Министр иностранных дел: нам выгодно сближение России и НАТО

— Позиция Соединенных Штатов достаточно четкая. И она была выражена Джорджем Бушем еще в Варшаве. Кроме этого она была продублирована и после 11 сентября. Тогда Джордж Буш под- черкнул, что старые приоритеты не только остаются в силе. Но становятся еще важнее. Как говорили в Америке после взрывов, если террористам удастся нарушить планы НАТО — это будет их победой. А один из планов НАТО — расширение.

Конечно, сейчас главным приоритетом стала борьба с терроризмом. Но это не значит, что другие вещи из-за этого менее важны. Теракты в Америке подтолкнули Россию к налаживанию более близких отношений с ее настоящими геополитическими союзниками — и не только с Европой, но и с Америкой. И президент России Владимир Путин очень правильно повел себя в этой ситуации. А сближение России с НАТО нам выгодно. Мы же не самоубийцы, не хотим вступать туда только для того, чтобы началась новая "холодная война".

— Вы верите в возможность тесного сотрудничества России и НАТО?

— Есть такое выражение в дипломатии — "never say never", никогда не говори никогда. За последние десять лет я видел столько изменений, что скажу: возможно все. Если говорить о вступлении России в НАТО, то ей надо будет провести значительные изменения. И от этих изменений выиграют все — и Запад, и мы, и сама Россия. Сейчас критерии членства в НАТО — это не только военный потенциал и геополитика, как было во время "холодной войны".

— Ну, за военный потенциал, наверное, и СССР, и Россию можно было бы взять в НАТО?

- Я не военный специалист, а дипломат.

— Как вы относитесь к тому, что отношения с Москвой сейчас очень активно пытаются налаживать партии, которые в парламенте находятся в оппозиции — "ЗаПЧЕЛ" и социал-демократы?

— Знаете, отношения с Россией — это не только встречи высокопоставленных лиц. Это и контакты наших бизнесменов, и культурные связи. Это гастроли наших театров в Москве. Но каждый раз, когда, предположим, Янис Юрканс или Дайнис Иванс едут в Москву, они возвращаются со словами "перелом", "прорыв". Однако все эти контакты не делают погоды.

Впрочем, я не вижу в этом никаких противоречий, у нас демократия и свобода мнений, и каждый может предлагать свои приоритеты, высказываться. Просто при этом необходимо помнить, что они официально не представляют государство.

— Как известно, сейчас решается вопрос о закрытии миссии ОБСЕ в Латвии. Не рано ли?

— Я думаю, что миссия ОБСЕ будет закрыта в этом году. Мы выполнили все свои обязательства, о которых шла речь. А менять правила во время игры было бы неправильно.

— Как вы относитесь к популярным высказываниям: Литва — это Центральная Европа, Эстония — это северная страна? Выходит, что единственной балтийской страной остается Латвия.

— Балтия в любом случае остается Балтией. И разница между нами, может, и есть, но все равно она намного меньше, чем между нынешними членами ЕС. Скажем, между Португалией и Данией. Я очень люблю путешествовать — у меня нет большого дома, нет многих других вещей. Я предпочитаю тратить деньги на путешествия. И пару лет назад я со своими дочками — им тогда было 8 и 10 лет — был в Швеции. Младшая у меня спросила: "Папа, а почему здесь люди говорят как-то по другому, не по-нашему?"

Я ее в ответ спрашиваю: "А почему ты не удивлялась этому в Испании или Франции?" И она ответила мне, что во Франции или Испании люди совсем другие. А в Швеции — такие же, как у нас. Поэтому она и удивилась, что говорят они "не по-нашему". И правда, мы ведь действительно очень похожи с теми, кто живет в странах Балтии или Скандинавии.