Демократ с железной хваткой

— За 25 лет, проведенных на тренерском поприще, я взял за правило приниматься за работу сразу — профессия не оставляет времени на раскачку. Если команда проникается тем же, дело движется быстрее. Вскоре после моего прихода ребята спросили, когда будут результаты. Я ответил, что не раньше чем через 6–8 недель. Срок этот был обусловлен выводами, которые сделал во время первого, ознакомительного, визита в Ригу и позже, когда появилась возможность копнуть глубже, разобраться в физическом состоянии хоккеистов, оценить их индивидуальное мастерство и, главное, психологическую обстановку внутри коллектива. Не стану вдаваться в детали, а лишь скажу, что нашел команду не в лучшем состоянии. Зато сейчас мне приятно сделать игрокам комплимент, поблагодарить за проделанную работу, благодаря которой изменились не только их кондиции, но и результаты. А когда у человека что–то получается, адаптация проходит лучше. Да и на душе веселее.

— Ваш дебют состоялся 1 ноября в Минске, где "Рига–2000" встречалась с "Керамином". На тот момент команда занимала 8–е место, имея 20 очков после 16 игр. Сейчас, когда позади 30 матчей, актив клуба пополнился до 48 очков, что позволило переместиться тремя ступенями выше. Неплохая статистика…

— В общем, да. 4 поражения, ничья и 9 побед в турнире, где выступают весьма сильные и равные соперники, — показатель хороший. Но он может быть выше, если ребята обретут больше уверенности. Особенно в выездных играх, когда нам приходится особенно трудно. В последнее время мы много работали над повышением психологической устойчивости, от которой зависит 30–40% успеха, и, как мне кажется, есть положительные сдвиги. Когда я пришел в "Ригу", некоторые хоккеисты пытались внушить мне мысль, что выиграть подряд два матча нереально — это якобы подтверждает многолетний практический опыт. Пришлось убеждать их в обратном, говорить, что все зависит от класса команды, ее настроя и что даже два успеха подряд не определяют уровень мастерства. В результате с конца ноября до конца декабря мы выдали сначала серию из трех победных матчей, потом — четырех.

— В прошлом сезоне вы некоторое время работали с минским "Динамо", откуда уехали в ярославский "Локомотив". Сравнивать клуб российской суперлиги с "Ригой–2000" не совсем корректно, а вот белорусский вполне можно.

— С "Динамо" мне довелось работать в начале сезона, когда команда была еще совсем сырой, "Рига" на момент моего прихода играла уже два месяца. Когда увидел в составе Жолтока, Хендриксона, Скрастиньша, понял, что работать с этой командой будет интересно и результаты к ней придут. После смерти Сергея Жолтока и возвращения в США Дарби Хендриксона "Рига" не сделала ни одного нового приобретения, но начала играть. Поэтому уместнее сравнивать ее с такими же боевыми командами — "Керамином", "Юностью", "Соколом". Пока они стоят немного выше нас. И не только в турнирной таблице. Однако потенциал моих хоккеистов велик, и я верю, что с каждой тренировкой, с каждой игрой мы будем приближаться к лидерам.

— Руководство клуба не давит на вас, не требует сиюминутного результата?

— У нас полное понимание. Да и о каком результате речь — оценивать выступление можно только после окончания чемпионата. На первом этапе перед нами поставлена задача попасть в восьмерку. Место, которое мы занимаем сейчас, позволяет надеяться на успешное ее решение. А дальше будем смотреть. Во всяком случае, до плей–офф еще два месяца, подготовиться "Рига" успеет.

— Кто определяет погоду в команде, на кого прежде всего вы делаете ставку в решении этих задач?

— Разумеется, на самых опытных, таких как Скрастиньш, Сейейс, Хромченков, Анкипанс, Аболс, Лавиньш, Озолиньш… Они не только хорошо выполняют игровые задачи, но еще создают атмосферу командного духа, которой заряжают других.

— В "Риге–2000" много молодежи, и вы наверняка обратили на кого–то взор. Можно ли из их имен выстроить такой же ряд?

— Есть талантливые молодые ребята, но в педагогических целях мне бы не хотелось называть их. Могу только сказать, что если они будут много трудиться над повышением своего игрового уровня, то имеют шанс попасть в НХЛ.

— Раз уж мы заговорили об НХЛ, не могли бы вы сказать, играют ли в этой лиге ваши ученики?

— В НХЛ таких свыше 30. Работал я с ними в тот период, когда им было по 17–20 лет и они пришли ко мне из юниорской команды. Приводить весь список не буду, но несколько фамилий назову: Палфи, Шатан, Бондра, Демитра, Швехла… Это только словаки. Есть еще несколько канадцев. Это из того периода моей тренерской биографии, когда я работал за океаном в одной из канадских юниорских лиг. Наша команда два сезона подряд выигрывала Memorial Cup — одну из самых престижных наград в мире хоккея, и пятеро ребят не остались незамеченными в самой сильной лиге.

— Как в Словакии отнеслись к вашему решению работать в Латвии?

— Тренерская жизнь связана с постоянными разъездами. Сегодня Словакия, завтра Россия, послезавтра другая страна… Контракт с ярославским "Локомотивом" был заключен до 31 мая, но я оставлял 50% вероятности, что он будет продлен. Когда в клубе приняли иное решение, вернулся домой. Но там, как и в Чехии, вакансий не оказалось. Статус безработного не слишком меня угнетал. Больше двадцати лет я не имел полноценного отпуска, поэтому небольшая пауза, во время которой можно было собраться с мыслями, в особенности после напряженного и стрессового сезона в российской суперлиге, оказалась весьма кстати.

— Но долго отдыхать не получилось…

— Да, начали поступать предложения. Звали тренировать одну сборную (по нашей информации, женскую Китая. — В. Р.), клубы в Швейцарии и Италии. Потом возник вариант в Риге. Взвесив все "за" и "против", остановился на нем. Подумал, что раз начал вспоминать русский и работать на нем, неплохо было продолжить. Понравилось мне также предложение президента "Риги" не только тренировать команду, но работать попутно с молодыми хоккеистами и тренерами — имею в виду своих ассистентов Нормунда Сейейса и Игоря Смирнова.

— Насколько комфортно чувствуете вы себя у нас?

— Мне здесь нравится. Хотя свой взгляд на это я уже высказал в начале беседы: тренер должен быстро привыкать и к новому месту, и к новой работе. Впрочем, они всюду одинаковы — тренерская комната, раздевалка, лед, автобус или самолет, гостиница, снова автобус… Но комфорт не заключается только в хороших материальных условиях, уютном кабинете с дорогим кожаным диваном — для тренера важны прежде всего люди, с которыми он работает. Когда здесь наблюдается взаимопонимание и гармония, все остальное тоже приобретает теплые тона.

— Должен заметить, что для человека, не говорившего по–русски более десяти лет, ваш язык едва ли не безупречен.

— Спасибо за комплимент. До приезда в Минск я действительно не говорил по–русски полтора десятка лет. Но во времена, к которым мы бы не хотели вернуться, у меня в школе была очень жесткая и требовательная преподавательница. И хотя, кроме уроков, язык не имел практического применения, в памяти он отложился. Когда оказался в "Динамо", начал вспоминать. Приходил вечером с тренировки или игры, открывал словарь и тетрадь и до 3 часов ночи писал. Прежде всего надо было усвоить хоккейную терминологию, все остальное возвращалось необычайно быстро. Будто вставил дискету в компьютер, открыл ее — и работай себе.

— Наблюдая за вами с трибуны, не поймешь, к какой тренерской породе вы принадлежите — диктаторов или демократов?

— Мнение хоккеиста мне небезразлично, и для того чтобы принять правильное решение, его интересно выслушать. Но есть еще тренировка, где игроки должны выполнить определенный объем работы, конкретные упражнения, и устраивать по этому поводу собрания с прениями — вредить делу. Или другое. Я внимательно слежу за всеми тактическими разработками в хоккее, к чему меня обязывает не только профессия тренера, но и должность преподавателя заочного отделения Братиславского института физкультуры, лучшие из них пытаюсь перенести на рижскую почву. Если не быть жестким, это вряд ли получится. Так что можете написать, что в Шуплере присутствуют и уживаются оба эти качества.