Моя вторая мама
Аниной истории жизни не позавидуешь. Родители — алкоголики, на дочь давно махнули рукой. О ребенке вспоминали, лишь когда не хватало денег на выпивку. Разыскивали Аню и просили пару латиков. Мол, у тебя же есть парень, возьми у него. То положение, в котором оказалась девчонка, родителей мало волновало. А вот Аня была очень расстроена. Она узнала, что пособие по рождению малыша несовершеннолетней маме не дадут, все деньги получат родители (и не важно, пьяницы они или интеллигентные люди, — закон есть закон).
Олеся проконсультировалась у юриста и узнала, что если она становится опекуншей Ани, то получает и пособие по рождению ребенка, и "детские" денежки, и даже деньги за опекунство. Все деньги, как решила Олеся, она будет отдавать молодой мамочке. Очень уж хотелось, чтобы молодая семья была счастлива, а ребенок ни в чем не нуждался
- Как раз зарплата стала побольше, и я решила больше не брать с Ани деньги за жилье, — тогда "мама" Олеся считала, что поступает правильно и благородно. И уж меньше всего она ожидала получить за свое добро от "дочки"-подружки удар в спину. О том, чтобы оформить все перемены в отношениях официально (например, зафиксировать то, что Аня не снимает комнату за деньги), Олеся не догадалась. Да и зачем? Все же свои…
Послеродовая агрессия
Говорят, что у беременных портится характер. Олеся поначалу тоже списывала все на гормоны.
- Просила Аню быть поэкономнее, не расходовать так много воды (15 кубов!), чуть меньше говорить по телефону, а то мне не по карману платить 15 латов за ее разговоры. Аня в ответ только огрызалась, а когда я предложила удерживать из опекунских денег, например, за телефон, она возмутилась, мол, она столько воды выльет и столько на телефон наболтает, что Олесе мало не покажется…
Когда родился малыш, Аня стала еще более раздражительная. Нет, когда Олеся и ее подруга собирали по знакомым вещи для новорожденного, когда забирали Аню из роддома, все было в порядке. Но дома начались претензии: "У тебя холодно, купи нам калорифер!", "Ты ходишь по квартире — это мешает ребенку!" и все в том же духе. Аня все наглела и наглела, а Олеся старалась разрешать конфликты миром: заклеила в комнате Ани окна, промолчала, когда увидела, сколько электричества ест калорифер, который достал парень Ани. А потом пошли ультиматумы: в такое-то время не ходить в ванну, в такое-то — не ходить по квартире, гостей не звать, музыку не слушать. Олеся уже была сама не рада, что ввязалась во всю эту историю…
- У меня как раз появился друг, мы решили жить вместе, и я переехала к нему, на съемную квартиру. Я решила, что у Ани пройдет послеродовая депрессия, и она опять станет нормальным человеком, как и раньше, подружкой, — так дипломатичная Олеся оставила квартиру, по-прежнему не беря ни копейки, и уехала к другу.
Через несколько месяцев Олеся решила вернуться домой: зачем тратиться на съем жилья, когда у нее есть квартира. Аня была просто в ярости: всячески демонстрировала свое недовольство, грубила, хамила и Олесе, и ее другу, и при этом повторяла, что у нее есть все юридические права находиться в этой квартире. Олесю успокаивало только одно: через пару месяцев "дочке" должно было исполнится 18, и она могла на законном основании распрощаться с опекаемой.
Спасительное совершеннолетие
- В какой-то момент терпение лопнуло, и я отнесла заявление в полицию, написала, что мне угрожают, оскорбляют. Аня тоже подсуетилась и заявила в полиции, что я веду себя с ней и с малышом еще хуже, — в общем, в доме началась самая настоящая война. Олеся мечтала о том, чтобы Аня поскорее съехала, Аня отвечала, что имеет полное право жить в этой квартире до своих 18 лет. — Можно было ждать — благо несколько месяцев оставалось, но я хотела как можно скорее зажить спокойно. Хотя она грозилась, что спокойной жизни мне не видать. Скажу честно — я испугалась… Но в суд подала — попросила, чтобы меня больше не считали Аниным опекуном.
Поначалу девушка рвала и метала: как же, ведь не будет опекуна, не будет и денег. А за несколько дней до суда Аня сообщила, что собирается съехать. Когда — не уточнила. Но однажды Олеся пришла домой и увидела, что вещей девушки уже нет. Как, впрочем, и некоторых хозяйских. Олеся на эту мелочь (хотя, "мелочь" потянула почти на 200 латов) уже не обратила внимания и полицию не пошла. Аня съехала — и слава богу. На днях состоялся и суд. Выслушав историю, проверив некоторые факты, решение об опекунстве было отменено. Олеся, хоть и вздохнула свободно, но боится, что Аня исполнит свою угрозу и бывшая опекунша "еще пожалеет"… Друзья советуют женщине, попавшей в эту передрягу, просто сменить квартиру. У доброй и отзывчивой Олеси до сих пор не укладывается в голове, почему появилась на свете поговорка: "Не хочет поучить зла — не делай добро". Сейчас, когда кто-то снова попросит о помощи, наверное, придется десять раз подумать, прежде чем согласиться…
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
