"Состояние недостаточно критическое?" Пациенты и их близкие возмущены работой Инспекции здравоохранения  (6)

"У нас не было возможности попрощаться. Мне разрешили увидеть мужа только тогда, когда он уже был на искусственной вентиляции легких. Я могла только плакать, но больше не смогла посмотреть ему в глаза", — рассказала Марлена Озолиня. 2021 год принес ее семье очень болезненный опыт. Ее муж Угис был госпитализирован в октябре из-за Covid-19. Однажды ночью здоровье мужа резко ухудшилось. Из-за пандемии в то время в медицинских учреждениях были ограничены возможности посещения близких, а врачи были перегружены работой. Озолиня в тот момент рядом с мужем находиться не могла.

"Благодаря специальному запросу, с которым я потом обратилась в Инспекцию здравоохранения, я узнала, что там на самом деле происходило. Мнение врача не совпало с мнением медсестры, которая в это время была рядом с моим мужем. Оказывается, медсестра в отчаянии звонила, а реаниматолог заявила, что у нее выгорание, и придет она только утром. Еще у меня есть объяснение от реаниматолога о том, что у нее было много работы. Но если действительно медсестра с медицинским образованием и опытом говорит, что человеку плохо, содержание кислорода в крови у него 65%, он задыхается, разве это не настолько критическое состояние, чтобы реаниматолог не нашла хотя бы пяти минут, чтобы прийти и назначить какие-то лекарства?" — возмущается Озолиня.

Женщина рассказала, что врач пришел к ее мужу только на следующее утро, после чего его поместили в реанимацию. Состояние мужчины не улучшилось, и через несколько дней он скончался в больнице. Озолиню не устраивало то, что происходило в лечебном учреждении, в том числе и отсутствие возможности попрощаться с мужем.

Через пару месяцев после смерти мужа женщина решила обратиться в Инспекцию здравоохранения. Озолиня считает, что ее ввели в заблуждение по поводу помощи, оказанной ее мужу в ночь, когда его здоровье резко ухудшилось; и в целом она была не удовлетворена отношением медицинского персонала в больнице. Озолиня попросила инспекцию дать оценку произошедшему.

"Первое заявление получилось в основном о коммуникации. Мне указали, что есть проблемы с коммуникацией, и врачам обеспечена психологическая помощь. Правда, мне казалось, что в психологической помощи нуждаюсь я", — сказала Озолиня.

Не получив удовлетворительного ответа, женщина написала еще одно заявление. В Инспекции здравоохранения ответили: "Инспекция пришла к выводу, что в больнице внедрена и действует система анализа жалоб и предложений пациентов. Больница рассмотрела заявление в рамках системы управления качеством, идентифицировала обстоятельства, провела переговоры с заявителем и объяснила задаваемые вопросы о процессе лечения, ошибках коммуникации, а также принесла извинения и приняла меры по снижению рисков".

Озолиня считает, что ответ инспекции был формальным и бюрократическим. Она обратилась с заявлением о халатном отношении к пациенту ы прокуратуру.

Женщина также поделилась своим опытом с ReTV. После этого к Озолине обратились и другие люди с горьким опытом отношения в медицинских учреждениях, а затем и в Инспекции здравоохранения.

Сейчас активисты планируют встречу с министром здравоохранения. По словам Озолини, Инспекции здравоохранения она и другие пострадавшие больше не верят.

"Я ждала, что вмешательство инспекции действительно что-то изменит. Что инспекция скажет мне — мы были там, мы с ними разговаривали, все в порядке. Потому что они только бумаги смотрят", — сказала Озолиня.

Она и ее единомышленники не единственные, кто утратил доверие к инспекции. Год за годом всплывают истории других недовольных. В феврале Латвийское радио рассказало об Аните, у которой после операции в больнице Страдыня были повреждены органы, но инспекция отказала в выплате из Фонда медицинского риска, так как считает, что повреждения были вызваны спайками, а не действиями врача.

С этим фондом связаны и некоторые другие истории. В таких случаях люди, в том числе и Озолиня, ищут помощи в Медицинском юридическом бюро.

У адвоката по правам пациентов Роналда Рожкалнса большой опыт работы с Инспекцией здравоохранения. По его словам, в решениях инспекции часто проявляется субъективизм и нежелание прислушиваться к фактам, изложенным пациентом.

"Вплоть до того, что пациента обвиняют в том, что он не задал правильных вопросов и не выяснил у врача нужное количество информации о том, как будет проходить его лечение. Разумно было бы полагать, что врач как профессионал предоставляет полную информацию о лечении и ожидаемых результатах. Но инспекция в каждом втором-третьем решении указывает, что узнать, как будет проходить лечение, — это обязанность пациента", — говорит Рожкалнс.

Защитники прав пациентов часто критикуют инспекцию за то, что она встает на сторону врачей, а не пациентов.

"Одной из самых больших проблем является юридически правильный сбор доказательств и их использование при принятии решений. Когда речь идет о случившемся, рассказу пациента часто не верят, а вот тому, что говорит врачи, не приводя доказательств, верят и считают доказанным. Рассказы пациентов не считаются достаточно значимыми, чтобы верить им", — говорит эксперт по правам пациентов, профессор факультета медицины Латвийского университета Солвита Олсена.

По ее словам, учреждение перед тем, как дать заключение, обязано собрать соответствующие доказательства. На деле получается так, что Инспекция здравоохранения при рассмотрении заявлений в Фонд медицинского риска и при оценке событий в больницах принимает за основу медицинскую документацию.

Глава Фонда медицинского риска Даце Тарасова отвергла обвинения в субъективизме и переходе на сторону врачей: "Мы — государственное управление. Мы действуем в интересах общества. Мы рассматриваем дела объективно, на основании записей в медицинских документах. Это может быть субъективным мнением заявителя, пациента, представителя пациента, которое я не могу комментировать. Мы рассматриваем дела объективно".

Тарасова снова напомнила о том, что пациент обязан сам выяснить все о процессе лечения и связанных с ним рисках.

Со своей стороны руководитель Инспекции здравоохранения Анита Слокенберга подчеркнула, что в этих случаях основная ответственность лежит на враче. По ее словам, чаще всего жалобы касаются именно коммуникации между врачами и пациентами.

Слокенберга возглавляет инспекцию с 2021 года, и уже в самом начале своей работы была раскритикована за действия в деле иммунолога Евгения Никифоренко. Тогда инспекцию обвинили в бездействии в ситуации возможного сексуального насилия. Сейчас Слокенберга считает этот случай "низшей точкой" в ​​работе Инспекции здравоохранения, когда выявились проблемы, не решаемые годами.

Она не отрицает, что ошибки случаются в любом учреждении. "Но мы анализируем, стараемся и совершенствуемся. Мы совершенствуемся не только рассматривая заявления, но и во всем учреждении; начиная с делопроизводства, отдела, где мы регулярно прослушиваем телефонные звонки, чтобы понять, как отвечают наши сотрудники, как мы отвечаем на письма. Улучшения происходят постоянно", — говорит Слокенберга. По ее словам, улучшение качества работы и возвращение доверия являются приоритетами инспекции.

В Фонд медицинского риска на работу принят еще один юрист, чтобы улучшить процессы оценки. И все же в инспекции считают, что большую часть ответственности за то, чтобы реже нарушались права пациентов, должны брать на себя сами медицинские учреждения.

Защитники прав пациентов обращают внимание еще на одну важную часть своей деятельности. В случае, если заявителя не удовлетворит заключение инспекции, оно может быть оспорено в Минздраве. Однако чиновники министерства имеют право только оценивать, правильные ли выводы сделала инспекция.

Юрист Рожкалнс считает, что Латвии следует двигаться к скандинавской модели, где нарушения прав пациентов и качество медицинской помощи в случае жалоб оценивают специальные врачи-эксперты. Это позволяет предотвратить случаи, когда люди вынуждены продолжать борьбу за свои права в административном суде.

Как рассказала госсекретарь Минздрава Агнесе Валюлиене, министерство планирует изменить этот порядок: "Министерство здравоохранения может рассмотреть документы. Медицинской экспертизы в Минздраве нет. Если необходима дополнительная экспертиза, юристы Минздрава обращаются к ассоциациям и специалистам в соответствующей области, конечно, по согласованию с пациентом. Я обращаюсь в эти ассоциации за дополнительным мнением. Я считаю, что это громоздкий процесс, который нужно пересмотреть". При этом Валюлиене отмечает, что у нее нет оснований сомневаться в качестве работы Инспекции здравоохранения.