Дома хорошо, а в Ирландии лучше!

— Как ваша дочь оказалась в Ирландии?

— Увы, молодые люди не могут здесь, в Латвии, найти себе место под солнцем. Я уже не говорю о какой–то нормальной работе, я имею в виду просто то, что они вообще не могут себя здесь определить. А там сейчас очень много латышей. Они все зовут своих друзей и знакомых. Мол, приезжайте к нам: работа есть, заработать можно очень даже неплохо. Вот Каспарс и собрался. А Кристина вместе с ним. Вообще если вы хотите туда ехать, то лучше парой. Потому что одному сложно. Особенно мужчине. Женщина там одна не останется…

Когда я приехала, Кристина как раз отмечала свой день рождения. Так у них собрались представители 7 стран — Латвии, Литвы, Украины, Болгарии и т. д.

— А где работают наши люди?

— Да где угодно. Один устроился на производство матрацев. Другой поначалу работал на хозяина — вставлял пластиковые окна, а потом организовал уже свое собственное дочернее предприятие. Кристина сейчас трудится на фабрике сэндвичей супервайзером. По–нашему это что–то вроде кладовщика. Она смотрит, чтобы на каждый день было все необходимое для производства. Впрочем, сначала она была простым рабочим, сама делала бутерброды. А потом ее повысили.

Фабрика работает на всю мощь. На ней трудятся 30 человек. Ассортимент сэндвичей просто невероятный. С тунцом, с курицей, с беконом, с ветчиной… Они возят их и в Дублин, и в другие города. Весь ирландский народ живет на них. Это ужасно!

— А сколько Кристина зарабатывает?

— Вы знаете, ее нельзя брать за основу. Она работает не напрягаясь. А вот Каспарс поехал туда именно на заработки. Наши мужчины там получают порядка 250–300 латов в неделю. Каспарс складывает в коробки все заказы. По–нашему его, наверное, можно назвать упаковщиком.

— Вас как маму не огорчает, что ваша дочка покинула родину в поисках лучшей доли?

— Когда я приехала туда, то пыталась найти, что бы там их не устраивало. Я сама из предпринимателей, в свое время у меня было почти что аналогичное производство (хлебобулочное), так что я очень внимательно изучила весь организационный процесс! Конечно, на фабрику посторонних не пускают. Но ведь приехала мама, причем мама активная! Да к тому же такая необычная, поскольку она еще импресарио. Как мне говорили, такие гости к ним не каждый день жалуют. А главное — я туда не деньги приехала зарабатывать, а мне действительно было очень интересно все посмотреть.

— А другие родители приезжают с "инспекционными проверками", как их чада там устроились?

— Ну как же, нет, конечно, это тяжело. Билеты тоже недешевые. Так что я для них оказалась каким–то уникумом. К нам постоянно приходили все в гости, чтобы посмотреть на маму.

— Местные ирландцы не заглядывались на столь знойную латвийскую даму? Или у них проблем с женщинами нет?

— Проблемы есть. Одиноких мужчин в Ирландии очень много. Вот только менталитет у меня с ними расходится… Когда мы поехали в Дублин и побывали в местных клубах, я обратила внимание на то, что среди посетителей преобладают мужчины. Причем не только ирландцы, но представители самых разных национальностей.

— А сами остаться там вы бы не захотели? Или все же не понравилось?

— Ну что вы, наоборот, мне очень понравилось. Это действительно удивительная страна. Но мне надо было возвращаться — накопились разного рода дела.

— Прямой вопрос: вы рады, что ваша дочка уехала в Ирландию? Вас не огорчает, что она не нашла себе применения в родной Латвии?

— Не огорчает. Честно говоря, я даже рада за нее. Я вижу, как им с Каспаром хорошо. Он ей благодарен за то, что она его поддержала и продолжает поддерживать, а он учит ее быть самостоятельной.

А потом, мы, родители, не можем прожить за них жизнь. Какими бы мы ни были распрекрасными, успешными и удачливыми. Они сами должны всего добиваться. Конечно, мы можем их направить, помочь им, поддержать… Но мы не должны без конца вести их по жизни.

— Говорят, что в Ирландию уже уехало свыше 50 тысяч человек. А вы не боитесь, что в конечном счете Латвию покинут все латыши?

— Вы знаете, я недавно слышала по телевидению, как наших предпринимателей призывали увеличивать людям зарплату, чтобы они не уезжали. Смешно… Откровенно говоря, я бы и сама с удовольствием туда уехала. В любом случае, я привезла столько ярких впечатлений! И, кстати, нашла столько интересных предложений по недвижимости. Там замечательный "полузамок" стоит 380 тысяч, а дома на берегу моря — по 140 тысяч латов. Творческому человеку было бы очень хорошо.

— А как же чувство родины? Знакомые до боли улочки Старой Риги, пресловутая ностальгия…

— Вспомните, сколько уже было волн эмиграции. И в основном только творческие люди ностальгировали. А обычные люди просто работали. И практически никто сюда не возвращался. Кроме того, одно дело ностальгировать, а другое — реально жить. Когда ты можешь поддерживать близких, обеспечивать свою семью. Когда ты не в обузу, а, наоборот, в радость. Разве это не менее важно?

Вместо послесловия

Эльвира Эрлецка при мне позвонила дочке и передала трубку мне.

— Конечно, домой хочется, — призналась Кристина. — В Латвии у меня родители, дом… Какие здесь перспективы? Думаю поступить в местный колледж. А это уже вполне реальные перспективы. Вот только английский язык надо хорошенько подучить…