Сколько людей в мире потеряли работу из-за коронавируса? По статистике — десятки миллионов. На самом деле — больше, признают власти и экономисты и объясняют, почему официальные данные о безработице не отражают реального положения дел.
Мировая экономика несколько месяцев летела камнем в пропасть, но безработица увеличилась лишь незначительно. И это при том, что пандемия нанесла сокрушительный удар по занятости: количество рабочих часов, отработанных в мире на пике первой волны, сократилось на эквивалент 500 млн рабочих мест, а заработок — на 10%, поделилась свежими оценками Международная организация труда (ILO).
Однако цифры эти сильно расходятся с официальной статистикой. К осени, через полгода после начала пандемии, безработными считались примерно 13 млн человек в США — крупнейшей экономике мира, и почти 16 млн в Евросоюзе — второй экономике планеты. А официальный показатель безработицы и там, и там не превышал 8%.
Ни о каких 500 млн урезанных ставок даже речи не идет. В чем дело?
В допинге. Мир потратил на субсидии населению и бизнесу 12 трлн долларов, и львиная доля пришлась на богатые страны. Если бы не эти астрономические вливания, массовые увольнения пробили бы в семейных бюджетах дыру в 3,5 трлн долларов, подсчитала ILO.
Но деньги стремительно заканчиваются даже в развитых странах, дотации тают, и все это обещает всплеск безработицы. А значит и новую волну кризиса, поскольку скорость восстановления напрямую зависит от ситуации на рынке труда. Прежде всего в Европе, где из 190 млн работников господдержку в той или иной степени получал каждый третий.
"Рынок труда во многих странах оказался устойчивее к кризису, чем экономика в целом — на первый взгляд, — отмечают странности коронакризиса экономисты страховой компании Allianz. — Все должно было бы быть намного хуже, если исходить из исторической взаимосвязи между динамикой ВВП и безработицы".
"Но это только верхушка айсберга, — пишут они. — Реальная безработица во Франции, Италии, Испании и Великобритании выше официальной на 3-5 процентных пунктов, а в Южной Африке — на все 10".
По их подсчетам, каждый пятый европеец из тех, чьи зарплаты на время локдауна переложили на плечи налогоплательщиков, рискует оказаться без места, когда власти перекроют антикризисное финансирование.
Компании по обе стороны Атлантики подтверждают эти опасения. Они наперебой обещают сокращения. И делают это только сейчас, через полгода после прихода заразы, поскольку их внутренние резервы потрепаны, на горизонте маячит вторая волна, а власти понемногу сворачивают господдержку. Пришло время радикальных решений.
Только в последние дни о массовых увольнениях и отправке работников в бессрочные неоплачиваемые отпуска сообщили десятки гигантских фирм.
Одна только Walt Disney увольняет 28 тысяч работников тематических парков в США, куда никто больше не ходит. Европейский нефтегазовый гигант Royal Dutch Shell урежет 9 тысяч ставок, а немецкая Continental сократит или аутсорсит 30 тысяч работников по всему миру.
Страдают все, но мало кто сравнится с авиакомпаниями. Только в Америке уже более 150 тысяч работников авиаотрасли уволены или бесплатно отдыхают. На днях United сообщила о готовности навсегда распрощаться с 12 тысячами сотрудников.
И это только крупный международный бизнес. Мелких никто и не считал.
Скрытая безработица
Многие "зомби-работники" — обреченные, но еще не уволенные — пока не знают, что дни их трудоустройства сочтены. Но они не единственная проблема и причина неизбежного всплеска безработицы в ближайшее время.
Даже богатая нефтяная отрасль сокращает работников: из-за кризиса нефть никому не нужна
Второй двигатель роста неприятной статистики — скрытая безработица.
Она всегда существовала, но сейчас теневая армия граждан, не занятых, но и не учтенных как безработные, выросла. Потому что при оценке рынка труда на основании ежемесячных опросов населения статистики считают людьми без работы только тех, кто активно ищет ее и готов немедленно приступить.
Пенсионеры, студенты и те, кто отчаялся найти место и оставил поиски, не считаются экономически активным населением и в расчет не берутся. А именно в пандемию доля последних резко выросла, потому что люди многих профессий (от стюардесс до официантов) трезво оценивают свои перспективы, глядя на заколоченные витрины и пустые аэропорты.
А если они работу не ищут, то и безработными не считаются. Это приукрашивает официальную статистику, но ненадолго. Наглядный пример — США.
В Америке, в отличие от Европы, сотрудников в вынужденном отпуске сразу относят к неработающим, и поэтому безработица на пике пандемии увеличилась там не на доли процента, а взлетела с исторически ничтожных 3,5% аж до 14,7%, или почти 23 млн человек.
А к осени сократилась не менее радикально — вдвое. Отчасти потому, что экономика ожила. Но в том числе и потому, что американцы, которые в апреле искали работу, но за лето ничего не нашли, к сентябрю потеряли надежду и не попали в так называемое "экономически активное население", пропорционально которому рассчитывается безработица.
В итоге при официальном сентябрьском счете в 12,6 млн безработных реальное число американцев, потерявших заработок из-за вируса, превышает 20 млн, подсчитала Хайди Ширхольц из Economic Policy Institute.
Многие по-прежнему трудоустроены, но с понижением, сокращенной занятостью и уменьшенной зарплатой. Другие, лишившись одной постоянной работы с хорошим окладом, перебиваются разными временными заработками: курьерами, таксистами, репетиторами.
Количество рабочих мест растет, но работников все столько же, а доходов у них даже меньше.
С учетом тех, кто потерял в окладе или перешел на неполный рабочий день, жертвами пандемии стали более 30 млн человек в США, полагает Ширхольц, поработавшая старшим экономистом минтруда США при президенте-демократе Бараке Обаме.
Государственные статистики и сами не скрывают, что их бюллетени не отражают реального положения дел на рынке труда в пандемию.
"Показатели занятости и безработицы, определенные Международной организацией труда, в этой конкретной ситуации недостаточно полно отражают происходящее", — признало статистическое ведомство Евросоюза.
По оценкам экономистов Евростата, во втором квартале 2020 года, на который пришлась первая волна заражений коронавирусом и локдаунов, разрыв между спросом и предложением рабочей силы в ЕС составлял 14%, тогда как официальная безработица не превышала 6,5%.
А их британские коллеги в блоге "Головоломка ковида" попытались доступно объяснить интересующимся, почему полмиллиона работников в стране считаются "занятыми", но при этом ничего не зарабатывают.
Хуже, чем в прошлый кризис
Экономисты лезут из кожи вон не ради чистой науки: они надеются разбудить убаюканных скептиков, кивающих на приятную статистику рынка труда в споре с пророками крупнейшего экономического кризиса столетия.
И если масштабы скрытой безработицы окажутся ближе к оценкам экономистов, чем к опросам статистиков, это грозит серьезными проблемами даже богатым странам. О чем их и хотят уведомить до наступления судного дня.
Потому что сокращение числа занятых приводит к падению доходов населения; люди меньше тратят, и двигатель экономики — потребление — начинает барахлить.
Доходы государства тоже падают, потому что сокращаются налоги с работников. Расходы же казны, наоборот, растут — безработным нужна социальная поддержка: пособия, жилье.
Рост зарплат прекращается и сменяется спадом ввиду избытка рабочей силы. Это отдаляет власти развитых стран от заветной мечты отвести угрозу дефляции и добиться роста цен, чтобы нормализовать денежную политику, повысить ставки и вернуть интерес к сбережениям — источнику инвестиций, за счет которых развивается и растет экономика.
И чем больше срок, на который люди уходят с рынка труда, тем тяжелее им вернуться на него конкурентоспособными работниками. Чем дольше перерыв в карьере — тем ниже шансы трудоустроиться на прежнем уровне.
В итоге растет неравенство, чреватое социальной напряженностью и политической нестабильностью. И не только в национальном, но и в международном масштабе: между богатыми странами и теми, что победнее.
"Работники в развивающихся странах на этот раз пострадали значительно серьезнее, чем в предыдущие кризисы, — отмечает Международная организация труда. — Там меньше возможностей для удаленной работы, больше занятых в теневом секторе экономики, меньше бюджетников. А ресурсы для господдержки ограничены из-за расходов на борьбу с пандемией".
Это неприятное известие в свете уроков прошлого кризиса десятилетней давности. Скакнувшую тогда безработицу удалось вернуть на докризисный уровень только через девять лет, и то только благодаря росту занятости в богатых странах. Некоторые государства с доходом немного выше среднего не успели оправиться от того шока до прихода новой беды — пандемии Covid-19.
"Налицо прямая зависимость: там, где объем бюджетных расходов на антикризисную поддержку выше, потери рынка труда меньше", — делится очевидными выводами ILO.
Их подтверждают экономисты Allianz. По их подсчетам, вирус лишил работы 13 млн бразильцев и почти два миллиона чилийцев, и реальная безработица в Бразилии выше официальной на 10 процентных пунктов, а в Чили — на 15.
Но богатые тоже плачут.
В Испании — одной из крупнейших экономик Европы — безработица достигла 20% и рискует остаться на этом уровне по меньшей мере еще два года, предупредил на этой неделе центробанк страны, которая больше соседей пострадала не только от вируса, но и от локдауна, поскольку ее экономика сильнее других европейских стран полагается на ресторанный и гостиничный бизнес.
