Эдмунд Станкевич: "От СССР один ущерб!"

— Два главных направления нашей работы, которые тесно связаны между собой, это подсчет человеческих жертв советской оккупации и ее экономические последствия. Что касается первого пункта, то государственный архив уже ведет по нему работу, которую нам нужно лишь поддерживать. Сложнее с экономикой — методика по ней пока не разработана, но мы уже обозначили основные блоки: ущерб, нанесенный жителям; ущерб экономике и социальному положению страны; ущерб окружающей среде; ущерб образованию и культуре. В общей сложности около 40 пунктов.

— Относительно чего вы собираетесь определять ущерб?

— Относительно 1940 года. Прямой и косвенный. К прямому относится все конфискованное советской властью латвийское имущество — армии, госучреждений, запасов золота и валюты… Косвенный ущерб — это убытки, которые понесла Латвия из–за того, что было заторможено ее развитие, и это будем определять теоретически.

— Коли еще нет результатов, как вы можете утверждать, что развитие Латвии было заторможено?

— Это неоспоримый факт хотя бы потому, что советский строй уничтожил свободный рынок. Из статистических справочников по Европе мы можем взять основные экономические показатели Латвии до оккупации и в конце ее и сравнить их с показателями тех стран, которые развивались без тормозящих факторов. И так вычислим, как мог бы развиваться наш валовой продукт в здоровых условиях, без гипертрофированной промышленности, принудительной коллективизации и прочее.

— Отчего же неоспоримый факт? Статистические справочники не могут предусмотреть разные неожиданности, которыми полна настоящая жизнь. Латвии могло не повезти с правителем, да, в конце концов, Гитлер мог остаться живым, и не было бы никакой Латвии…

— Поэтому мы и должны учитывать нормальное развитие ситуации, последовательное. А без вмешательств со стороны Латвия была бы теперь развита гораздо лучше.

— А с чего вы это взяли? Вы еще ничего не считали? Что–то Латвия отдавала в СССР, но ведь что–то и получала.

— Оккупация — это правонарушение. Если кто–то вломится в вашу квартиру и покрасит краской паркет, не думаю, что это хорошее приобретение.

— А если вломились, принесли и оставили новый телевизор?

— Надо смотреть юридически: Латвия не давала разрешения на установку этого "телевизора". Нельзя приобрести права на основании правонарушения.

— Так ведь ваши подсчеты не смогут быть полноценными без баланса ущерба и достижений.

— Наша задача — подсчитать ущерб от оккупации, а не достижения. Этим может заняться противоположная сторона, если Латвией будет принято политическое решение требовать компенсации. Хотя я все равно существенных достижений там не вижу. Мы будем глубоко изучать каждый вопрос и представим свои выводы ученым для анализа. Но главная тенденция неоспорима — оккупация затормозила развитие Латвии. Ни при каких обстоятельствах я не представляю, чтобы здесь появился правитель, который в течение 50 лет уничтожал бы свой народ.

— Почему нет? Латышские стрелки сыграли важную роль в защите советской власти на этапе ее становления. И эта власть в итоге поглотила Латвию. Как подсчитать эту историческую ответственность?

— Не вижу никакой взаимосвязи с нашим предметом. В Красной армии было около миллиона воинов, и возлагать всю ответственность на небольшую группу стрелков нелогично.

— Зачем всю — пропорционально вкладу.

— Стрелки, я думаю, тоже боролись за независимость Латвии, которую им обещали большевики, и были обмануты. Но в любом случае наша комиссия не будет заниматься этими вопросами.

— А что с культурным ущербом?

— Взять хотя бы цензуру: вы считаете, что это благо для развития искусства?

— При этой цензуре Рижская киностудия была загружена на полную мощность. При теперешней свободе там пустота.

— Это тоже последствие оккупации. Переход на рыночную экономику происходит болезненно во всех странах. Еще в этой главе ущерб, нанесенный архивам, музеям, библиотекам, религиозным конфессиям, памятникам, захоронениям, общественным организациям, высшей школе, науке…

— С наукой — это тоже вина СССР? А как же десятки институтов в ЛССР, которые сегодня разрушены?

— Не надо иллюзий. Развивалась наука, необходимая для милитаризации СССР, но больше в таком масштабе она здесь востребована не будет, и это определяется рынком. Но поймите, мы же будем проводить исследования, и, возможно, по каким–то пунктам ущерб обнаружен не будет.

— А будете ли вы каким–то образом учитывать вклад местных властей ЛССР?

— Нет, конечно, ведь де–факто латвийское государство не существовало. Латвийскую власть на любом уровне контролировали ставленники из Москвы.

— А кому в итоге вы будете предъявлять результаты исследования?

- Вижу три цели их использования. Первая, и наиболее важная — исследование имеет большую моральную ценность для будущих поколений, которые наглядно смогут увидеть, что представляла собой оккупация. Поэтому материальный подсчет здесь не главное, главное — показать, как калечились людские судьбы. Чем лучше люди знают свою историю, тем успешнее строят будущее. Вторая цель — показать всему миру, какой была наша истинная история. Для этого все данные будут переведены на разные языки и обнародованы. А вот требовать ли компенсации, это будут решать политики. То есть народ, который их избирает.

— Вы считаете свой труд вкладом в историю, но почему же собираетесь показать ее неадекватно мрачной, жизнь ведь была разной?

— Уже весь мир признал, что сталинщина была черным периодом не только для Латвии, но и для России. Так что все отразим адекватно. И для меня, несомненно, советское время — однозначно черная страница в истории.

— Как будет финансироваться сей труд?

— Члены комиссии, назначенные в нее правительством, дополнительных денег получать не будут, это входит в их обязанности чиновников. А специалистам, конечно, будем платить. Это тоже последствие оккупации — бесплатно эксплуатировать труд. На следующий год мы запросили 134 тысячи латов, но этот вопрос еще находится в стадии обсуждения. Хотя мы уже приступили к полноценной работе и готовы информировать о ней общество.