Случаев больше
Генпрокурор Украины Ирина Венедиктова рассказала о расследовании как минимум одного случая изнасилования. Историю пострадавшей первыми рассказали журналисты Times. Издание утверждает, что насилию подверглась 33-летняя Наталья, жительница города Бровары под Киевом. Женщина рассказала журналистам, что российские военные расстреляли ее мужа и изнасиловали ее саму, когда рядом был четырехлетний сын. Наталье удалось сбежать, когда военные уснули.
Ирина Венедиктова говорит, что прокуратуре удалось установить личность одного военнослужащего — ему заочно предъявлено подозрение в совершении преступления.
Би-би-си поговорила с двумя психологами, которые вызвались оказывать психологическую поддержку пострадавшим от военных действий. По их словам, случаев насилия может быть намного больше, чем сейчас известно.
Специалист Василиса Левченко рассказывает, что к ней обращались люди, пережившие сексуальное насилие. Так, одна клиентка рассказала психологу, что насилию подверглась ее несовершеннолетняя дочь. По словам этой женщины, "когда все закончилось, [дочь] истекала кровью". Семье помогла соседка — две женщины вдвоем доставили девочку в больницу. Василиса Левченко говорит, что девочка не разговаривала несколько дней. Как сложилась дальнейшая судьба матери и дочери, психолог не знает.
Еще один психолог (он попросил не называть своего имени) подтвердил Би-би-си, что к нему обращались по нескольким случаям изнасилования.
Из-за большого количества сообщений к сбору свидетельств подключились правозащитники и волонтеры.
Помогают волонтеры
Александра Матвийчук — глава Центра гражданских свобод в Киеве, объединившая сотни волонтеров, готовых собирать свидетельства военных преступлений. Она рассказала Би-би-си, что волонтеры также фиксируют случаи изнасилований.
"Волонтеры прошли очень базовый тренинг, поэтому когда нам приходят кейсы про изнасилование людей, то мы передаем их международным организациям, которые могут задокументировать их и помочь жертвам", — говорит Матвийчук.
Она считает, что собранная волонтерами информация может быть полезна Международному уголовному суду, который уже начал расследование возможных военных преступлений.
Матвийчук говорит, что сейчас у волонтеров нет возможности собирать подробную доказательную базу по каждому случаю — они фиксируют всю поступающую информацию, чтобы потом решить, по каким кейсам нужна дополнительная информация.
"Мы понимаем, что у [Международного уголовного суда] высокий стандарт доказывания. Поэтому нам придется проводить более детальное интервьюирование и собирать дополнительную информацию. Но что-то может быть полезно для работы международной комиссии совета ООН по правам человека, которая была создана по войне в Украине. Мы также отправим описание происходящего московскому механизму ОБСЕ — три независимых эксперта начали работу, они проведут расследование и дадут свои заключения странам-участницам ОБСЕ".
"Я полагаю, мы говорим о довольно большом числе случаев [насилия]", — говорит Катерина Бусол, украинский юрист по вопросам международного гуманитарного права из британского аналитического центра Chatham House (признан в России нежелательным), ранее занималась случаями сексуального насилия на территориях самопровозглашенных ДНР и ЛНР.
Ситуация осложняется тем, что некоторые территории до сих пор находятся под контролем России, и волонтеры и юристы не могут собирать свидетельства потерпевших, говорит Бусол. "Но что еще важнее — это те случаи, в которых выжившим особенно сложно рассказывать о насилии. Сейчас у нас нет конкретных цифр", — говорит эксперт.
Команда Александры Матвийчук передала информацию об одной пострадавшей женщине Human Rights Watch, международной организации, занимающейся защитой прав человека. HRW проверили информацию и подтвердили ее достоверность.
"Напомнила одноклассницу"
Human Rights Watch независимо получила несколько свидетельств об изнасиловании, но в свой доклад о военных преступлениях включила только один случай.
"Еще три человека рассказали нам о конкретных случаях [изнасилований], которые им известны. Но мы не включили их в доклад. Мы должны быть очень осторожными и говорить только о фактах, которые у нас есть. Мы не может говорить, насколько распространены случаи изнасилований на этой войне", — говорит Рейчел Денбер, соавтор доклада.
HRW рассказывает историю жительницы села в Харьковской области. Ольга (имя изменено) с маленькой дочерью, другими членами семьи и десятками местных жителей спряталась в подвале местной школы, когда в село зашли российские военные.
Ольга рассказала правозащитникам, что 13 марта в подвал школы ворвался российский военнослужащий, который велел ей следовать за ним, отвел женщину в класс на втором этаже и, угрожая пистолетом, велел ей раздеться.
HRW пишет, что военнослужащий несколько раз изнасиловал женщину, постоянно угрожая ей пистолетом, и дважды выстрелил в потолок, "чтобы было больше мотивации".
Авторы доклада указывают, что военнослужащий назвал Ольге свое имя и возраст — 20 лет. Имя HRW не указывает.
"Он сказал, что я напоминаю ему девочку, с которой он ходил в школу", — цитирует HRW слова Ольги.
Ольга утверждает, что военнослужащий бил ее книгой по лицу и оставил ножом порезы на шее и щеке — фотография, подтверждающая эти слова, есть в распоряжении HRW.
Рейчел Денбер рассказала Би-би-си, что Ольга смогла выехать из села, добралась до Харькова и обратилась за медицинской помощью.
Украинское министерство обороны обвиняет российских военных в еще одном случае изнасилования. Минобороны утверждает, что в Мариуполе сразу несколько военнослужащих насиловали женщину на глазах маленького сына. Женщина умерла. Позднее волонтерка Юлия Смирнова написала, что пострадавшего мальчика увезли в больницу — он находился в шоке. Волонтерам удалось найти родственников погибшей женщины, которые живут в Праге, — они выразили готовность забрать ребенка к себе.
Дополнительное унижение
Эксперт Катерина Бусол отмечает, что самыми шокирующими для нее стали свидетельства женщин, которые подвергались насилию на глазах семьи и детей: "Это дополнительный уровень унижения. Ты не имеешь ценности ни как человек, ни как женщина, ни как член семьи. Ты ничего не значишь. Мы здесь, чтобы подавить вас любым из возможных способов, включая такие эксгибиционистские формы насилия. До февраля 2022 года я не сталкивалась с такими случаями в рамках конфликта между Россией и Украиной".
Британский посол в Украине Мелинда Симмонс тоже высказалась об изнасилованиях: "Это оружие войны. Хотя мы до сих пор не знаем всех масштабов его применения в Украине, очевидно, что оно было частью российского арсенала", — считает посол.
"К сожалению, сексуальное насилие — это практически традиционный аспект войны, — говорит Катерина Бусол. — Происходит дегуманизация противника, которая в сочетании с событиями на поле боя катализирует насилие, которое проецируется на женщин".
Случаи насилия фиксировались во время многих военных конфликтов.
Во время войн в Чечне правозащитники из Human Rights Watch неоднократно сообщали о случаях сексуального насилия.
"В чеченском обществе существует строгое табу на разглашение случаев сексуального насилия. Мусульманская культура и национальные традиции чеченцев строго регулируют отношения между мужчинами и женщинами, и несоответствующее поведение подвергается строгому, часто физическому наказанию; использование явно непристойного языка в присутствии женщин считается серьезным оскорблением. Незамужние жертвы изнасилования, вероятнее всего, не смогут выйти замуж, а с замужними женщинами, подвергшимися изнасилованию, мужья, скорее всего, разведутся", — писали HRW, объясняя, как эти факты затрудняют документирование случаев изнасилования.
Самым известным случаем, дошедшим до суда, стало дело о похищении, изнасиловании и убийстве в 2000 году 18-летней чеченской девушки Эльзы Кунгаевой. Спустя три года, виновным признали командира танкового полка, полковника Юрия Буданова, участвовавшего в обеих чеченских войнах.
В международном праве сексуальное насилие стало считаться возможной формой геноцида благодаря международному трибуналу по Руанде — именно там изнасилование было признано оружием войны и нередко происходило в присутствии толп людей — как местных жителей, так и военных.
О массовых случаях сексуального насилия сообщали — как женщины, так и мужчины — во время войн в Югославии. Международный трибунал ООН, расследовавший военные преступления и преступления против человечества, обвинил в преступлениях более 70 человек. Первым осужденным стал боснийский хорват Анто Фурунджия, командир группы спецназначения: трибунал установил, что Фурунджия, допрашивая женщину, издевался над ней и подверг ее насилию.
Благодаря этому делу трибунал подтвердил, что изнасилование можно рассматривать как инструмент геноцида и оно должно преследоваться в судебном порядке как нарушение Женевской конвенции. Однако пострадавшие утверждали, что осуждена лишь малая часть людей, замешанных в преступлениях, и многие остались безнаказанны
В США одним из громким дел стал кейс Стивена Дейла Грина, осужденного за военное преступление. Во время войны в Ираке военнослужащий, будучи в состоянии алкогольного и наркотического опьянения, убил семью из четырех человек, изнасиловав 14-летнюю девочку. В США Грина отправили в тюрьму, где через несколько лет он совершил самоубийство. Сослуживцы Грина также получили тюремные сроки.
Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков назвал информацию об изнасилованиях, совершенных российскими солдатами на территории Украины ложью, даже не предположив, что подобные сообщения следует изучить и расследовать.
Расследование случаев военных преступлений, к которым относятся и изнасилования, входит в компетенцию Международного уголовного суда, на который Украина сейчас возлагает большие надежды. Суд, правда, расследует только те дела, по которым можно преследовать конкретных людей и установить их личную уголовную ответственность.
Кроме того, на сбор неопровержимых доказательств могут уйти годы: даже если офис прокурора сможет собрать всю доказательную базу, подозреваемый должен лично предстать перед Международным уголовным судом — заочных приговоров этот суд не выносит.
Александра Матвийчук из Центра гражданских свобод в Киеве говорит, что волонтеры продвигают идею создания международного трибунала, поскольку Международный уголовный суд концентрирует внимание "на большой рыбе" и будет выбирать отдельные случаи для рассмотрения.
"А нам важно, чтобы преступления не остались безнаказанными", — говорит правозащитница.
