Да, судебным исполнителям не позавидуешь. Второй год они обсуждают возможность забастовки, потому что справки, нужные для исполнения судебных решений, платные, а государство денег на справки не дает и вообще мало платит. В последнее время общество сотрясают скандалы, связанные с судебными исполнителями. Было слышно, что всю их контору собирались разогнать навечно, но пока еще не придумали, как обойтись без судебных исполнителей. Эта профессия по определению не может быть творческой, выбранной по зову таланта и сердца. А при выселениях прибавьте еще и моральные страдания, ведь судебный исполнитель — он тоже человек, каково ему видеть ВСЕ ЭТО? И все же, несмотря на то что мало платят, в судебные исполнители идут и идут, говорят, из–за денег…
Выселяйтесь, за вами пришли
Старушка Шульце сама не поняла, как у нее скопился квартирный долг в 192 лата. Выселяющая ее хозяйка дома г–жа Кичикова вчинила ей судебный иск. Cтарушка ДО СУДА погасила долг (возмужавшие сироты помогли). Дело слушалось в суде Латгальского предместья. Сразу — бац! — и готово решение, то самое, что звучит, как песня, и что знакомо десяткам тысяч людей: О ВЫСЕЛЕНИИ БЕЗ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ. Но все–таки шел июль 2005 года. Как бы спохватившись, тот же самый судья через месяц принимает другое решение, которое потом никто не оспорил: не выселять старушку Шульце до тех пор, пока самоуправление не даст ей другое жилье. Надо признать, что второе решение не менее странное, чем первое, ибо какие проблемы, если долг погашен?
Тем не менее суд решил — и город озаботился поиском прибежища для старушки. Квартирное управление зарегистрировало ее, целый год она "мигрировала" из регистра в регистр. Нижним в иерархии стоит регистр № 14, и его лучше обойти молчанием. Интересно, что в думских правилах нет ни слова о КВАРТИРЕ, а только о помещениях, пригодных для жилья. Это дает думцам широкое поле для маневров: одним людям предоставлять квартиры, а другим — жилье, с точки зрения думы, пригодное для жизни. Так, по 13–му регистру предоставляются МЕСТА для проживания вместе "дажаду сланю" (разных слоев населения). Увидев такое место — без газа и электричества, с общими туалетом и кухней и одним краном с холодной водой на все "дажаду сланю", старушка отказалась. Но нельзя отказываться больше трех раз, иначе исключат — и из регистров, и из "дажаду сланю", и, возможно, из звания человека.
Переведенная в 6–й регистр, старая Дзидра возрадовалась: уж не те ли это социальные дома, ключ от которых вручал экс–мэр Риги Гундарс Боярс? Оказалось, что не те, далеко не те. Решения судов открыли ей путь в особый 7–й регистр (очередники из денационализированных домов), а потом и в 1–й (у кого есть решение суда о выселении). Посмотреть свой второй вариант старая Дзидра так спешила, что… не доехала: попала под троллейбус, загремела в больницу. Есть справка в компьютерной базе данных, но почему–то она осталась незамеченной квартирным управлением, которое как бы в наказание перевело старушку опять в 13–й регистр. Но, в общем, никто ее из регистров не исключал, наоборот, оказалась — вот чудеса бюрократии! — в трех одновременно, когда… Когда за ней пришли.
Судьба исполнителя
По закону, выселение не должно быть сюрпризом. Положены церемонии. Сначала присылают решение Рижской думы о том, что человек исключен из регистров и что он в 2–недельный срок должен освободить занимаемое помещение. В случае неповиновения привлекается судебный исполнитель, и то он до выселения еще как минимум 10 дней должен как бы работать с жильцом. Никаких думских решений по Дзидре Шульце не было. 26 июня ее просто пришли выселять судебный исполнитель г–жа Галване и дама, назвавшая себя представителем и адвокатом хозяина. Старуха охнула, заплакала, дамы согласились отсрочить выселение на три дня, если она подпишет бумаги. Что это за бумаги, выселяемая не поняла, но ей сообщили, что она будет оплачивать расходы по транспорту и хранению своих вещей. В день выселения, 30–го, выселять было некого: старушка Шульце спозаранку ушла из дома. Ее выселяли без нее.
"Я поднялся на 5–й этаж, приготовил камеру, — рассказывает наш фотокорреспондент. — Начал снимать дверь квартиры № 156. Две дамы — судебный исполнитель и представительница хозяина — приказали мне прекратить. Я ответил, что, согласно закону о прессе, не обязан перед ними отчитываться. Представительница хозяина выглянула в подъездное окошко и стала кричать мужу, чтобы он вызвал полицию. "А мы уже здесь", — сказали полицейские, на 5–й этаж уже поднимались представители общественности и вызванные ими двое полицейских. Пришел слесарь с ломиком внушительных размеров. Ему тоже не понравилось, что я снимаю, и он спросил, не хочу ли я, чтобы он этим ломиком разбил мне камеру. Я ответил, что как раз собираюсь менять камеру и было бы хорошо, если бы кто–нибудь заплатил за новую. Изогнутым концом ломика слесарь почесал затылок, задумался, потом увлекся взломом. Представительница хозяина постоянно закрывала мне объектив папкой с бумагами, а потом потребовала, чтобы я ей заплатил как фотомодели. Я предложил ей явиться в редакцию, оформить договор… Ее муж украсил спор яркой ненормативной лексикой. Все взывали к полиции, а полицейские, войдя в квартиру и не найдя там ни живых, ни мертвых, заскучали. Напоследок сказали судебному исполнителю, что если что–нибудь из вещей пропадет, то она будет отвечать".
Судебный исполнитель уверяла, что у нее есть постановление суда. Если и так, то какого? Первого? Надо было знать, что был еще и второй. В растерянности она смотрела на старые, как сама Дзидра, вещи… "Хозяйские люди" оказались решительнее — вывезли куда–то старухины вещи.
А судебному исполнителю теперь — отвечай… Нет, я б в судебные исполнители не пошла. Ни за какие деньги не пошла бы.
Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!
