Светлана Тихановская выступила с речью в "прайм-тайм" пленарного заседания Европарламента. Она раскритиковала ЕС за мягкую политику и представила стратегию борьбы с "вирусом" диктатуры в Беларуси.
Лидер белорусской оппозиции Светлана Тихановская выступила перед Европарламентом и раскритиковала Евросоюз за слишком мягкую политику в отношении режима Александра Лукашенко. Свою более чем 30-минутную речь она произнесла на пленарном заседании в Страсбурге в среду, 24 ноября, в полдень.
Тихановская — о репрессиях в Беларуси и мягкой реакции ЕС
Тихановская начала с напоминания о политзаключенных в ее стране: "Сейчас в Беларуси больше политических заключенных, чем депутатов в этом зале. 882 моих соотечественника признаны теми, кого посадили в тюрьму за реализацию своих основных прав". Среди них она назвала своего мужа Сергея, одного из лидеров протестов Марию Колесникову, а также главу правозащитного центра "Весна" Алеся Беляцкого.
Около половины своего выступления Тихановская посвятила развитию событий в Беларуси после президентских выборов 9 августа 2020 года, которые Запад признал сфальсифицированными. "В 2021 году мир увидел Беларусь, активно сопротивляющуюся режиму, который становился все более жестоким. Но увидел ли мир Европу, поддерживающую нас, наши общие ценности, нашу свободу и наше достоинство?" — поинтересовалась политик.
Тихановская раз за разом критиковала ЕС за мягкую реакцию на действия властей Беларуси, в частности частые "выражения глубокой обеспокоенности". "Вы думаете, эти люди (в Беларуси. — Ред.) понимают, что мы имеем в виду, говоря о длительных бюрократических процедурах и сложной дипломатии в ЕС? Вы думаете, что заявления глубокой обеспокоенности дают им надежду и уверенность?" — отметила она.
Три меры против "вируса диктатуры" в Беларуси
Тихановская сравнила диктатуру с вирусом, против которого эффективна стратегия из трех элементов: изоляция, лечение и иммунитет. "Такую же стратегию Европа может применить для противодействия вирусу диктатуры в Беларуси", — добавила она.
Под изоляцией оппозиционер понимает непризнание Лукашенко президентом Беларуси. Несмотря на то, что Европейский Союз не признал результаты выборов главы государства в этой стране летом 2020 года и большинство СМИ в Евросоюзе называют Лукашенко "правителем", иногда и на ВВС или на DW на английском языке можно прочитать "президент Лукашенко". На это указала Тихановская, и это, по ее словам, "многим белорусам причиняет боль". "Он таковым не является", — подчеркнула Тихановская.
Кроме этого, она призвала не признавать никакие соглашения, подписанные властями в Минске, не назначать новых послов в Беларусь, не приглашать ее представителей на спортивные или культурные мероприятия, а также приостановить ее участие в Интерполе.
Главным методом лечения Тихановская считает санкции: "Позвольте мне заверить вас: санкции работают. Продолжайте последовательную санкционную политику. Санкции раскалывают элиты, разрушают коррупционные схемы и вызывают разногласия в окружении Лукашенко". Под иммунитетом она понимает способность белорусского общества противостоять "вирусу". Она призвала ЕС найти способы помочь правозащитникам, журналистам и активистам в Беларуси.
"Прайм-тайм" в Европарламенте для Тихановской
Светлана Тихановская выступила в Европарламенте по приглашению его спикера Давида Сассоли. Несмотря на то, что Сассоли в последние недели преимущественно отсутствовал из-за болезни, на трибуну президиума Тихановскую он вывел лично. "Светлана — символ борьбы за демократию и свободу, а также голос многих политзаключенных, содержащихся в тюрьме в Беларуси сейчас", — отметил Сассоли, представляя Тихановскую.
Первая половина дня среды считается "прайм-таймом" во время пленарных недель Европарламента. Если участие приглашенных гостей в заседаниях комитетов является обычным делом, то выступление на пленарном заседании в "прайм-тайм" кого-то, не входящего в высшее руководство Евросоюза или его стран, случается нечасто.
Из-за ухудшения ситуации с коронавирусом в ЕС эту неделю Европарламент заседает в гибридном режиме. Другими словами, часть евродепутатов не приехала в Страсбург. Тем не менее, зал был заполнен приблизительно на половину — что намного больше, чем во время обычных дебатов.
