Корреспондент "Би-би-си" Квентин Соммервиль побывал в расположении 68-й егерской бригады ВСУ в окрестностях недавно освобожденного украинскими войсками села Благодатное.
Прочитать оригинал репортажа на английском языке можно здесь.
Через две недели после начала контрнаступления Украина добилась скромного, но стабильного прогресса на трех направлениях наступления по всей линии фронта протяженностью 1000 км.
На передовой войска проводят разведку боем, а большая часть украинских сил находится в резерве, ожидая, пока в российской обороне появится достаточная брешь, чтобы начать основную атаку и попытаться отвоевать земли на юге страны.
Бои были тяжелыми, с большими потерями с обеих сторон. Обе армии заявляли об успехах. Продвижение Украины на юге Донецкой области затормозилось, но продолжается.
"Би-би-си" присоединилась к 68-й егерской бригаде во время операции, в ходе которой ее силы пытались взять под контроль территории к востоку от недавно отвоеванного села Благодатное.
С их позиций хорошо видны российские окопы на близлежащих вершинах холмов.
Бойцы специализированного подразделения беспилотников берут камеры, сматывают кабели и грузят в пикап ящики с боеприпасами, дымовыми гранатами и бронебойными снарядами.
Кроме них, в Благодатном мало признаков жизни. На улице лежат обломки двух бронированных машин MRAP американского производства, от одной остался только сгоревший остов. На полях за городом еще больше таких выдерживающих взрыв мины машин, выведенных из строя.
"Не приближайтесь к ним, русские продолжают по ним стрелять", — предупреждают нас. Россия много говорит о потерях танков и машин, предоставленных Западом, хотя Владимир Путин признал, что с начала контрнаступления 5 июня российская армия сама потеряла десятки танков.
Войска наступают в трех точках: Бахмут, где они продвигаются к северу и югу от города, остающегося под российским контролем; к югу от Запорожья; и на юге Донецкой области, где отбиты несколько сел.
Благодатное — одно из них. Раздается еще один залп, и солдаты укрываются в подвале разрушенного дома.
Проход по земляному полу освещен масляными лампами, отбрасывающими мягкий желтый свет на каменную печь с тремя кастрюлями на плите. На веревке сушатся полотенца. Открывается грубо сколоченная деревянная дверь, и из нее выходит местная жительница Нина Федоровна в косынке.
Она живет здесь уже год. Русские солдаты заходили только один раз, говорит она. Нина Федоровна ни на секунду не задумывалась о том, чтобы покинуть село.
Артиллерийский обстрел закончился, мы выходим по дорожке в конце ее дома. Три трупа российских солдат лежат в канаве, прямо за грядками Нины Федоровны. Рядом стоит грузовик с символом Z, который используют российские военные, весь изрешеченный пулями и осколками. Бои здесь шли врукопашную.
По всей деревне цветут розы, но запах трупов застревает в горле.
Медлить нельзя — солдаты выглядят собранными и целеустремленными. Они явно к чему-то готовятся.
Они направляются на восток, Благодатное остается позади. Колонна из двух машин хорошо рассредоточена на случай российской атаки. Поля вокруг сильно заминированы, столбы с красно-белыми лентами отмечают расчищенную территорию.
Когда мы приближаемся к еще одному брошенному американскому бронетранспортеру, прямо рядом с ним раздается взрыв, не задев обломки. Скорее всего, это российский беспилотник.
Я был в этом районе в марте. Тогда за несколько месяцев линия фронта едва продвинулась на несколько метров. Россия использовала гораздо больше артиллерии, чем украинские войска, которые в основном отсиживались в окопах, ожидая окончания обстрелов. Тогда один из командиров сказал мне, что они берегут свои снаряды для контрнаступления. Во время нынешнего визита украинские орудия не смолкали на протяжении всех двух дней, что я находился с бригадой.
Машины устремились к сети окопов, спрятанных в ряду деревьев. Там командир роты, 49-летний старший сержант Андрей Онистрат, инструктирует своих бойцов о новом задании — на следующий день запланирована украинская атака на российские окопы, расположенные в 3 км у подножия невысоких холмов на юге.
В попытке расширить фронт части 68-й бригады будут наступать из местности к востоку от Благодатного и Макаровки, через минные поля и прямо на линии огня россиян.
Сержант Онистрат проверяет протоколы связи и цели подразделения беспилотников. Оно теряет до пяти дронов в день. Загорелый, с блестящей белой ухмылкой, он смотрит на своих солдат с мрачными лицами и отдает последний приказ: "Улыбайтесь — чего вы такие серьезные? Мы выигрываем войну".
Спустя двадцать четыре часа большинство этих солдат сидят в жарком блиндаже. Идет атака.
С украинских камер наблюдения видно, как две бронированные машины медленно пробираются через минное поле. Один за другим дроны отправляются к российскими позициям, сбрасывая дымовые гранаты и создавая завесу вдоль занятых россиянами траншей, чтобы обеспечить продвижение техники и запутать противотанковые средства противника. Украинские снаряды часто разрываются в линии деревьев.
Юрий, молодой солдат, бегает туда-сюда по блиндажу, меняет батареи дронов и отправляет их в полет, голоса по рации дают приказы и указывают позиции целей. Комары и мухи жрут бойцов заживо, но один солдат, из западной Украины, все же снял рубашку из-за жары.
Россияне отвечают огнем. Пока я стою в траншее, российский снаряд разрывается так близко, что в меня летит грязь. Солдат по имени Жека в закрытых очках и без бронежилета ведет наблюдение.
Еще один снаряд приземляется так близко, что я бросаюсь на землю. Поднимаю голову — Жека стоит как вкопанный. Он по-английски кричит нецензурные выражения в адрес русских и показывает два средних пальца. На украинские позиции обрушиваются залпы реактивных установок "Град".
Контрнаступление осложняется отсутствием у Украины авиации. Запад пообещал истребители F-16, но они поступят только в конце этого года.
Еще один солдат, Ярослав, объясняет: "Российские вертолеты и самолеты ежедневно обстреливают каждый район ". Ему приходится прерваться, когда рядом приземляется очередной снаряд. "Идите в убежище, удачи", — говорит он.
Когда 3 июня президент Владимир Зеленский объявил, что Украина готова к контрнаступлению, он упомянул о превосходстве России в воздухе и предупредил, что погибнет много украинцев. Именно так и случилось с 68-й бригадой.
Сержант Онистрат говорит, что на него давит этот груз. "Тяжесть дня зависит только от одного — наших потерь. Последняя неделя была чрезвычайно трудной. Мы потеряли большое количество людей".
На голове у него шлем, на размер меньше, чем нужно. Я спрашиваю об этом, и у него на глазах выступают слезы. "Это был шлем моего сына", — говорит он.
21-летний Остап Онистрат погиб в результате удара беспилотника недалеко от места нашего разговора, за пару дней до начала контрнаступления. Он служил в армии год.
Его отец до сих пор не может прийти в себя. "К ним летел беспилотник-камикадзе и фактически попал прямо в него. Узнать его было невозможно. Его похоронили в закрытом гробу", — рассказывает сержант Онистрат.
Как он будет жить дальше, спрашиваю я. "Я взял на себя обязательство. Знаешь, мы здесь, чтобы победить. Не для того, чтобы отсиживаться, не для того, чтобы уцелеть. Я просто считаю, что каждый человек здесь должен профессионально делать свою работу. В этом нет ничего героического. Я просто должен закончить эту работу".
Когда я спрашиваю, не жаждет ли он мести, он твердо отвечает: "Месть — это грех. Моя задача — довести эту историю до конца. Я хочу принять участие в параде победы. Я хочу, чтобы мы победили, и я хочу, чтобы погибло как можно меньше людей".
Когда мы уезжаем с линии фронта, наступление все еще продолжается. Позже я получил сообщение о том, что 68-я бригада заняла позиции россиян.
Возвращаясь на командный пункт, машина сержанта Онистрата, сопровождавшая нас, вильнула и внезапно остановилась. Вместе с другими солдатами он быстро вылезает из машины. Я думаю, надо ли нам тоже найти укрытие.
Затем я вижу, что привлекло их внимание — вишневые деревья.
Как дети, они беззаботно смеются, горстями хватая темно-красные ягоды с ветвей. А артиллерия и минометы продолжают обстреливать российские позиции на склоне холма.
Фото: BBC News
