"ЕС уже не партнер, мы сами — ЕС"

— Я думаю, что в конкретной ситуации выбор — участвовать в военной кампании в Ираке — был сделан правильно, поскольку если бы мы этого не сделали, под угрозой оказалось бы наше вступление в НАТО и серьезно пострадали бы наши отношения с США. Это был вопрос не об Ираке, а о Латвии. И потом, мы отправились в Ирак не для того, чтобы остаться там навеки. Надеюсь на скорейший вывод латвийских войск.

— Но разве очевидно проамериканская позиция Латвии не сослужила плохую службу в отношениях с "тяжеловесами" Евросоюза — Германией, Францией?

— Думаю, нет. Многие государства ЕС, я бы даже сказал — большинство государств, стоят на той же позиции, что и мы. Причем не только новички ЕС, но и такие влиятельные государства, как Италия, Испания, Португалия. Мы не в одиночестве — это первое. Второе — у нас нет альтернативы. Можем ли мы "разменять" США на Францию или Германию? Однозначно, нет. Хотя бы потому, что позиция Франции во многом определяется ее собственными амбициями на Ближнем Востоке. У Латвии таких амбиций нет, да нет и возможностей их иметь. И поэтому французские интересы вполне могут не совпадать с нашими. Что касается Германии, на мой взгляд, Берлин уже сам не рад, что занял такую позицию.

— Если главный стратегический партнер Латвии — США, то Евросоюз отходит на второе место?

— Ни в коем случае не можем так разделять! Европейский союз — это теперь не партнер, мы уже сами — Евросоюз. Конечно, есть сферы, в которых для нас очень большое значение имеет поддержка США — военная, и даже где-то экономическая. Кстати, поскольку Латвия, с точки зрения зарегулированности экономики, либеральнее, чем большинство стран ЕС — взять хотя бы налоги, — американцы смотрят на Латвию и других новичков позитивнее, чем на старых членов Евросоюза. Мы среди государств, которые могут строить мост между Европой и Америкой. Наш президент — среди первых десяти человек, которые могут напрямую звонить Джорджу Бушу. Сколько еще президентов стран—участниц ЕС могут это сделать?

— Знаете, как русские говорят: Бог высоко, царь далеко… Вашингтон все же вне ЕС, а вот его главный финансовый донор — Германия — уже лелеет идею запретить нам снижать прямые налоги.

— Я представляю правое правительство, и с философской точки зрения являюсь человеком правых взглядов, считаю, что в нашем государстве и так много налогов. Каждый человек лучше знает, как распорядиться своими деньгами, нежели государство. Канцлер Германии Герхард Шредер думает несколько иначе, он надеется решить экономические проблемы в своей стране. Но давать советы другим государствам, думаю, не нужно. Да, периодически дискуссия о необходимости введения единых налогов в ЕС поднимается, но позиция Латвии остается неизменной — мы против, наши предприниматели и жители от этого только пострадают. И думаю, что нашу позицию поддержат все новые страны ЕС, а также Великобритания и многие другие страны.

— Хорошо, с США и ЕС все более или менее ясно. А Россия на каком месте стоит?

— Важно знать не только нашу оценку России, но и как Россия оценивает нас. Этим летом на "Балтийском форуме" я сказал, что нет другого государства, так же как Латвия заинтересованного в очень хороших отношениях с Россией. К сожалению, в наших взаимных дискуссиях чаще доминируют политические вопросы и ненужные обвинения, а не прагматизм. Я надеюсь, что в ближайшие годы мы сможем выйти на прагматический уровень отношений — будем сотрудничать в экономической и культурной сферах на уровне местных самоуправлений, с отдельными городами России.

— А как же самый болезненный для России вопрос о соблюдении прав нацменьшинств в Латвии?

— Видите ли, вопрос, связанный с правами нацменьшинств, который Россия поднимает в отношении стран Балтии, преувеличен. К сожалению, Россия уделяет Латвии гораздо больше внимания, чем самой себе и другим государствам, в которых большие проблемы с нацменьшинствами.

В связи с этим я думаю, что основа этой дискуссии — не проблемы нацменьшинств, все эти дискуссии, резолюции и требования связаны с другими политическими вопросами. Мы знаем, какова ситуация в Латвии с законодательством, определяющим права нацменьшинств, в том числе и в сфере образования, — она не хуже и лучше, чем в большей части стран ЕС, и намного лучше, чем во многих других бывших республиках СССР. Возникает вопрос — почему Россия так интересуется именно Латвией и Эстонией? Я отвечу. Думаю, частично играют свою роль внутриполитические игры в самой России. А частично — акцентируя этот вопрос, Россия может выторговать себе более выгодные условия торговли с ЕС.

— На прошлой неделе стало известно, что Россия назначает в Латвию нового посла — бывшего министра топлива и энергетики Виктора Калюжного. Ждете ли вы в связи с этим назначением каких-то изменений российской политики в отношении Латвии?

— Государственную политику не меняют послы. Посол выполняет задачи, поставленные перед ним властью.

— Латвия будет возражать против принятия России во Всемирную торговую организацию (ВТО)?

— До сих пор мы поддерживали вступление России в ВТО. Но в то же время мы выражаем свое непонимание отношения России к Латвии. По сравнению с другими государствами к Латвии Россия относится пристрастнее. И конечно, я хотел бы обсудить со своими европейскими и американскими коллегами этот вопрос, поскольку вступление в ВТО должно что-то изменить. В целом же слухи о том, что Латвия может наложить вето или заблокировать вступление России в ВТО, не соответствуют действительности. Но, конечно, мы заинтересованы в том, чтобы Россия, вступив в ВТО, отвечала тем критериям, которые действуют в этой организации.

— Экономическим критериям?

— Экономику в России определяет политика, поскольку российская экономика — это не полностью свободная экономика.