В большом интервью журналу Pastaiga министр иностранных дел Эдгар Ринкевич рассказал о том, как оценивает поведение людей в разгар пандемии, почему его пугают новые нормы, может ли Латвия вмешиваться в мировую политику, кого бы он хотел обнять и ждет ли перемен в отношении общества к представителям сексуальных меньшинств.
Рассказывая о своем обучении на историко-философском факультете ЛУ, Ринкевич уточнил, что больше всего в истории Латвии его интересовал период между войнами — Европа уже была "в огне", но пресса убаюкивала народ: благодаря нашему мудрому вождю и политике нейтралитета, в Латвии все будет хорошо. Министр убежден, что сегодня, благодаря участию во многих международных альянсах, Латвия может чувствовать себя в безопасности. При этом он против позиции нейтралитета и невмешательства. Но и ультиматумы - не удел Латвии: такое могут себе позволить лишь большие страны.
Второй период, который всегда интересовал Ринкевича-историка — Средневековье. По его мнению, сегодня "у нас на дворе тоже Средневековье, только цифровое. Бушует эпидемия, люди не знают, как с ней справиться. Думаю, некоторые наши действия вызовут у наших потомков снисходительную улыбку, с какой мы вспоминаем о методах лечения, применяемых пятьсот лет назад. Мы видим также, что социальные сети в каком-то смысле отбросили нас в прошлое, когда люди прислушивались к тем, кто громче всех кричал…"
Взгляды радикализируются, элиты не знают, как реагировать, а люди начинают принимать за норму то, что еще недавно считали абсолютно неприемлемым. И переубедить кого-то в чем-то цивилизованным диалогом становится все труднее: кто громче — тот прав.
Среди политиков, за которыми ему интересно следить, Ринкевич назвал Эммануэля Макрона и Бориса Джонсона — людей с четкой политической идеологией, философией и видением развития своей страны.
Министр категорически не согласен с теми, кто считает латышей сварливыми, разобщенными и что "латыш латышу латыш". По его наблюдениям, в нужный момент латыши способны мобилизоваться, перестроиться и одолеть трудности. Умные и талантливые люди — главное богатство Латвии. Если к этому добавить американскую налоговую систему, скандинавскую социальную поддержку, азиатскую дисциплину, южноевропейское умение радоваться жизни, израильский интеллект и креативность — получится страна мечты.
В интервью Pastaiga Ринкевич вспоминает "прыжок в неизвестность" 2014 года, когда он совершил камингаут — называет это "абсолютно правильным решением". Он считает, что скрывать такую деталь — "нечестно по отношению к самому себе, нечестно по отношению к близким людям, к обществу". Он с пониманием относится к людям, которые еще не решились на подобный шаг, а вот к тем, кто публично выступает против геев, а потом сам оказывается "пойманным" на этом, испытывает жалость. Отношение в Латвии к своему поступку он называет нормальным ("я даже был приятно удивлен") и считает, что для нашего общества это уже давно не "тема". Ринкевич уверен, что постепенно изменится отношение к однополым союзам — "вода камень точит".
Отдых от международных трудов и "связь с землей" министру дают прогулки вдоль побережья Юрмалы, его родного города. А самым близким человеком на земле он называет свою маму. Кстати, на прямой вопрос про личную жизнь Ринкевич отвечает, что друга у него пока нет.
Полное интервью с Эдгаром Ринкевичем - в последнем журнале Pastaiga на русском языке.
