Александр Крячек, президент ООО Alkomtrans:
— Как вы собираетесь бороться с контрабандой? Я имею в виду не ту контрабанду, когда дедушка через границу тащит мешок с картошкой, а контрабанду в той форме, в какой она существует в Латвии.
— Все очень просто: сегодня контрабанда напрямую связана с коррупцией. Никакой борьбы с ней нет, наоборот, есть поддержка на самом высоком уровне. Сегодня можно говорить даже о таком термине, как "государственная контрабанда". Это та контрабанда, которую поддерживает и окучивает какая-нибудь из правительственных группировок. Контрабанда, которую нельзя трогать. И понятно, что такое очень мешает предпринимателям.
В моем правительстве эта проблема будет решаться на уровне внутренней структуры — специалисты будут получать нормальные деньги. И далее, если кто-то окажется уличенным в сотрудничестве с преступниками, с ним распрощаются. Потому что на очереди будут стоять люди, у которых присутствует желание честно и качественно работать.
Будет решена проблема коррупции на границе. Таможенников оснастят электронными весами, компьютерами с базой данных, видеокамерами. Если окажется, что какая-то камера выключится в определенный момент, мы попрощаемся с тем, кто за нее отвечает. Заработает наконец Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией. Но не в той форме, какая предусмотрена сейчас, а автономно.
Павел Фель, президент ООО Tabakas Nams:
— Где вы возьмете денег на все ваши планы, например, на обеспечение таможенников камерами, программным обеспечением?
— Во-первых, вы все знаете, что мимо государственной кассы идут огромные средства. По нашим подсчетам, ежегодно можно собирать 20-30 миллионов дополнительно. Серьезные средства мы получим, если рационализируем существующие расходы. И работая одновременно в правительстве и Сейме, мы эти процессы ускорим.
Во-вторых, вы знаете пословицу, что скупой платит дважды. А в нашем случае скупой платит в десять раз больше. Нужно увеличить зарплату честным специалистам, чтобы избавить их от всякого соблазна брать деньги на стороне. Повышать надо постепенно, но чтобы человек знал, что в конце концов через год-полтора он будет получать достойные своего труда деньги.
Ярослав Григорян, директор ООО Avers Centrs:
— Наша фирма несколько раз сталкивалась с неумными и необдуманными решениями чиновников. Это становилось причиной конкретных убытков для фирмы. Как наказывать таких чиновников?
— Защита возможна. Такому чиновнику мы скажем "спасибо" за работу и "до свидания".
Ярослав Григорян: Это, конечно, хорошо. Я получу моральное удовлетворение. А как быть с конкретными убытками фирмы?
— Есть цивилизованный выход — обращение в суд. Однако нужно избегать крайностей, чтобы не было как в Америке, когда можно отсудить миллионы за то, что гамбургер был чересчур горячим. Или еще случай, который мне рассказывал знакомый: одна девушка подала в суд на работодателя потому, что у нее пальчики устали от того, что она с непривычки долго печатала. Таких историй мы не хотим, но государство должно отвечать за своих работников.
Владимир Комогорцев, сопредседатель координационного совета Woodison Terminal:
— Нерадивый чиновник принимает необдуманное решение, из-за него фирма терпит убытки, мы подаем в суд, суд тянется годами. Но есть же конкретное министерство, где работает этот чиновник. Так пусть министерство отвечает за него и платит. А потом уже суд заберет у него дачу, машину…
— С коррумпированных чиновников наконец будет установлен спрос. Они будут отвечать своими должностями, имуществом. Но должно ли правительство и бюджет отвечать и выплачивать компенсацию пострадавшим, этот вопрос должен будет решить суд. Потому что у государства тоже есть право отстаивать свою позицию в суде.
Однако мы можем сделать вот что: значительно ускорить судебный процесс и избавиться от многолетних очередей, которые сегодня выстраиваются в судах.
Ставка на честность и профессионализм
Павел Фель: Кому вы собираетесь отдать министерские портфели — вы уже думаете над этим вопросом?
— Да, потихоньку. К формированию правительства мы приступим сразу после победы на выборах, и мне понятен ваш интерес к людям, которым будут доверены отдельные министерства. Мне примерно уже понятно, кто в моем Кабинете будет министром образования, кто — экономики. Тем не менее мне не хотелось бы сейчас делать эту дискуссию публичной. Пока все-таки рано.
Лигонис Круминьш, председатель правления Brivais vilnis:
— Если вам придется формировать коалиционное правительство, из кого вы будете подбирать команду?
— Мы будем приглашать специалистов, которые кажутся нам приемлемыми, из всех партий. Кроме того, тон будет задавать премьер- министр. И если он говорит, что все должно быть открыто, и сам подает пример своим подчиненным, меняется отношение не только в Кабинете министров, но и в Сейме. А работа правительства будет проходить в открытую — больше никаких закрытых заседаний Кабинета. Сей- час же в правительство люди идут часто потому, что там можно что-нибудь сделать втихаря.
Сергей Ецин, президент ООО Banalat:
— И все же, если вам придется формировать коалиционное правительство, вы не исключаете возможности объединения с ТБ/ДННЛ?
— Названная вами партия ни в коем случае не будет первым кандидатом в коалицию. То, что сделано с системой здравоохранения, не говорит ничего хорошего об этой партии. Среди правящих сегодня партий вообще нет фаворитов на сотрудничество с нами в правительстве. Они проявили себя с безответственной стороны. На переговоры будут приглашены те политики, которые могут честно и открыто работать. Но сегодня мы боремся за большинство и, если честно, даже не рассматриваем возможность, что случится несчастье и мы не получим большинства — 51%.
Сергей Пашев, финансовый консультант ряда фирм:
— Я вас слушаю и сочувствую. Как вы собираетесь решать кадровый вопрос? Известно, что профессиональный административный ресурс в Латвии на исходе или, может быть, и исчерпан. Где будете искать честных и профессиональных людей?
— У нас таких людей очень-очень много. Просто их не оценили и не заметили. Но то, что они не сидят в правительстве, не означает, что их нет. У меня есть желание открыть этих людей. Их работа будет строиться по четкому принципу: они будут оцениваться по результатам своей работы. Вспомните, что было в Банке Латвии, когда я в самом начале управлял им абсолютно один. У меня даже не было совета или правления. Я был совершенно один.
Владимир Комогорцев: Это хорошо, когда мало советников, никто не мешает.
— Ну это смотря какие советники. Постепенно я создавал вокруг себя структуру, собирал людей. И теперь это учреждение работает автономно. Людям разрешено выступать со своей критикой, своими предложениями.
Главное для политика — не только предлагать что-то хорошее свое, но и замечать тех, кто тоже что-то предлагает. Так что честных и профессиональных людей в стране много: студенты, которые только закончили свои университеты, причем постигали уже новые науки — экономику, программирование, управление. И недостатка в них не будет.
Владимир Комогорцев: Я человек более зрелого поколения и слышал за десять лет очень много обещаний партий — от Латвияс цельш, Народной партии… Но не хочу слушать, как будет улучшена жизнь. Я хочу знать — собирается ли г-н Репше, когда придет к власти, отчитываться перед людьми хотя бы дважды в год?
— Да, собираюсь. И отчитываться и встречаться. Постоянно. И прислушиваться к советам, потому как из своего опыта знаю, что иногда один крестьянин знает больше, чем три министерских специалиста. Причем встречаться надо не только дважды в год, а все время.
Мы не агнцы
Татьяна Фаст, главный редактор "Телеграфа":
— Идея вступления в ЕС и НАТО стала модой, признаком хорошего тона. Вот и в вашей программе эти цели являются приоритетными. Между тем недавний опрос SKDS показал, что 40% жителей Латвии связывают свое благополучие с Россией и СНГ, и лишь 28% — с Западом. Как вы намерены разрешать это противоречие?
— Насчет НАТО я не сомневаюсь ни на секунду — и в плане безопасности, и в плане улучшения наших отношений с Россией. Польша тому прекрасный пример. Почему? Политика России сегодня для большинства латышей является недопустимой. И причин для ссор предостаточно. Россия продолжает навязывать нам свои политические установки, иногда свое видение решения социальных проблем. И это очень мешает переговорам между предпринимателями двух стран, решению хозяйственных вопросов. И когда мы вступим в организацию, которая прибавит нашей стране веса, мы покажем, что с нами бессмысленно говорить на языке давления.
В вопросе ЕС я в общем-то тоже "за". Только необходимо четче определиться с защитой своих интересов. Чтобы мы были равными партнерами с другими странами, уже членами ЕС.
Нил Ушаков, зав. отделом новостей и политики "Телеграфа":
— Вы обещаете упростить законодательство для предпринимателей, сделать его более "дружелюбным". Но многие нормы ЕС только усложняют предпринимателям жизнь и увеличивают расходы. Как найти баланс между требованиями ЕС и интересами наших бизнесменов?
— Нужен творческий подход к этому вопросу. Многие изменения, которые вносятся в наши законы, используют европейские требования и стандарты как условие, предлог. И если бы законы были написаны немного иначе, с мыслью о народе, это ведь не вступило бы в противоречие с европейскими принципами. А у нас происходит так: Сейм принимает решения, ставит народ перед фактом, а если что-то не нравится, "прикрывается" нормативами ЕС. Когда мы придем к власти, мы посмотрим, что из того, что было принято, пошло на пользу стране, а что, напротив, — навредило. И все вредное устраним, очень аккуратно, чтобы это не повлекло за собой дополнительных расходов. А в остальном законы будут приниматься без оглядки на ЕС.
Зигурд Заянчковскис, вице- президент ООО Banga Seafood:
— Как вы собираетесь добиться того, чтобы были обеспечены равные права Латвии со странами — членами ЕС? Не секрет, что на свою продукцию они часто смотрят сквозь пальцы. А нас разбирают по косточкам.
— Я сам удивляюсь, почему аналитические службы при нашем МИДе и других министерствах не обеспечивают предпринимателей конкретной информацией. Как определенные вопросы, находящиеся в компетенции ЕС, решаются в других странах, которые уже находятся внутри европейского пространства? Скажем, в каких-то странах субсидируют своего производителя, тогда почему нам не разрешают? И тогда у нас будет право ответить им: "Давайте-ка разберитесь и наведите порядок у себя в доме, а потом советуйте нам". Нам не нужно идти в Европу, как агнцу на заклание.
Татьяна Лукина, председатель Ассоциации производителей лекарств:
— С 31 декабря 2003 года государство вводит новую практику — производителям лекарств нужно пройти аттестацию по европейским правилам. Большинство местных производителей, несмотря на хорошее качество своей продукции, не отвечают всем требованиям Европы. То есть фактически создана ситуация, при которой мы не получаем продления лицензии и на нашем рынке устанавливается монополия импортных медикаментов. Что делать?
— Я лично выступаю против экспансии импортных лекарств на нашем рынке. Задача государства — развивать собственное производство. И недопустимо, чтобы чиновники принимали решения, которые дискредитируют собственных производителей и подыгрывают импортерам. Это просто преступно.
Русский вопрос
Татьяна Фаст: Многие русские избиратели считают вас латышским политиком. А как вы собираетесь завоевывать русский электорат? И вообще нужен ли он вам?
— Конечно, нужен. Нужны голоса прогрессивно думающих русских. Кстати, в Латгалии меня принимали теплее, чем в Курземе.
Татьяна Фаст: Это лично Рихард Эйгимс или народ?
— Конечно, народ. Простая русская даугавпилсская женщина, которая все понимает по-латышски, но только не говорит, поднялась и на русском языке пожелала мне удачи.
Сергей Пашев: А что, по-вашему, является критерием "прогрессивного русского"?
— Не секрет, что многие, и не только русские, тоскуют по бывшим временам, им симпатичен коммунизм. Вот это несовместимо с прогрессивным мировоззрением, и они будут голосовать за бывших коммунистов. Такие люди есть, мы должны их уважать, однако голосовать за нас они не будут никогда.