— Г-н Микельсонс, насколько целесообразно объединять Latvenergo и Eesti Energija?
— Смотря с какой стороны подойти к этому вопросу. Если с законодательной точки зрения — тогда вообще нет предмета для дискуссии: по нашему законодательству любое объединение энергетического монополиста расценивается как приватизация. А если посмотреть с точки зрения бизнеса, не секрет, что дискуссии по поводу подобного проекта шли еще в 2000 году, но они закончились ничем. И чтобы разговор об объединении энергосистем состоялся, должно быть желание "наверху": обе стороны должны сесть за стол переговоров и произвести расчеты. И посмотреть — будет ли эффект для обоих акционеров. Если нет — то и объединяться не стоит.
— Премьер уже сообщил, что ближе к лету планируется обсуждение законодательной стороны этого вопроса в Сейме — чтобы устранить существующие препятствия.
— Когда (и если!) устранят, тогда и можно будет делать выводы, что латвийской стороне это действительно нужно.
— А как вы оцениваете техническую целесообразность проекта? Ведь изначально страны Балтии, Белоруссия и западная часть России составляли единое энергетическое кольцо. А, как известно, чем больше емкость энергетической системы…
— …тем она надежнее. Это факт. Но поскольку Балтия состоит из трех государств, то и здесь у каждой из трех сторон свой интерес и свое мнение. Плюс к этому — разные законодательства балтийских республик, и каждое по-своему влияет на развитие национальных энергетических систем. И если вообще возникает вопрос о единой компании, то сразу нужно думать и о едином регуляторе, или хотя бы единой системе регуляции, единой или очень похожей законодательной базе. Это комплексный вопрос — он так просто не решается. Если, конечно, не произвести только механический обмен акциями: продать эстонцам половину акций Latvenergo и купить у них половину акций Eesti Energija.
— Министр экономики Кришьянис Кариньш отметил, что объединение латвийского и эстонского монополистов может решить проблему латвийской энергетической зависимости. В этом случае нам не придется строить новые мощности, так как эстонских хватит на всех.
— Проблему энергетической зависимости можно решать и на договорной основе, что и делалось все последние годы: недостающая энергия импортируется из Эстонии, Литвы и России.
— Но ведь руководство Latvenergo не раз говорило, что в будущем эти преференции низких импортных цен будут сходить на нет: Литва окончательно закроет АЭС в 2009 году, сланцевые электростанции Эстонии будут вынуждены сокращать уровень загрязнения. Все это означает рост цен, в том числе и на наш импорт…
— Дешевизна импортируемой электроэнергии мало зависит от развития энергетики в Литве и Эстонии. Главным фактором ценового влияния остается Россия, устанавливающая цены на газ и мазут. Но и энергоресурсами все дело не ограничивается. Да, у Эстонии есть дешевый энергоресурс — сланец, но если рынок показывает, что он готов и покупать, и платить больше, то цены будут расти.
— При условии, что рынки Латвии и Эстонии все же объединятся, целесообразно ли будет строить угольную электростанцию на курземском побережье, если общих мощностей двух стран и так будет достаточно для удовлетворения внутреннего спроса?
— Новая электростанция — это стратегический вопрос, который не сводится только к рыночной ситуации. Станция строится для безопасности снабжения Латвии, и даже Балтии в целом. А рынок — это уже другое: это выбор конкретного клиента — покупать ли энергию у одного продавца, или у кого-то другого. И если мы — или кто-то другой — вводим в действие новые мощности, это еще не означает автоматического появления нового рынка.
— К слову о безопасности — разве сейчас нам угрожает энергетический кризис? И почему именно уголь — ведь такая электроэнергия обходится дороже?.. Или вы не уверены в надежности восточных поставок газа и мазута?
— Это лишь диверсификация энергоресурсов, и ничего другого. На данный момент у Латвии есть два варианта: газ или, грубо говоря, мазут. Другого выбора у нас нет. А уголь поможет этот выбор расширить. Тем более что угольная электростанция дороже только на этапе начальных инвестиций, строительства, но дальнейшее производство энергии как раз дешевле. Что до надежности поставок: с востока топливо поставляется к нам, если не ошибаюсь, уже 50 лет, и с этим никогда не возникало проблем. Так что пусть политики, если хотят, стращают. А я не политик. Единственное, что тут стоит отметить, — это отсутствие окончательного решения: строить угольную электростанцию или нет. Пока есть только идея, и мы ее рассматриваем с экономической точки зрения. Но без отдельного политического решения сделать такой шаг, как создание угольной станции, невозможно — это вопрос стратегии.
— Других альтернатив — вроде новых гидроэлектростанций — вы не рассматриваете?
— Нет, эти виды ресурсов уже исчерпаны. Дело в том, что спрос на мощности, который постоянно растет, превышает те энергетические гидроресурсы, которые нам может дать латвийская речная система.
— Итого: если вы построите станцию на курземском побережье плюс завершите модернизацию ТЭЦ-1 и ТЭЦ-2, то к 2012 году вы сможете полностью обеспечивать внутренний латвийский рынок…
— Теоретически, Латвия может обеспечить энергией свой внутренний рынок хоть сегодня. Вопрос — во сколько это обойдется? И сколько это будет стоить в будущем? Сегодняшние низкие закупочные цены на импортную энергию просто не стимулируют нас строить собственные мощности и становиться энергетически независимыми. А наша внутренняя цена на энергию не стимулирует инвесторов вкладывать в мощности: слишком низкая отдача.
— Эти цены могут вырасти после закрытия второго блока Игналинской АЭС в 2009 году?
— Думаю, нет. Разве что очень незначительно — в сторону повышения, разумеется. Тут еще не совсем ясно, откажется ли Литва от атомной энергетики в принципе. Цены будут понемногу повышаться каждый год, и не из-за Игналины: просто на данный момент цена энергии в Балтии самая низкая во всем ЕС. И это не способствует новым инвестициям.
— В чем же причина такой дешевизны?
— В Балтии самые дешевые энергоресурсы. У эстонцев — сланец, у нас — вода, у литовцев — мирный атом. Плюс российский фактор. В итоге наше балтийское благо — дешевые энергоресурсы — тормозит создание новых мощностей, так как при сегодняшних ценах инвестиции окупятся нескоро…
— Говоря об идее объединения балтийских монополий: в чем заключается различие интересов каждой из стран?
— Это очень комплексный вопрос, и начать тут все же стоит с нашего общего интереса — большей надежности. В данный момент этот вопрос решается всеми балтийскими странами вместе в сотрудничестве с Россией и Белоруссией. Мы все думаем о надежности некогда единой системы. И, слава богу, мы ни на минуту не переставали об этом думать. А различия — это нормальные политические интересы каждой из стран Балтии. Ведь если посмотреть на нарвскую проблему — это комплексный вопрос, который затрагивает экономическое благосостояние шести тысяч рабочих. А это уже политика, интерес Эстонии. Или Игналинская АЭС: закрытие первого блока, и в 2009 году — второго. А что будет с городом Игналиной, с 35 тысячами его жителей? И это проблема Литвы: что делать со всей этой инфраструктурой, на какие цели ее перенаправить? Подобные вопросы есть и у Латвии — и это нормально: каждый думает о своих проблемах, о сохранении собственных мощностей.
— Получается, с одной стороны, строить новые мощности никто особо не стремится: энергию дешевле импортировать, а с другой — государства все же заинтересованы в своих собственных мощностях.
— Конечно, ведь даже несмотря на возможность объединения национальных энергетических монополистов, эстонская экономика остается эстонской, а латвийская — латвийской (смеется). Мы же пока единый балтийский ВВП не рассчитываем!
Кстати, об урагане
В прошедший четверг руководство Latvenergo и Регулятора обсуждали, что следует изменить в системе энергоснабжения с учетом последствий последней бури. По мнению энергетического монополиста, Регулятор должен озаботиться тем, чтобы важные муниципальные объекты имели автономное энергоснабжение на случай сбоя в подаче электроэнергии. Кроме того, Latvenergo считает нужным пересмотреть законодательную базу: следует расширить "полосу безопасности" около линий электропередачи, чтобы падающие во время бури деревья их не повредили. Кроме того, монополист считает важным иметь право соединять электромагистрали разных операторов — на случай если линии Latvenergo будут обесточены. И, наконец, говорилось о расширении полномочий Государственной инспекции по энергоснабжению, чтобы она могла эффективнее контролировать оборудование определенных объектов альтернативными генераторами. Соответствующие предложения уже поданы в Министерство экономики.