Еще один
Для тех, кто забыл, напомним: несколько месяцев назад по заявлению бывшего президента фирмы Nelda, ныне американского бизнесмена Михаила Аврутина, было возбуждено дело против Михаила Белкина по статье о вымогательстве и угрозе убийства. За полковника полиции, как некогда за Ивана Харитонова, вступились известные в обществе люди: депутат Сейма Имант Бурвис, бывший начальник Криминальной полиции депутат Рижской думы Алоиз Блонскис, другие депутаты, а также начальник Управления информации погранохраны Сандрис Плаудис, руководитель еврейской общины Григорий Крупников, глава армянского общества Раффи Хараджанян. Заступничество сработало: решение о взятии Белкина под стражу отменено. Суд определил другую меру пресечения — залог в 6200 Ls.
А 22 октября предприниматель Анатолий Швец, несколько лет проживший в Австралии и недавно вернувшийся в Латвию, подал заявление в прокуратуру. Его копия и ряд сопутствующих документов имеются и в распоряжении "Телеграфа".
По словам Швеца, в сентябре 1994-го знакомый, Николай Кравчук, одолжил у него до конца года крупную сумму под расписку, гарантировав ее домом в товариществе "Либери". Дом был записан на тещу, но фактически принадлежал Кравчуку. К концу срока Швец обратился в фирму, занимавшуюся выдачей кредитов под залог, чтобы получить консультацию насчет оформления дома в случае невозвращения долга. И тут начались странности.
Дом на двоих
Швецу сказали, что проверят, не заложена ли недвижимость. А через некоторое время показали еще одну расписку, напечатанную на компьютере, с подписью без расшифровки. В расписке говорилось, что некая фирма, генеральным директором которой является все тот же Кравчук, берет в долг деньги у Леонида Тихомирова под залог имущества фирмы, и этим имуществом указывался дом в "Либери".
Швец назвал расписку фальшивкой: почему на компьютере, а не от руки? Почему нет расшифровки подписи? Почему дом тещи Кравчука назван имуществом фирмы? Почему Кравчук — генеральный директор, хотя он всего лишь соучредитель с очень маленьким процентом взноса и, следовательно, с малым процентом ответственности за долги фирмы? И, наконец, почему расписка датирована вчерашним числом, хотя Кравчук уже больше месяца не находится в Латвии?
Визит автоматчиков
Разговор состоялся вечером. А наутро 20 октября 1994 года в квартиру Швеца на Курземском проспекте пожаловали одетые в гражданское люди с автоматами. Через глазок они предъявили какое-то удостоверение и заявили: "Мы из Криминальной полиции, приехали ради вашей безопасности, оградить от нападений". Но у Швеца не было сведений, что кто-либо собирается на него нападать. Жена не пустила непрошеных гостей. В ответ раздалась нецензурная брань и обещание привезти лом, чтобы взломать двери…
Швец успел записать номер автомашины гостей — 2663 ЛЕГ. Латвийская Криминальная полиция на машине с ленинградским номером? Но именно в Ленинграде обретался тот самый Леонид Тихомиров…
Вместо лома автоматчики привезли стандартную повестку в полицию. Правда, без подписи и печати, но с номером телефона. Когда Швец позвонил по нему, его соединили с Михаилом Белкиным. Так началось их знакомство.
Впервые вижу
Как рассказывает Швец, при встрече Белкин снял куртку, открыв висевший на поясе пистолет. После чего сообщил, что ему известно о расписке Кравчука и что Швец должен отдать ее ему. Он заявил также, что есть другая расписка Кравчука — о том, что тот одолжил деньги у Леонида Тихомирова (по сведениям Швеца — хорошего знакомого Белкина). Белкин готов отдать ее для уничтожения, но — за 20 тыс. USD. И тогда дом в "Либери" можно уже переоформлять на Швеца.
Швец отказался. Позже он узнал, что был уже выписан ордер на его арест. Заявление в прокуратуру занимает 32 страницы рукописного текста. В нем подробно, с указанием дат и имен, описывается, под какой тяжелый пресс попал заявитель. Две недели он не покидал квартиры: к дому приезжали неизвестные молодые люди, кто-то звонил по телефону, требуя выйти для разговора. Швец писал в МВД, просил охрану.Опасаясь за свою жизнь, он тайком пробрался на чердак, сбежал из квартиры через другой подъезд и долго жил в другом месте.
О вымогательстве Белкина он неоднократно писал в МВД, но все его письма чудесным образом терялись. Ему удалось лично встретиться с бывшими министрами внутренних дел Турлайсом и Чеверсом. Безрезультатно. Все это продолжалось несколько лет. В мае 1996 года, после серии жалоб в прокуратуру, Швец попал к прокурору Страутниексу. Прокурор вызвал Белкина, и тот сказал, что видит Швеца впервые…
Бегство и возвращение
По-настоящему Швец испугался за свою жизнь 11 января 1997 года, когда в его подъезде прозвучал взрыв. Там жил и "харитоновец" Валерий Берлин, и полиция отнесла взрыв на его счет. Но Швеца это не успокоило: они с Берлиным внешне чем-то похожи, к тому же последний обычно возвращался домой совсем в другое время. И еще одно странное событие: в автомобильной катастрофе погиб человек, строивший "дом раздора", хорошо знавший его историю и имевший на руках все документы. Его машина врезалась в дерево и загорелась.
И Швец предпочел уехать из Латвии. Вернулся, когда ему сообщили, что Белкин уже не работает в полиции. Из газет он узнал и об уголовном деле против бывшего полицейского. Телеграфу Швец сказал, что Белкин отнял у него шесть лет жизни, но бояться уже надоело. Он знает, что кроме него и Аврутина, с которым лично не встречался, есть и другие пострадавшие от Белкина, и хотел бы найти их. Поэтому попросил опубликовать контактный телефон 9841458.
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
