходил только в исполком, ах, наверное, я был и в другом помещении, там был пыльный стол, наверное, это была конспиративная квартира ЧК…

В одной брошюре 5-го отдела КГБ СССР есть текст, где сказано: в православных семинариях недостаточно обеспечивается "контрразведка", хотя сегодня может казаться — какая контрразведка в семинарии? Там ведь ракеты не стояли.

Характерная для тоталитаризма паранойя?

Ну, почитай Ханну Арендт. Важно то, что были, например, реальные провокации. Недавно ко мне пришел человек, которому агенты ЧК, якобы репрессированные, предлагали вывезти "бумаги" за границу. К счастью, он понял, что это провокация.

Или случай, когда репрессированный (сейчас его считают "борцом за свободу") предлагал поехать в Ленинградскую область. Он якобы знал, где можно перейти советско-финскую границу. Провокация. И это серьезнее, чем кажется, ведь жертву провокации осуждают, сажают в тюрьму. Есть случаи, когда в тюрьме убивают. Это, кстати, отдельная тема. Кто же в камерах избивал Линарда Грантиньша и других? Уголовники? Хорошо, но кто их организовал? Так что, если говорить об ответственности, речь не только о чекистах, речь о сотрудниках системы внутренних дел.

Я так же мог бы сказать, что известный мне в свое время представитель научных кругов, кстати, депутат Верховного совета, рассказывал, что в годы оккупации у него была возможность поехать в Австрию. Но он не подписал соответствующую бумагу. И мы хорошо знаем, что в Австрию поехал кое-кто другой.

Честно говоря, меня больше интересует не то, чтобы люди не лгали о начале сотрудничества с КГБ, а чтобы не лгали о том, в каком году конкретный персонаж сбросил с себя путы КГБ, когда, символически говоря, не брали трубку. В 1987-ом? В 1988-ом? В 1990-ом?

Между прочим, в исследованиях по православной церкви видно, что количество встреч больше, чем объем зафиксированной информации. Хотя бы потому, что ЧК интересовала не вся информация. Агента всегда любезно выслушивали. И агент жаловался на разные вещи — неприятности на работе, с соседями, с членами гаражного кооператива. Ты, так сказать, изливаешь душу, "сигнализируешь" о разных бесчинствах, помогая их устранить. Из предоставленной информации нельзя понять, как часто и как долго происходили встречи.

Нас, как исследователей, интересуют случаи, когда завербованный пытался использовать свою ситуацию для значимой цели. Например, кардинал Янис Пуятс воспользовался возможностью скрыться от сопровождающих "товарищей" и частным образом встретиться с представителями Ватикана, чтобы передать неофициальные данные. Рассказывайте о таких аспектах, только не говорите, что вербовки не было, что это все недоразумение и т.д.

Я так понимаю, материала для исследований еще много.

Есть масса интересных эпизодов. Например, историка Карлиса Кангерса в Стокгольме находит агент под псевдонимом "Виестур". Не трудно догадаться, кто вообще в 1980-е имел возможность ездить в Швецию.

Самое интересное — о встрече с Кангерсом докладывает не только "Виестур". Об этом есть информация от двух "архивных агентов". С одной стороны, человек, продвигаясь по карьере, например, становясь главой районного исполкома, секретарем компартии, исключается из более активных агентов. Но это не значит, что с ним не беседуют, что сам он больше не готов делиться информацией и т.д.

Как говорится, бывших чекистов не бывает?

И да, и нет. Каждый случай надо исследовать отдельно.

Риторический вопрос: что же мы сегодня знаем по теме агентов КГБ?

Образно выражаясь, теперь мы знаем, кто ты такой. Дальше надо разобраться, чем ты занимался.

Перевод DELFI. Оригинал здесь