Представитель Юридического бюро Лилита Вилсоне считает, что законопроект входит в противоречие с существующими законами: статус латышского языка как единственного государственного уже определяет Сатверсме и Закон о госязыке. Непонятно, с какой целью составлен законопроект, считает она.
Одна из указанных целей — обеспечить использование государственного языка, но это уже предусматривает закон о госязыке, и нет необходимости снова прописывать эту норму в новом законе. Ради достижения этой цели новый закон предлагает ограничить использование других языков, в том числе в частной сфере. В законопроекте упоминаются значимые для общества предприниматели, но нет ясных критериев, кто должен считаться таковым.
Название законопроекта противоречит содержанию, считает Вилсоне: в названии речь идет о латышском языке, а в самом законе говорится об использовании иностранных языков. В аннотации упомянут русский язык, хотя в законе говорится о языках, не являющихся официальными языками ЕС.
По мнению Вилсоне, использование прописанных в законопроекте норм будет затруднено, потому что они противоречивы и высказаны нечетко. Представитель юридического бюро призывала говорить понятным языком. Если авторы законопроекта считают, что в Латвии существует двуязычие, нужно это констатировать и регулировать конкретно этот аспект: то есть указать сферы, в которых нельзя использовать русский язык, но не утверждать, что речь идет об укреплении государственного языка.
Большая часть депутатов сошлась на том, что законопроект значимый и по существу его необходимо поддержать, однако для дальнейшего рассмотрения нужно исправить технические недостатки и юридические противоречия.
Как сообщалось, законопроект "Консервативных", во-первых, запрещает коммуницировать "на языке, который не является официальным языком ЕС" (то есть, на русском) муниципальным и государственным учреждениям, а также коммерсантам, оказывающим общественные услуги, которыми пользуются фактически все жители без исключения. Фактически это все коммунальные услуги, услуги электронной связи, кредитования, общественного транспорта, сбора мусора, услуги домоуправляющих. Также не следует коммуницировать по-русски аэропорту, железнодорожным вокзалам и автовокзалам, такси.
Под коммуникацией подразумевается в данном случае любое информирование клиентов (письма, интернет-банки, мобильное приложение, портал, все виды рекламы, счета, договоры), исключая индивидуальное общение между работником и клиентом.
Во-вторых, законопроект оговаривает ограничения использования русского языка в торговле. Язык, не являющийся официальным языком ЕС, не должен фигурировать в аудио или визуальных объявлениях, в печатных объявлениях или объявлениях в интерактивной среде, на порталах, в присланной рекламе, если ранее клиент не согласился письменно получать информацию дополнительно на этом языке. Это требование не относится к описанию товара и упаковке производителя, индивидуальному общению работника места торговли с конкретным лицом, удаленной торговле и уличной торговле.
В-третьих, законопроект ограничивает возможности работодателей выдвигать к работникам требования владения языком, не являющимся официальным языком ЕС, или же в случаях, когда владение таким языком создает преимущества для работника. В случае, если в компании или учреждении работают не менее 50 человек и к не менее чем 5 из них выдвигается требование знать такой язык, то работодатель должен проинформировать об этом Государственную инспекцию по труду, предоставив обоснование. В свою очередь, Государственная инспекция по труду публикует на своем портале список таких работодателей.
Дополнительно оговаривается, что работодателю запрещено требовать знание русского языка, чтобы обеспечить индивидуальную коммуникацию с клиентами, хотя возможность такого общения оговорена самим законопроектом.
Нарушения будут караться наказаниями согласно Кодексу административных нарушений.
Законопроект, регулирующий использование языка, не имеющего статус официального в ЕС, не относится к следующим ситуациям:
случаи, когда внешние (в данном контексте — международные) нормативные акты устанавливают право лица на переводчика или право на использование другого языка и обязанность это обеспечить;
использование языка в чрезвычайных ситуациях (аварии, несчастный случай, ситуации, когда есть угроза жизни и здоровью человека, в случаях, когда речь идет о предотвращении или раскрытии преступлений);
коммуникации между физическими лицами, в том числе, когда одно физическое лицо оказывает услугу по заданию другого физического лица.
Также оговаривается, что Центр государственного языка на основании полученного заявления или конкретного случая имеет право освободить лицо от исполнения требований закона, если у коммерсантов, оказывающие услуги, перечисленный в 3-й статье (общественные, коммунальные услуги и так далее) более двух третей клиентов не являются гражданами или негражданами Латвии, а также юридическими лицами, зарегистрированными в Латвии.
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
