Кардинал Янис Пуятс: "Не спорить о догматах, а говорить о любви"

Церковь и газеты

Для начала его высокопреосвященство осведомляется у меня, православной, христианской ли направленности придерживается наша русская газета и православный ли человек наш главный редактор. Я с полным основанием отвечаю утвердительно, и кардинал одобрительно кивает головой.

— Это очень важно, — продолжает он. — Пресса создает общественное мнение, и очень во многом атмосфера, дух в обществе зависят от прессы.

— А как, по–вашему, нужно преподносить людям христианские ценности, освещать вопросы веры в СМИ?

— Конечно, мирские люди не святые, и нужно говорить на понятном им языке. Не проповеди давать, но так рассказывать, такие примеры приводить, чтобы люди в суете повседневности не потеряли главную ценность и главную цель — мы живем для Бога и все должны прийти к спасению. И чтобы в главных принципах не отступить от заповедей Божьих.

Очень хорошо, что сейм проголосовал за внесение в конституцию положения о том, что семья — это союз женщины и мужчины. И очень хорошо, если пресса руководствуется христианскими принципами и внедряет в сознание людей ценностные установки христианской веры.

Политики без Бога

— А в какой мере, ваше высокопреосвященство, церкви позволительно вмешиваться в мирские дела, умирять политические страсти?

— Я думаю, что это не только позволительно, но составляет обязанность церкви. Ведь мы все граждане нашего государства, мы выбираем сейм и поэтому должны следить за тем, исполняет ли он волю народа. Власть и народ не должны быть разделены. Поэтому ничего нет крамольного в том, что церковь время от времени выступает по какому–либо вопросу, взывая к совести, предупреждая, что по предложенному пути идти опасно. Ведь церковь отвечает за мораль общества и от ее голоса во многом зависит, какая будет жизнь в народе — с Богом или без Бога.

— Святой отец, в двух шагах от вас — сейм. Хоть иногда кто–то из народных избранников к вам забегает — облегчить душу, исповедаться, посоветоваться, ведь судьбы людские вершат?

— Это очень редко бывает — только в предвыборную кампанию, когда им нужно перед избирателями показать себя христианами. В самом начале 90–х, когда в сейме обсуждали церковные вопросы, было разрешено и Владыке Александру, и мне, и архиепископу Ванагсу выступать перед депутатами. А потом нас легонько отстранили… Вообще, мне кажется, чем дальше мы идем, тем больше наши политики удаляются от Бога.

Почти ангелы

— Согласно Священному Писанию, Господь сотворил людей немного ниже ангелов, дав "статус" Божьих детей. Из–за первородного греха Адама и Евы, из–за сексуальных вопросов, которые составляют с тех пор вечную проблему человечества, люди этот статус потеряли, и тогда сам Господь, Воплотившись в человека, Пришел к нам и Показал, как надо жить. И об этом мы вспоминаем перед Рождеством. В образе Девы Марии Бог сотворил новую Еву. Православный народ очень почитает Божью Матерь, даже больше, чем католики.

Вот бы и жить с этими мыслями, и печатное слово ими пропитывать. Ведь все мы уйдем к Богу и увидим Христа воскресшего… Господь ведь сотворяет бессмертную душу человека в самом начале, при зачатии — иначе не развивался бы человек. А сколько погибает детей в абортах! И неважно, на какой стадии он сделан, — это все равно убийство. Нельзя легкомысленно зачинать человека и столь же легкомысленно обрывать его жизнь. И об этом нужно особенно думать в рождественское время. На мой взгляд, организация Papardes zieds обучает подростков разврату. Причем специальные курсы проводят, чтобы наставить юных "лекторов", как вести пропаганду среди своих сверстников в школах. А попробуй предложить преподавать слово Божие в школе! Куда там! Нельзя — нужно иметь специальное педагогическое образование.

Враг стал изощреннее

— А какое время, на ваш взгляд, было более благоприятным — не для церкви, а для усвоения людьми христианских истин?

— И в советское время, сколь это ни покажется парадоксальным, мы крестили столько же людей, сколько и сейчас. И хотя катехизация была запрещена и некоторые священники за это попадали в тюрьму, но родители детей приводили, и нам удавалось обучать их катехизису. Чтобы семилетний ребенок после этого смог причаститься первый раз. Причастие не запрещалось, и это становилось очень торжественным событием. А сейчас людям, оставшимся в селах, порой трудно добраться до ближайшей церкви, потому что многие автобусные линии закрыли, а лошадей у них нет…

В советское время был один противник — государственный атеизм, и все верующие, сидя вместе "в окопах", держали один фронт. А теперь появился более изощренный враг — свобода, понимаемая как вседозволенность. Люди не были к этому готовы. И если добавить всеобщую секуляризацию нашего общества, не успевшего "выздороветь" от атеизма, то получается взрывоопасная смесь. Да и школа не стала лучше, чем в советское время. Я смотрел по телевидению, как приходит учитель из Дании в нашу школу, приносит огурец, надевает на него презерватив и что–то там детям рассказывает. Когда эти ребята вырастут, они полной мерой отплатят старшему поколению за такое "воспитание".

"Бога видел в красоте природы…"

— А как вы пришли к священническому сану?

— Конечно, семья у нас была верующая. И вырос я в красивейшем уголке Латгалии, близ Наутрени. И первую красоту Божьего мира постигал не из книг, а любуясь на природу. Близ отчего дома — два светлых озера и холмы, с которых начинается Центральная Латгальская возвышенность. Если взобраться на холм, на расстоянии шести километров была видна чудная церковь, Наутренский приход.

Я пас животных, все время на природе, и без восхищения не мог смотреть на закат солнца над озером. Да и природа по–другому выглядела: вся земля была ухожена, каждый участок обработан. Это сейчас все поля там в запустении… Зимой ветви деревьев покрывались "ледяными цветами" — инеем, и приходило Рождество. Сама природа создавала религиозное настроение.

В ночь под Рождество, в Сочельник, отец заносил в дом охапку сена и клал ее на стол, сверху постилая скатерть. Сначала всем домашним раздавали облатки, а уже потом принимались за еду. Часть сена со стола отец заносил в хлев животным, поскольку в Вифлееме Христос родился тоже рядом с животными. А чуть свет ехали в церковь на мессу, отец запрягал коня и усаживал в сани столько народу, сколько помещалось.

Я начал задумываться о том, чтобы стать священником, когда до войны учился в школе. Тогда издавали очень красивые религиозные журналы, книги, я их читал. А когда поступил в гимназию в Резекне, началась антирелигиозная пропаганда. Еще первые три года и мы, и учителя ходили к исповеди. А потом в обществе начали "закручивать гайки". Я посмотрел на все это и решил: "Раз так, надо идти в священники". И поступил в Рижскую духовную семинарию.

Кто останется у Небесных врат

— Как, на ваш взгляд, возможно сотрудничество традиционных конфессий — православия, католичества, лютеранства?

— Здесь как у людей — порой самые близкие, заспорив, становятся врагами. Предмет спора церквей — догматы. Но нам нужно строить отношения не на догматах, а начать с любви, потому что любовь — высшая заповедь. Если человек верит в Бога, любит Бога, чувствует себя ответственным перед Ним и сожалеет о своих грехах, он уже войдет с этим "минимумом" в Царствие Небесное. А если мы все верующие христиане, то для единства нам хватит этого минимума, а начнем мы с любви…

Говорят, что у нас разные обряды. Да ведь и мессы у католиков служат 15 разных видов, есть и византийская, как у православных. И очень хорошо, что мы все разные и богослужения у нас разнятся. Поле выглядит красивее, если там растут разные цветы.

В Царствии Небесном одни ворота, а мы идем туда споря. Тогда получится, что народ, который любит Бога, но не особо искушен в догматах, войдет, а теологи, догматики останутся спорить у ворот, — рассмеялся кардинал в конце этого интервью.