Больше студентов — меньше уровень преступности

— В итоге и вы стали ректором частного вуза. Наверняка пришлось столкнуться с массой проблем…

— Я понял одно: государство совершенно не интересует, как живут частные вузы. Более того, оно не только не помогает им жить, но даже мешает. И очень сильно. Бытует мнение, что частные вузы для того и созданы, чтобы у людей отбирать деньги. Теперь конкретный пример. Айгарс Калвитис, премьер–министр, выступил недавно с тезисом, что вузы готовят безработных. Они посчитали, сколько выпускников не устроилось на работу после получения диплома. Причем для анализа взяли довольно странное время. Получалось так: выпуск был, допустим, в августе, а в октябре выпускник должен был уже работать. И если он не работал, делался однозначный вывод — выпуск неудачный. Хотя это нормально, когда любой человек устраивается на работу в течение двух–трех месяцев.

— А вы считаете, что у нас готовят хороших специалистов?

— Мне вообще непонятна эта озабоченность Калвитиса. Безработных среди выпускников вузов Латвии не более двух процентов. Это лучший показатель в Европе! Причем Калвитис говорил как о госвузах, так и о частных учебных заведениях. И если, примитивно выражаясь, налогоплательщики имеют право спросить, хороший ли получился продукт из выпускника государственного вуза, устроился ли он на работу, то, что касается частного сектора, там вообще не может быть никаких вопросов. Сам купил образование, сам знает зачем, сам решает, что будет с дипломом делать. Правительство должно быть благодарно частному сектору: мы не даем молодежи болтаться по улицам, помогаем обзаводиться новыми знакомствами, учим жить честно.

— Можно ли сказать, что, если бы вся молодежь была занята учебой, навряд ли мы имели бы такую печальную статистику по преступлениям?

— Помнится, еще первый министр внутренних дел Зиедонис Чеверс решил создать общественный совет из различных известных людей, чтобы они давали ему советы, как бороться с преступностью и, главное, с наркоманией. Я тоже вошел туда. И вот на очередном совете министр задает вопрос: "Как вы считаете, что мы можем сделать, чтобы в стране было меньше наркотиков и так далее?" Посмотрел Чеверс на архиепископа Яниса Ванагса, а он говорит: "Я силой в церковь затащить людей не могу". Спросил у меня, а я отвечаю: "Да, я знаю, что можно сделать. И у меня даже есть такие возможности — ежегодно в июле–августе. Это время поступления в университет. Давайте откроем дверь пошире и пустим всех. Называйте это как угодно — лагерем или детским садом. Но уверен, даже если данный студент будет спать на лекциях, он вольется в новую жизнь, обретет новых друзей, будет к чему–то стремиться и ему не нужно будет искать приключения, употреблять наркотики…" Министр задумался и признал, что среди студентов наркоманов точно меньше, чем среди непристроенной молодежи.

— За время вашего руководства Латвийским университетом вам приходилось иметь дело с разными министрами. Кто–то еще запомнился?

— Правительство Андриса Шкеле очень запомнилось. Однажды Шкеле сказал: "Я хочу навести порядок в образовании. Вот видите, есть Латвийская медицинская академия, а есть медицинский факультет в Латвийском университете. Надо их объединить…" И предложил вариант реорганизации: закрыть Латвийский университет, закрыть Латвийскую медакадемию и создать новый вуз, в котором будут объединены факультеты, будет единая медицина. Идея вроде бы нормальная. Но посмотрите на реальность: где находится Латвийский университет, а где медакадемия. Странно было еще и то, что со мной, с ректором, Шкеле даже не посоветовался. И когда я попытался проанализировать ситуацию, то все понял — Латвийский университет на законном основании по наследству получил гостиницу "Рим" (сейчас это "Рига"), а Шкеле захотелось забрать ее себе. И поскольку на законном основании отобрать гостиницу было нельзя, был придуман вариант с закрытием университета. И это называлось реформой высшего образования!

— Высшая школа социальных технологий, которой вы сейчас руководите, тоже едва не закрылась…

— Это уже было правительство Репше. Шадурскис решил проверить вузы. Комиссия пошла именно в эту частную высшую школу и начала искать там какие–то нарушения. В тот момент я еще не был ректором этой школы, но ситуация мне хорошо известна. Проверяющие нашли к чему придраться, моментально была созвана комиссия, которая выдает аккредитации, лицензии на академические программы. И тут же появилось указание — аннулировать лицензии на определенные программы. В этом случае — на правоведение. И ведь никто даже не задумался: а куда девать около полутысячи бедных студентов? Что будет с преподавателями? Беспредел! Частные вузы правительство поставило в такие рамки, что они находятся под постоянной угрозой закрытия. Потому что это правое правительство, которое интересуют только коммерция, сиюминутная выгода, их не интересует, как и чем живет народ. И о том, что мы закладываем фундамент нашего будущего, правые политики даже не хотят слышать. А еще в конце прошлого года мы были на грани закрытия — суд рассматривал претензию против нашего вуза. И слава Богу, что судья нашлась толковая и спросила: "Сколько у вас студентов?" Я говорю: около тысячи. Вот тогда она и спросила: "А что с этими студентами будет?" Наконец кто–то о них подумал…

— А почему вы вступили именно в ЛСДРП?

— Во–первых, эта партия с богатой историей, и у меня есть много друзей социал–демократов. Они меня убедили. Во–вторых, частный сектор нуждается в защите. У нас среди коллег — ректоров частных вузов есть ассоциация, и меня от этой организации избрали представителем в Государственный совет по высшему образованию. Но этого мало, нужно еще право голоса, которое я рассчитываю получить в Рижской думе.