Их накопления превышают бюджет МВД

— Когда премьер Индулис Эмсис предложил вам стать директором KNAB, руководитель общества за открытость Delna Инесе Войка критиковала вас за недостаточную борьбу с коррупцией на должности начальника Госполиции. Согласно социологическим исследованиям, Латвию считают более коррумпированной, чем Молдавию, Грузию или Узбекистан.

— Это и правда и неправда. Правда в том, что успехи были не столь впечатляющими, как хотелось бы. Хотя, не хочу обидеть Грузию и ее народ, но меня никто не убедит в том, что там коррумпированных чиновников гораздо меньше, чем здесь. Просто у нас много говорят об этой проблеме, и людям кажется, что кругом одни продажные чиновники. К тому же полиция не может так эффективно бороться с коррупцией, как KNAB. Правительство собирается выделить этой организации 12 млн. Ls. Если бы государство предоставляло полицейским столько средств для работы в рамках двух-трех антикоррупционных статей Уголовного закона, бюджет МВД был бы в сотни раз больше (как известно, в Уголовном законе сейчас 356 статей). Кроме того, "кнабовцы" имеют гораздо больше полномочий, чем полицейские. В первую очередь это касается оперативной работы. Сейчас бюро просит обеспечить ему беспрепятственный доступ к банковским счетам. Поэтому у них есть результат.

Но и мы не сидим сложа руки. Весной прошлого года была создана Служба внутренней безопасности МВД, на счету которой разоблачение и задержание многих нечестных полицейских. Кроме того, с коррупцией борется Полиция безопасности и различные инспекции. В результате количество продажных чиновников хоть и не так быстро, как хотелось бы, но снижается. Я считаю, что проблема коррупции излишне политизирована. Сегодня приоритетом МВД является борьба с распространением наркотиков и терроризмом.

— А еще, уходя с поста, Марис Гулбис назвал вас шантажистом…

— Ничего нового я не скажу. Обвинения Мариса Гулбиса не имеют никаких оснований, и проверка его заявления органами правопорядка убедительно это доказала. Что касается того, каким образом бывший министр пытался разрешить конфликт, возникший между нами… У него был выбор, и он предпочел именно этот путь. К депутату Гулбису претензий личного порядка я не имею, и судиться с ним не собираюсь. Могу сказать только одно: этот конфликт не пошел на пользу ни ему, ни МВД. Сегодня я не хотел бы распространяться на эту тему. Знаете, как в народе говорят: об ушедших либо хорошо, либо ничего. Я выберу последнее.

— Редкий министр внутренних дел Латвии не грозится положить конец так называемой российской мафии. Хотелось бы услышать ваше мнение, насколько это реально?

— В стадии разработки находится несколько конкретных дел в отношении представителей организованной преступности России. Но как пойдет дальше, трудно сказать. Ведь то, что мы что-то знаем о "мафиози", еще ничего не доказывает. Нам помогают правоохранительные органы России, хотя сотрудничество могло бы быть более эффективным. Большим прорывом была четырехсторонняя встреча министров внутренних дел стран Балтии и России, состоявшаяся около трех лет назад. Нам удалось договориться об обмене информацией. Если раньше, чтобы получить данные от правоохранительных органов Псковской области, приходилось каждый раз обращаться в Москву, то сейчас мы выходим на них напрямую.

— Несмотря на прекрасные отношения с российскими коллегами, лидера латвийских нацболов Владимира Линдермана вам все-таки не отдали…

— Это уже политика. Мы успешно сотрудничаем с россиянами в других направлениях: борьба с организованной преступностью, распространением наркотиков, кражами машин.

— Новый министр внутренних дел заявил, что начальники не должны занимать кресло дольше пяти лет. Иначе работа становится рутиной, пропадает реакция и т.д. Ваше мнение?

— Эта система хороша только в теории. Для примера возьмем начальника Погранслужбы Гунара Даболиньша и руководителя Пожарно-спасательной службы Айвара Страуме, которые работают в своих должностях около семи лет. Хорошо, мы поменяем их местами. Назначим заместителями, так как для исполнения обязанностей начальника им пока не хватает ни опыта, ни знаний. В результате мы не только лишаемся профессиональных руководителей, но и нарушаем принцип ротации, согласно которому работнику можно предлагать либо равноценную, либо более высокую должность.

Я считаю, что если к высокопоставленным работникам МВД нет серьезных претензий, то нет смысла менять их местами. Это только вредит работе. А то получится, что первый год уйдет на освоение новых просторов, а на пятом уже надо будет думать, что делать дальше. На нормальную работу останется примерно половина отведенного срока. В Эстонии эта проблема решена так: если за четыре года чиновник не получает серьезных взысканий, он может остаться еще на четыре года.

— Новый глава МВД Эрик Екабсонс загорелся идеей показательного процесса над каким-нибудь олигархом. Вы готовы к жесткому противостоянию с влиятельными политиками?

— Нам необходимо учитывать, с какой силой мы имеем дело. Накопления тех людей, с которыми мы собираемся воевать, зачастую превышают бюджет МВД. Кроме того, против нас работают бывшие сотрудники полиции и различных служб безопасности. Это очень серьезный противник. Марис Гулбис предлагал по примеру Германии выплачивать что-то вроде компенсации тем высокопоставленным сотрудникам МВД, кто был уволен или ушел на пенсию. Я считаю это нецелесообразным. Надо думать о тех, кто работает, улучшать материально-техническую базу полиции и поднимать зарплаты. В то же время высокие оклады сотрудников органов правопорядка — не самоцель. Улучшение условий труда полицейских не должно происходить за счет врачей, учителей и других работников госсектора.

Очень важно, чтобы полиция превратилась из карательного органа в сервисный. Этого не произойдет до тех пор, пока сотрудники МВД трудятся в аварийных зданиях с минимальными удобствами. Представьте, что у вас есть выбор между двумя турфирмами. В офисе одной из них осыпался потолок, потрескались стены, облезла штукатурка. В другой — евроремонт, услужливый персонал и т.д. Какая фирма вызовет у вас больше доверия? Куда вы обратитесь? Естественно, во вторую.