Команда Русской службы Би-би-си побывала в городе Лачин, откуда проходит дорога, соединяющая Нагорный Карабах и Армению.
Лачин — административный центр одного из семи азербайджанских районов, захваченных армянскими силами в результате войны в начале 1990-х. Ожесточенные бои рядом с ним идут уже вторую неделю. Город, который армяне назвали Бердзор, расположен в 20 километрах от границы с Арменией.
На полпути к нему из армянского Гориса на холме стоит военный лагерь, над палаткой развевается российский флаг.
Ранее премьер министр Армении Никол Пашинян подтвердил наличие российских пограничников на территории Армении и сказал, что в этом нет ничего необычного: они и раньше охраняли границы с Ираном и Турцией. Их перемещение внутри страны Пашинян объяснил военными событиями в Карабахе.
Над ущельем, разделяющим Армению и Лачинский район Азербайджана выстрелы артиллерии раздаются так близко, что можно проследить направление полета снаряда.
В самом Лачине тоже хорошо слышны взрывы и выстрелы. Местные жители успокаивают приезжих: это исходящие. Здесь почти все мужчины — добровольцы, от учителей до мэра города.
Нарек Алексанян занимает должность главы администрации Лачина чуть больше года. С начала военных действий он занимается не только административными делами, но и ездит на передовую.
С тех пор, как азербайджанские силы приблизились к Лачину, мэр начал заниматься организацией обороны города. Как именно город готовится к обороне, мэр не говорит, только повторяет все время, что все нормально.
"Так как от противника можно ожидать все что угодно и так как в городе много людей, которые участвовали в первой карабахской войне, люди привыкли, у нас все нормально. Не впервой", — говорит Алексанян.
"Нормаль" ("нормально" — арм.) — это самое популярное слово в Лачине. На все вопросы о том, как готовятся и реагируют на близость войны жители, все отвечают "нормаль".
"Так как мы живем на территории, где война была неминуема, мы всегда были готовы и сейчас тоже готовы", — говорит мэр.
Лачин расположен на холме, зданий с подвалами здесь почти нет. Одна из немногих построек, в которой есть полуподвальное помещение, — местная больница. Возле нее нас встречает врач кардиолог-невропатолог Офелия Сагаян.
Женщина переехала из российского Дагестана 11 лет назад и с тех пор живет в Лачине, который она просит не называть так — только армянским названием Бердзор.
Офелия рассказывает, что почти никто не уехал из города, но пациентов стало меньше: людям не до этого, говорит она. Приходят только с острой болью. Сагаян не собирается уезжать из города: "Ну и что, что война близко?"
Раздается звук летящего снаряда. "Вы слышите? Это там вдалеке где-то что-то летает. Ну пусть летает".
Врач говорит, что помнит отца нынешнего президента Азербайджана, Гейдара Алиева, и называет его достойным человеком. Про Ильхама Алиева говорит, что он ей непонятен.
"Против народа мы ничего не имеем. Азербайджанский народ — он такой же народ, как и армянский. Это все причуды их руководства. Просто понять не можем, чего он добивается? Проливают кровь с нашей и с их стороны", — говорит она.
"Только мертвому не страшно"
Люди с оружием почти не реагируют на взрывы и выстрелы. Разморенные 25-градусной жарой, они без особого интереса посматривают в сторону, откуда раздаются выстрелы артиллерии, не спеша пьют кофе и курят.
Один из добровольцев, узнав, что мы из России, подходит со словами "О! Земляки!" Армен Агамян приехал из Красноярска в сентябре. В России у него остались жена, дети и работа. Армен был дальнобойщиком, возил груз в Магаданскую область и на Сахалин.
Мужчина говорит, что здесь у него тоже семья, которую нужно защитить: родители, братья и сестры, живущие в Степанакерте.
Все снаряды, которые прилетают в город и окрестности, складывают во дворе местного МЧС.
Здесь, как на выставке лежат осколки и остатки снарядов, крылья и разломанный пополам корпус дрона, который, как говорят, сбили здесь несколько дней назад.
Сотрудник МЧС Давид рассказывает про коллекцию, но не говорит, откуда именно принесли сюда остатки оружия. В Лачине вообще запрещают фотографировать какие бы то ни было здания и даже пейзаж. Люди уверены, что враг будет наносить удары по конкретным объектам, если узнает их расположение.
Давид говорит, что большинство снарядов все еще лежат нетронутые, так как представляют опасность для жителей. Некоторые снаряды саперы уничтожают дистанционными взрывами.
Давида, как и всех, с кем мы говорили в Лачине, не беспокоит близость азербайджанской военной силы.
Он говорит, что близко — это когда 3-4 километра, а сейчас они далеко. Больше всего молодого человека возмущает бездействие лидеров мировых стран: "Мир спит или ослеп. Смотрят — не видят что тут творится".
Снаряд в огороде
Поселок, в котором живут армяне, приехавшие сюда из стран Ближнего Востока, расположен в нескольких десятках километров от Лачина.
Еще две недели назад здесь было спокойно, женщины пекли лаваш и отправляли на фронт, мужчины строили спортивную площадку. За последнюю неделю ситуация сильно изменилась. Звуки выстрелов из крупнокалиберных орудий слышны здесь так, как будто бьют прямо из поселка.
В небольшой постройке, которая служит администрацией, лежит часть разорвавшегося вчера снаряда. Его таскают туда-сюда мужчины, которые остались в поселке без семей — почти все женщины и дети уехали в Армению. Ухаживать за мужчинами осталась только Наринэ. Женщина отправила своих пятерых детей и сестру в Ереван, сама осталась, чтобы готовить, стирать и убирать.
Арам — 29-летний житель поселка. До начала новой войны в Карабахе он работал на стройке, в сентябре 2020 года взял в руки автомат и пошел воевать добровольцем.
Узнав, что азербайджанские войска приблизились к Лачинскому району, Арам вернулся в поселок и теперь стоит на посту, охраняя подступы к поселку.
30 октября снаряд, выпущенный азербайджанскими военными, упал рядом с их лагерем.
"Есть специальные [снаряды] для техники, для чего-то другого, этот — специально для людей", — объясняет Арам.
По его словам, вокруг поселка еще много таких снарядов, которые невозможно вытащить из земли. Он ведет нас к воронке позади администрации. В 11 метрах от здания вчера утром упал еще один.
Снаряд не разорвался и торчит в земле рядом с фруктовыми деревьями . Жители решили не трогать его, пока не освободятся саперы и не обезвредят. На вопрос, когда это произойдет, отвечают: "Наверное, после войны".
Арам признается, что ему страшно на войне, но не за себя, а за родственников: "Когда думаешь только про свою безопасность, не страшно. Но у меня есть семья, есть дети, есть брат, про них когда думаешь, страшно конечно. Когда один, не страшно".
Парадокс войны
Глава поселка, ливанский армянин Андраник Чавушян руководит отрядом добровольцев из 35 человек. Андраник рассказывает, что ситуация вокруг Лачинского района и их поселка изменилась за последние 10 дней.
"Каждое утро бьют из ракет по селу. Вчера и утром били, и после полудня били. Ночью прилетают беспилотники, определяют место и утром бьют", — говорит Чавушян.
По его словам, боевая техника азербайджанской армии расположена в 10-15 километрах от поселка, дальше продвинуться не могут из-за горной местности, но отправляют диверсионные отряды на пикапах.
Андраник говорит, что таких диверсионных групп в лесах очень много, они уже на расстоянии восьми километров от поселка, и их можно увидеть в бинокль.
Андраник размышляет о парадоксе войны — что люди погибают каждый день и что за убийство во время войны могут даже наградить: "Во время войны, когда человека убиваешь — медаль дают, как будто убитый не считается человеком. А в мирное время оплеуху дашь — посадят в тюрьму".
На столе перед Андраником лежат гранат и боевая граната. Андраник объясняет, что, вот, мол, две гранаты, одна символизирует жизнь, вторая — смерть. "Мы выбираем жизнь", — говорит мужчина, забирает автомат и едет на передовую.
