Хотя сирийское правительство по-прежнему ослаблено, его войска перешли в наступлении и сейчас ожесточенно пытаются вернуть под свой контроль всю территорию Алеппо.
Изначально многие американские аналитики, оценивавшие ситуацию через призму участия в военных действиях в Сирии сил Запада, заявляли, что российская операция, скорее всего, провалится. Говорили, что у российской армии нет ресурсов для ведения войны вдалеке от дома и что Россия быстро увязнет в сирийском болоте. Но на поверку все оказалось совсем иначе.
"Западные обозреватели были в целом поражены российской операцией в Сирии. Многим было трудно поверить, что Москва оказалась способна распланировать, осуществить и поддерживать столь сложную военную операцию. Особенно учитывая логистику, когда поддержка осуществляется на таком огромном расстоянии от России", - признает Роджер Макдермотт, старший исследователь евразийской военной программы в вашингтонском Фонде Джеймстуна, который давно наблюдает за российскими войсками.
Но какие именно цели ставила перед собой Россия, вмешиваясь в конфликт? Конечно, Сирия является стратегическим партнером России еще с советских времен. Москва давным-давно обзавелась небольшой морской базой у берегов Сирии и поддерживала тесный контакт с сирийскими военными, являясь для Дамаска главным поставщиком оружия. Для Москвы Сирия стала последней точкой влияния в регионе. Именно опасения по поводу того, что этим отношениям может прийти конец, и заставили президента Владимира Путина действовать.
Мировые новости главным образом сообщают о действиях российских воздушных сил, однако немалую роль в укреплении позиций президента Асада сыграли и усилия Москвы по интенсивному обучению и оснащению сирийской армии. При этом нельзя сказать, что российские и сирийские военные преследуют одинаковые цели. Власти Сирии в первую очередь хотят вернуть себе территории, над которыми утрачен контроль. Цели Москвы - совсем иные, считает аналитик Института Кеннана Майкл Кофман.
"В отличие от Сирии и Ирана, Россию не интересует борьба за территорию. Москва вознамерилась целенаправленно уничтожить умеренную сирийскую оппозицию на поле боя, оставив в игре только джихадистов и загнав США в политические рамки переговоров, итоги которых будет воплощать в жизнь уже следующая администрация", - говорит Кофман. "По обоим этим направлениям Россия действует успешно. В конечном счете она хочет закрепить за Сирией достигнутые успехи путем соглашений о прекращении огня, при этом затягивая переговоры до того момента, пока настоящей оппозиции сирийскому режиму просто не останется, а у Запада к 2017 году не останется жизнеспособных альтернатив в этом конфликте", - считает аналитик.
"Вмешательство России ставит целью минимизировать потери. В большой степени Москва полагается на то, что основную работу сделают наземные силы союзников, а российские специалисты помогут свести воедино военные усилия и координировать бомбардировки с воздуха",- говорит Майкл Кофман.
Проверка боем
Операция в Сирии также дала российским командующим уникальную возможность проверить свои войска в боевых условиях, а также продемонстрировать миру некоторые новинки российских военных технологий. "Российский генштаб видит в этом возможность испытать новые современные системы, это эксперимент по ведению войны на удалении от центра управления, а также шанс предъявить доказательства своих успехов в модернизации военной отрасли", - говорит Роджер Макдермотт.
Россия послала в Сирию свои новейшие военные самолеты, однако этого нельзя сказать о боеприпасах, которые те используют. В своей кампании Россия в основном полагалась на использование различных типов бомб свободного падения. И в этом их главное отличие от современных военно-воздушных кампаний стран Запада, которые используют в основном только высокоточные снаряды.
В наземных операциях задействованы российский спецназ и артиллерия. Ракеты дальнего радиуса действия запускаются с российских военных кораблей и подводных лодок. И даже единственный российский авианосец в данный момент направляется в этот регион. Сирия стала своеобразным полигоном для проверки военных возможностей России.
Дипломатический успех
Дипломатические последствия российского вмешательства тоже обернулись в пользу Москвы.
Активное военное присутствие в регионе придало отношениям России с Израилем, Ираном и Турцией новые очертания. В самом деле, Израиль и Россия вышли на новый, очень значимый уровень взаимопонимания. Например, российский контроль над существенной частью воздушного пространства Сирии никак не мешает израильским воздушным операциям против шиитской исламистской группировки "Хезболла" в Ливане.
Вышли на новый уровень отношения Москвы и Тегерана - единственного значимого союзника Дамаска, помимо России. И даже вражда между Москвой и Анкарой поутихла: обе стороны осознали, что нужно хотя бы в некоторой степени считаться с региональными интересами друг друга.
Однако больше всего вмешательство Москвы в Сирии сказалось на взаимоотношениях России и США. В какой-то степени Сирию можно поставить в один ряд с Украиной: в обоих этих вопросах Россия и США в равной степени не могут найти точек соприкосновения. Но в случае с Сирией российское военное вмешательство не позволило убрать Асада с шахматной доски. Это заставило Вашингтон пересмотреть собственную роль в ситуации и попытаться установить некое партнерство с Россией, правда, попытки эти оказались весьма иллюзорными.
Соединенные Штаты не только оказались вынуждены взаимодействовать с Россией как с равным дипломатическим партнером, но и несколько изменить позицию в отношении правительства Асада, перестать настаивать на том, что он должен уйти - это было важное условие [России] перед началом каких бы то ни было переговоров.
Беспорядочный характер российско-сирийских авиаударов, очевидный на примере ведущихся сейчас боев за Алеппо, конечно, не добавил России друзей на Западе. Ряд стран обвиняет Россию в варварстве и, возможно, в совершении военных преступлений. По данным базирующегося в Великобритании Центра мониторинга прав человека в Сирии, за год с начала российских ударов там погибло почти 4000 мирных граждан. Однако происходящее, похоже, не слишком влияет на западное общественное мнение. Возможно, сказывается усталость от военных кампаний в Ираке и Афганистане. Можно говорить и о большой степени растерянности.
Российская пропаганда, которая настаивает, что кампания в Сирии - это борьба цивилизации против терроризма, мало кого может убедить, кроме пророссийских троллей. Пропаганда эта, однако, лишь усугубляет восприятие происходящего на Западе. Многие здесь скептически относятся к достижениям собственных властей, но при этом не то чтобы радовались намерениям России. Важность информационной борьбы была наиболее очевидно проиллюстрирована организацией необычайного концерта на развалинах Пальмиры, после того как город был отбит у боевиков ИГ.
Впрочем, концерт мог быть в равной степени рассчитан как на внутреннюю аудиторию в России, так и на международное сообщество. "Кремль очень грамотно срежиссировал то, как российская общественность воспринимает это [военное] вмешательство, - говорит Майкл Кофман. - Внутренняя политика сдерживает Россию в той же степени - если не больше, - что и ограниченные военные возможности. На фоне плачевной экономической ситуации российское руководство всегда опасалось, что сирийская кампания начнет восприниматься как обременительная"
.
По мнению Кофмана, принятое в марте решение Кремля объявить о значительном сокращении участия авиации в сирийском конфликте преследовало цели "закрепить дома набранные политические очки и представить эту войну в новом свете в сознании людей". "Вместо затяжной кампании новой нормой стали российские краткосрочные операции", - говорит Кофман.
Международное сообщество осуждает разрушительные авианалеты на районы Алеппо, контролируемые повстанцами, которые, предположительно, осуществляет российская авиация. А политические риски, которые Запад предрекал Владимиру Путину, до сих пор так и не стали реальностью. "Те, кто ожидал, что поддержка Путина в России рухнет из-за событий на Украине, в Сирии или по экономическим причинам, до сего дня оказались неправы. Очевидно, что Кремль гораздо лучше умеет пробуждать в общественности поддержку или апатию, чем принято считать на Западе",- объясняет аналитик.
Потери России в Сирии трудно подсчитать.
Точно были сбиты несколько вертолетов и убиты несколько бойцов российского спецназа. Однако общее число жертв все же ограничено, а в новостях о гибели российских военных (как и о погибших на востоке Украины) почти не сообщается. И это еще одна причина, по которой в России почти никто не выступает против сирийской кампании.
По собственным российским меркам, вмешательство Москвы в Сирии обернулось успехом сразу в нескольких областях. Вопрос лишь в том, как долго может продлиться такая ситуация. Можно и переформулировать вопрос: есть ли у России какая-нибудь стратегия выхода из конфликта, благодаря которой она могла бы записать себе в актив успехи и положить конец потерям?
По мнению Роджера Макдермотта, стратегические цели России очень размыты. "Стратегия отхода, если таковая есть, по всей видимости, имеет в своей основе две вещи: усиление боеспособности сирийской армии и достижение неких долгосрочных политических соглашений, которые бы продемонстрировали, что Россия вернула себе статус сверхдержавы", - считает Макдермотт.
По мнению Майкла Кофмана, стратегические достижения российского вмешательства по-прежнему вызывают сомнения. Подобные дивиденды легко растерять, они могут оказаться иллюзией", - говорит он. "В сирийской армии по-прежнему царит хаос, Иран привязан к Асаду, а Россия больше заинтересована в "битве гигантов" с США. Без политических гарантий достижения [России] могут испариться, а терпение внутри страны и ресурсы - подойти к концу", - уверен эксперт. "Российское руководство знает, что на это могут уйти годы, и скорее пойдет на сделку, пока все еще обладает военным преимуществом", - заключает Кофман.
