Живем одним днем. Илзе Винькеле: прогнозы Covid-19, школа-офлайн, полуночные рестораны и снижение цен  (35)

Вспоминая три месяца чрезвычайной ситуации, Илзе Винькеле рассказывает, как "один из бизнесменов, управляющий миллионным бизнесом в сфере здоровья, чуть не забаррикадировался в бункере, сказав, что ничего не понимает в происходящем". И по сей день, считает Винькеле, выражение "живем одним днем" хорошо описывает реальность.

"Наверняка мы знаем лишь про день, который прошел, а на последующие дни можно лишь надеяться, что они не принесут новых вспышек, которые заставили бы пересмотреть ограничения. Сейчас картина обнадеживает. Три вспышки прошлой недели удалось оперативно отследить. Если так пойдет, то нет повода отменять выборы и начало учебного года в школах".

Успех борьбы Латвии с Covid-19 министр объясняет тем, что до сих пор удавалось "держать партийную политику подальше от здравоохранения" и смотреть на ситуацию глазами специалистов отрасли. "Главное — поменьше партийных инициатив и побольше ориентации на пациента".

- Я хорошо понимаю тревоги родителей — у меня самой еще парень школьного возраста. На сегодня в ЕС есть договоренность, что страны, где среднее число заболевших не больше 16 человек на 100 000 населения, считаются безопасными. В них ограничения минимальны. Если держимся в этих рамках — все в порядке.

В Латвии даже во время вспышек прошлой недели показатель был 2,8 — резерв солидный, но надеюсь, что мы вернемся и к прежнему показателю — ниже единицы. На решение повлияют не только абсолютные цифры по инфицированным. Многое зависит от специфики инфицирования. Одно дело, если на одной вечеринке молодые люди потанцевали, после чего 20 свалилось с инфекцией, но их удалось локализовать. Другое, если инфицирование происходит в больнице или доме престарелых… Скажем, в Германии пришлось закрывать целую область, потому что заболели более тысячи работников мясокомбината.

- Цифры Латвии настолько хороши, что нашим людям опасность может показаться мнимой. Но посмотрите, что творится в Америке, что было в Италии и Испании. Я читала статистику по Великобритании: там смертность выросла на 20% в сравнении с мартом прошлого года — это напрямую связано с Covid и осложнениями на его фоне. То, что нам повезло, не только заслуга правильных и своевременных решений, но и слаженные действия всего нашего общества.

Эпидемиологи проследили за тем, как и где происходит распространение инфекции. Скажем, заражений в магазинах не было. Были в пансионатах, спортклубах, кафе и на местах работы (фабриках, например). Целые цепочки заражений связаны с гулянием по кафе и ресторанам в ночных Риге и Лиепае. Особенно после полуночи, когда люди уже хорошо посидели, расслабились и потеряли осторожность. Так и появились небольшие изменения в ограничениях.

Это зависит от количества зараженных. Сейчас такой потребности нет. Но каждый волен выбирать для себя сам. И это не значит, что к осени ситуация не может поменяться. Есть места, где маски и сейчас обязательны — в медучреждениях, где важно защитить персонал и пациентов.

Первый совет не стоит ничего — загрузить в телефон аппликацию Apturi Covid-19! Если вы, сами того не зная, находились более 15 минут на расстоянии меньше двух метров с человеком, зараженным Covid-19, вы об этом узнаете. Но не узнаете, кто это был. Просто получите смс, что у вас есть риск заражения, и сразу можно идти провериться — это бесплатно, надо лишь позвонить 8303 и записаться. Ваши контакты сохраняются только в приложении на вашем телефоне и только 14 дней.

Также очень рекомендована прививка от гриппа. Это не значит, что после нее вы не заразитесь Covid, но течение болезни может быть легче. Специфические рекомендации каждый человек может спросить у своего врача. Конечно, очень важно сделать все для поддержания иммунитета и соблюдать гигиену рук и поверхностей.

Итоги подведем к концу года. Есть парадоксальные моменты. Например, онкологи бьют тревогу, что в Онкоцентре время плановых операций сократилось, даже не заполняются все квоты. Почему так, медики до сих пор не выяснили. Возможно, люди боялись идти к врачу. Но так не должно быть — это одна из сфер, где доступность врачей не была роскошной.

Также от университетских больниц мы получили сигнал, что по пациентам с общим профилем они заполнены. Причем люди поступают в более тяжелых состояниях, чем обычно. Сбой в системе на три месяца чрезвычайной ситуации, увы, не может быть восстановлен быстро — последствия мы будем чувствовать дольше. Поправить это можно лишь инвестициями в более эффективные методы исследований и лечения, чтобы уменьшить очередь. Врачей ведь не становится больше.

Работаем над проектом и сметой нового корпуса больницы Страдыня — это будут модульные помещения, которые пристроят к приемному покою, на 40 кроватей обсервации. Туда можно поместить пациента на два дня, чтобы разобраться, нужна ли ему серьезная госпитализация. Все расчеты почти готовы — на ближайшей неделе подадим проект. Хотим опередить другие отрасли в гонке за деньгами от комиссарши Урсулы фон дер Ляйен, которая от лица Еврокомиссии обещает раздать 750 млрд евро на борьбу с последствиями пандемии. Мы готовы к состязанию.

Правительство и Сейм не утвердили. Дали только половину от 20% обещанной надбавки тарифов. Надбавки за борьбу с Covid-19 уже выдали, но они невелики и не на все больницы, а лишь тем работникам, которые работали с зараженными. Мы подготовили все подсчеты на следующий год. Периодически обсуждаю с премьером и министром финансов, сможем ли мы восстановить надбавки, которые недодали, уже в этом году — теоретически это возможно. Если не получится, то есть подсчеты на бюджет следующего года, куда добавлены и невыплаченные 10% с прошлого года.

На словах желание отдать долг медикам есть. Как на деле — увидим. В конце августа министр финансов покажет новый проект финансирования сферы здоровья. И все же что-то уже получается. На доплату за интенсивность и борьбу с Covid выделили больше 8 млн евро за три месяца. Также мы разработали новые модели зарплат медиков, которые подаем на обсуждение. Пилотным образом модель запустили в больнице Страдыня. Медсестры говорят, что это может стать для них мотивацией остаться в отрасли или вернуться из-за границы.

Это проблема Национальной службы здоровья — там считают тарифы. Все согласны, что удаленные консультации надо сохранить и после пандемии — это удобно и доступно пациентам. Но надо переработать так, чтобы они не отличались от очных.

Мы делаем все, чтобы уменьшить доплату пациента за пребывание в больнице — финансирование на год-два нам обещают. Также мы ратуем за то, чтобы резко сократить доплаты от пенсионеров — это одна из незащищенных групп.

На следующей неделе начинаем переговоры с региональными больницами — во многих неэффективно предоставляются медуслуги. Там есть дежурный специалист, гастролер, а пациентов немного. Будем предлагать региональным больницам концентрироваться на доступных амбулаторных услугах, а если нужно стационарное лечение или операция, то человека на оплаченном транспорте отвезут в ближайшую большую больницу и вернут.

Можно и даже нужно выписывать конкретный препарат, если у пациента есть к этому предназначения — это около 30% случаев. Например, люди с трансплантированными органами очень чувствительны к смене медикаментов — им не стоит это делать, даже если получается дешевле. Сейчас уже около 80% рецептов выписываются в виде активного вещества. В итоге примерно на 250 лекарств — оригинальных и дженериков — производители снизили цену. Значит, пациенту меньше приходится платить из своего кармана, а государство экономит на компенсируемых медикаментах и может включать новые.

Люди не останутся без лекарств — выкроим, перераспределим и придумаем. Конечно, мы очень отстаем даже от Эстонии и Литвы по доступности инновационных и таргетированных лекарств в онкологии, сердечно-сосудистых заболеваниях и диабете. Просто чтобы нагнать соседей, в следующем году понадобится дополнительных 40 млн евро. Есть и хорошие новости: с 1 июля государство оплачивает смеси питания для людей, которых кормят через зонд.

Я эту инициативу не поддерживаю. По опыту со сниженным налогом на выращенные в Латвии овощи и фрукты, изменений в ценах ждать не приходится — разница остается у торговцев. Я сторонница повышения уровня компенсации для пациента. И тут я тверда — буду добиваться. У меня латгальская закалка.