В эксклюзивном интервью Delfi.lt недавно избранный глава чешского государства рассказал о вызовах, с которыми столкнулся в ходе борьбы за пост президента, настроениях в обществах Западной Европы, оценил помощь НАТО Украине и сказал, как относится к разговорам о красных линиях в вопросе предоставления Киеву современного оружия.
Начнем с избирательной кампании в Вашей стране. Как Вы оцениваете дебаты, конкурентную борьбу с бывшим премьер-министром Андреем Бабишем? Какими были самые большие вызовы?
Я думаю, что больше всего вызовов было связано с тем, что он часто искажает факты, а иногда — даже лжет. Видимо, он этой ложью и неточными фактами делает любые дебаты очень сложными. Человеку, который привык руководствоваться только фактами и аргументами, ими подтвержденными, сложно дискутировать с тем, для кого это неважно.
Фраза Бабиша об обороне стран Балтии получила большой резонанс в общественном пространстве. После этого он уточнил свою мысль, но может ли такая позиция быть связана с мнением большинства чешского общества? Может, чехи так будут думать о Литве и ее обороне в случае войны?
Иногда во время политических дебатов можно услышать аргументы, которые не касаются общества в целом, они касаются лишь специфической, отдельной группы избирателей. Я понимаю, что эта фраза просто была частью его кампании. Андрей Бабиш часто играл сантиментами и эмоциями — в его кампании использовались эмоции страха перед войной и социального влияния войны. Когда Бабиш концентрировался на запуганных избирателях, он использовал как раз такие аргументы, которые, по его мнению, подействуют на таких людей.
Однако, когда он столкнулся с реальностью и серьезным неодобрением своих мыслей, связанных с нашими обязательствами по коллективной обороне, в обществе, он очень быстро изменил свою позицию. Это высказывание нанесло ущерб, но это не значит, что это отношение чешского общества. Нет никаких сомнений (это акцентировало как наше правительство, так и я сам), что Чехия соблюдает принципы обязательства перед союзниками и солидарности с ними. Я готов еще раз заверить наших союзников — Польшу и страны Балтии, — что позиция нашего государства по этому вопросу не меняется.
Лидеры Германии, принимая разные решения, опираются на настроение своих жителей, около 40% которых не поддерживают идею максимально оказывать помощь Украине. Как Вы считаете, Германия — это исключение или, скорее, отражение реальности в Западной Европе?
Есть и другие страны в Европе, жители которых запуганы, поэтому придерживаются более мягкой позиции в отношении России. Я думаю, что наша задача — постоянно напоминать, что любые уступки агрессору только побудят его к дальнейшим действиям. В отношении России и Путина у нас нет иного пути — только сохранять твердость, единство, соблюдать принципы международного права, не давать России даже допустить мысль, что она чего-то может добиться своей агрессивной политикой. Мы обязаны соблюдать этот принцип, в противном случае мы заставим Россию поверить, что она может так поступать, и в будущем столкнемся с проблемами.
Вчера я слушал министра иностранных дел России Лаврова, который на вопрос "Какая страна должна быть следующей?" без особых размышлений сказал, что Молдова (в интервью Дмитрию Киселеву глава МИД РФ в ответ на вопрос о том, какая страна может "пойти по пути Украины" и стать новой "анти-Россией", заявил, что страны Запада "сейчас на эту роль приглядывают Молдову" — прим. Delfi.lv). Это должно побудить нас понять, что Россия не вынесла урок, — Россия продолжит свою агрессивную политику, если мы позволим ей это сделать.
Как вообще Вы оцениваете настроения в Европе в вопросе вооружения Украины и укрепления восточного фланга?
Одно дело — предоставить Украине всю необходимую помощь, необходимую для эффективной обороны. Поэтому, я думаю, мы должны обеспечить Украину не только современными танками, артиллерией большой дальности и ракетными системами, но и новыми истребителями. Они в этом нуждаются. Нет иного пути — гарантировать победу над Россией на украинской земле, для этого надо предоставить Украине все необходимое.
Другой важный момент — твердо соблюдать режим санкций с Россией, никакого отзыва, никакого обхода через третьи страны. Для этого нужны скоординированные усилия, которые мы можем обеспечить все вместе.
Вы имеете в виду, что Запад не должен думать ни о каких красных линиях в вопросе оружия, поставляемого Украине?
Одно ясно: страны НАТО не могут участвовать в войне России с Украиной — это означало бы масштабную войну НАТО с Россией, очевидно, что никто такого конфликта не хотел бы. Однако сейчас Россия — агрессор против суверенной Украины. Если мы соблюдаем свободу самоопределения, суверенности и границ, признанных международными законами, принципы целостности, мы должны поддерживать Украину, чтобы она отвоевала эти права в рамках международных норм. Поэтому мы не должны никак ограничивать материальную помощь Украине. Украина не может победить без нашей поддержки, и мы считаем, что правда на стороне Украины, мы должны ее поддерживать всеми возможными способами.
Как Вам известно, Литва, Латвия и Эстония добиваются усиления обороны со стороны Альянса. Вы долго работали в НАТО. Как это могло бы выглядеть? Правильно ли поступает Литва, оказывая давление на Германию?
Внутри НАТО идут масштабные дебаты относительно укрепления восточного фланга и тех мер, которые были приняты после оккупации Крыма. Много говорят о переходе от отпугивания к передовой обороне, также говорят об увеличении нынешних сил до размеров бригад. Я думаю, все эти вопросы станут предметом дискуссий до саммита НАТО этим летом в Вильнюсе. До того также будут проходить важные встречи на уровне министров обороны и иностранных дел, командующих генштабов — они обсудят конкретные меры, которые потом применят и утвердят на саммите. Итак, несколько ближайших месяцев будут активно обсуждать конкретные вопросы, и, я думаю, мы найдем эффективные меры для укрепления обороны не только на восточном фланге, но и во всем Альянсе.
После падения ракеты в Польше говорили о том, насколько быстрой может быть реакция НАТО, если будет совершено нападение на одну из восточных стран. Как Вы считаете, насколько быстро можно перейти от консультаций к действиям?
НАТО доказал, что может работать очень эффективно, когда на него оказывают давление — многое из того, чего мы не могли себе представить десять лет назад, в короткое время стало реальностью. Если оценивать только передовые силы, то это потребовало год с момента принятия решения до появления физических сил на земле — это очень быстрая реакция. Что касается средств, которые должны применяться в более короткий срок, то мы значительно усовершенствовали процессы и процедуры.
Ежегодно меняется система кризисных мер — об этом заранее договорились на политическом уровне. Что касается неожиданных событий, не требующих политических консультаций и политических решений, у нас есть механизм, который может реагировать очень быстро. Эту систему пересматривают и приспосабливают каждый год. Итак, я думаю, мы на верном пути, нас не застанут врасплох, мы постоянно совершенствуем процедуры. Именно это я вижу, оценивая эффективность НАТО последних нескольких лет.
Публично часто упоминается аргумент, что не надо допускать эскалации ситуации — боятся, как бы Россия не предприняла более жестокие меры. Что Вы об этом думаете?
В стратегическом мышлении России и в документах есть принцип "эскалации деэскалации". Россия угрожала серьезным военным ответом, включая атомное оружие, и использовала это как инструмент для эскалации до такого уровня, чтобы запугать любого потенциального оппонента. Я думаю, что с помощью всех мер безопасности мы должны оставаться твердыми и не уступать свои позиции. Мы не должны бояться угроз со стороны России, мы не должны позволять загонять себя в угол, поскольку мы, НАТО, — самая мощная военная организация в мире, мы не стремимся и не хотим угрожать России, но мы в то же время не дадим угрожать нам. Мы должны быть твердыми и открытыми, при этом не допускать эскалации, но ясно показывать, что не дадим нарушить безопасность стран НАТО, что мы не откажемся от наших принципов, что будем соблюдать международные нормы, а угрозы применения военной силы нас не запугают.
