Приватизация по-вентспилсски

Городок наш ничего, населенье таково…

Портовики да пенсионеры составляют большинство. Маленький (порядка сорока тысяч жителей), но славный город Вентспилс вступил в 1995 год, как и вся Латвия, под знаменем приватизации жилья. Но руководству города было не до приватизации. Хотя советская армия давно покинула пределы страны и градоформирующий незамерзающий порт начал терять свое былое хозяйственное значение, все в Вентспилсе тогда верили, что порт — источник жизни — никогда не даст городу зачахнуть. Однако национально–озабоченные политиканы сослужили Вентспилсу дурную службу: по мере ухудшения отношений с Россией и строительства в Санкт–Петербурге большого порта спрос на "вентспилсский незамерзающий" резко падал. Как сохранить привычную значимость и доходы? Выходом из создавшегося положения г–н Лемберг посчитал развитие массового туризма. Шаг отчаянный, ведь в советское время нога загрантуриста не ступала в закрытый город, да и как совместить с туризмом по сию пору стоящие аммиачные емкости в порту, находящемся непосредственно на территории города?

Но туристу смотреть на емкости вовсе не обязательно. Его поводят по нескольким центральным улицам и проспектам — улицам Кулдигас, Талсу, Васарниецу, Лиелайс проспекту. Они стараниями думы в последние годы стали "зело украшены" — с художественным вымыслом, с камушками–плиточками–скульптурками. Фасады домов (некоторые превращены в гостиницы и дома для специалистов) отремонтированы, балконы когда–то унылых пятиэтажек покрашены одинаково, во дворах качели, газоны. Любуйся, турист или яхтсмен, прибывший на регату! По слухам, паромщикам из Америки даже платятся хорошие деньги, чтобы они по пути в Ригу хоть на полденька завозили туристов в незамерзающий уездный городок, приучая мир к мысли, будто не побывать в Вентспилсе значит не побывать в Латвии.

Но что это за угрюмые, бедно одетые группы диссонируют своим угрюмым видом с веселеньким фасадом здания в самом центре города? Это пенсионеры берут 30–процентный КРЕДИТ ПОД ПЕНСИИ в отделении Латгальской финансовой корпорации, чтобы погасить свои задолженности по аренде квартир. Какие пенсии в стране — известно, но старым людям приходится "подписываться" на баснословные 30%, потому что другие банки вообще кредита под пенсии не дают. Но и кредит, разумеется, не спасает их, бедных. Одних все равно выселяют за долги, другие сами срочно переезжают в маленькие приватизированные квартиры, чтобы не быть выселенными.

Доходное место

Их более 10 тысяч — жильцов тех самых "зело украшенных" (снаружи) 165 домов города. 97 из этих домов дума обозвала "социально–доходными", а 56 — находящимися на земле порта. Жильцам всех этих домов было отказано в приватизации квартир. Формулировка отказа в приватизации столь сложна, что непосвященному кажется абсурдным набором слов: "для обеспечения реализации функции самоуправления на административной территории города Вентспилса". Что же это за таинственная ФУНКЦИЯ такая у Вентспилсской думы — в то время как у всех других городских самоуправлений Латвии есть одна–единственная и всем понятная функция: забота о горожанах в рамках законности и правопорядка? Ведь государство законом о приватизации дало народу право и возможность приватизировать свои квартиры, и никакая дума не вправе лишать народ этого права и этой возможности, если у дома нет так называемых "отягощающих обстоятельств", записанных в Земельную книгу. То есть в законе сказано ясно и однозначно: если дом не денационализирован (а денационализированных домов в Вентспилсе, в отличие от Риги, раз–два и обчелся) и если у нанимателя имеется старый добрый договор найма, то он, наниматель, имеет все законные права на приватизацию, и дума просто обязана рассмотреть его заявление НА ЗАСЕДАНИИ ДУМЫ (это важно и так сказано в законе, так как заседают не чиновники, а депутаты) и решить вопрос ТОЛЬКО ПОЛОЖИТЕЛЬНО. В течение 5 дней после заседания думы человек должен получить письмо. А чиновники думы, отвечая на заявления жителей о приватизации, писали все то же — про обеспечение реализации функции…

Конечно, каждому из 10 000 ущемленных в своих священных правах горожанину хочется стать квартирным собственником, хочется передать собственность в наследство своим детушкам, но… мало ли что ему хочется. Видно, те люди, у которых много чужой, но ловко присвоенной собственности, НЕ РАЗУМЕЮТ тех людей, у которых собственность минимальна, честна и неотъемлема — крыша над головой, которую они заработали всей своей жизнью, строя новый город и порт. Ведь только по официальным данным, тот же г–н Айвар Лемберг, городской голова и миллиардер, имеет около 2,6 миллиона латов дохода в год (вот что значит оказаться в нужное время в нужном месте, своевременно приватизировать предприятия и другие плоды многодесятилетнего труда народа).

Итак, делалось дело в славном уездном городе Вентспилсе так. До 1997 года дума "отшугивала" незадачливых "приватизантов" версией о необходимости первоначального занесения домов в Земельную книгу (хотя на самом деле при ускоренной приватизации это не требуется), потом "необходимостью собрать более 50% подписей жильцов". Наконец (так и видится думская тайная вечеря) придумали для лучших домов города сногсшибательный термин (или, другими словами, статус): СОЦИАЛЬНО–ДОХОДНЫЙ ДОМ. Совместив, казалось бы, несовместимое. Кто из рижан не знает, что такое социальный дом? Все знают: это дом для бедных, в котором квартиры не подлежат приватизации. А что такое доходный дом? Такой реалии сегодня нет, но из литературы "золотого XIX века" и из словарей русского языка известно, что это частный дом, приносящий ХОЗЯИНУ доход за счет аренды жилых помещений.

Статус socialo–їres nams ("социально–доходный дом") был придуман не случайно. Эти дома дума решила превратить в статью дохода. Потому–то и "зело украсила" их для туристов за счет городского бюджета. Дать бы думе волю — все эти дома она превратила бы в гостиницы. Остальные же дома города, милостиво разрешенные на приватизацию дома ПОТЕМКИНСКОЙ ДЕРЕВНИ (а вернее, ПОТЕМКИНСКОГО ГОРОДА), на ремонт которых из городской казны не выделялось ни сантима, находятся в крайне непрезентабельном, зачастую ужасающем состоянии.

Естественный социальный вопрос — что делать с ненужным городской думе балластом, то бишь жильцами "зело украшенных" домов, — дума решила просто: а выжить их к чертовой матери при помощи запредельно высокой квартплаты. Уже сейчас дума навязывает 55 сантимов за кв. м с учетом реновации дома. Пример — расселенный, отремонтированный и вновь сданный в аренду, но уже по высоким ценам дом № 54 по ул. Пилс. Хозяин — барин, вправе повышать квартплату, тем более что с мая 2004 года дума обошла жильцов в праве первой руки по приватизации, отменив (после судов) статус "социально–доходного" дома и назначив себя единственным собственником этих домов. Конечно, жителям о такой метаморфозе сообщено не было. Наихитрейшей хитростью ради процветания уездного города, но, чур, только без жителей, удивил всю страну "городничий" этого города "со товарищи".

А вы судитесь, судитесь!..

Думаете, никто из обывателей маленького городка не пытался бороться с думой? Некоторые не побоялись, хотя у них тоже есть дети. Пример — Елена Гарбузова, независимый юрист из международной фирмы, о которой в апреле 2004 года ЛТВ сняло репортаж из зала суда. Ей удалось потягаться с думой на равных: она выиграла все суды, доказала беззаконность действий думы и дала надежду ущемленным в своих правах вентспилсцам.

Итак, жильцы того дома, в котором проживает Елена Гарбузова, сидели и ждали. Из думы — никаких сообщений о том, что их заявления на приватизацию жилья рассмотрены на заседании. Летом 2000 года Елена узнает из местной газеты (!) "Вентас балсс" о том, что данный дом в числе прочих получил статус "социально–доходного" и приватизации не подлежит. Люди ничего не поняли и продолжали ждать. Но Елена стала собирать информацию. Проанализировав материалы местной прессы за 6 лет о результатах приватизации, она обошла не подлежащие приватизации дома, составила списки. Вот откуда достаточно точная цифра — 10 000 жильцов.

Жильцы во главе с Еленой написали письма–запросы в Генпрокуратуру, в Кабинет министров, трем премьер–министрам, в Бюро по предотвращению административных нарушений, в Центральную приватизационную комиссию. Столичные чиновники высокого ранга в один голос ответили, что статуса "социально–доходный дом" в природе нет и быть не может. Рекомендовали обратиться в суд (хотя министерство вполне могло бы своим решением избавить людей от судов). Елена так и сделала.

Два года Вентспилсский городской суд тянул дело, требуя бумажку за бумажкой, согласование за согласованием, да и не было у суда такого прецедента — отчуждать право приватизации. Лишь новый закон от февраля 2004 года — о введении в Латвии Административного суда (находящегося в Риге) — сдвинул дело с мертвой точки. В апреле сего года Административный суд (куда Гарбузова передала свое дело) решил дело в ее пользу, и с тех пор про "социально–доходный" статус дума больше даже не заикается. Думе не помогла и новая увертка: дом Гарбузовой в числе 17 других домов объявили архитектурно–культурным памятником городского значения с правом приватизации только одним лицом. Минкульт, а потом и суд постановили, что это необоснованно и незаконно.

Успейте!

Дума не сдавалась, апеллируя все выше. Так, во встречном иске Гарбузову укоряли в том, что она (дословно) "портит своими письмами во все инстанции прекрасный облик Вентспилсской думы". Но Окружной Курземский суд и Сенат Верховного суда вынесли решения в пользу Гарбузовой — о неотъемлемом праве человека на приватизацию, а Окружной административный суд — об обязанности думы рассмотреть заявление жильца на заседании думы.

Припертая к стенке, дума взяла "тайм–аут". Теперь Гарбузовой и другим она отвечает, что вопрос о приватизации настолько сложен, что весь январь дума будет думать, что ей делать. Скорее всего, в ожидании окончания срока приватизации (этот год — последний) будет продолжать морочить людям голову при помощи своих излюбленных шулерских приемов (так, жильцам многих домов дума вдруг стала отвечать, что их квартиры не подлежат приватизации на основании пункта 74/5 Закона о приватизации. Смотрим закон: "Если в доме есть НЕ СДАННЫЕ В АРЕНДУ жилые и нежилые помещения, то самоуправление для решения жилищных вопросов имеет право оставить их в своей собственности". Теперь уберем из закона слова "не сданные в аренду", как это сделано в мае 2004 года в Законе о приватизации по предложению в сейм Вентспилсской думы. Видите, что получается?). По этому поводу Гарбузова подготовила иск в Конституционный суд, поскольку всеми своими действиями и бездействиями с 1997 года дума нарушает 8–ю часть Сатверсме, трактующую основные права человека.

Особым цинизмом и лицемерием потрясает "прикрытие проблемы" думы нуждами малообеспеченных. Ведь они массово меняют свои квартиры на худшие и меньшие, часто уже приватизированные (так как в домах неприватизированных квартиры большие по площади и не подходят, согласно закону, под статус социальных). Таких социальных квартир в городе 56, а социальных домов в законном смысле этого слова в городе нет — строить их, видите ли, нецелесообразно, как заявляет в печати зампредседателя думы. Что касается очереди на улучшение жилищных условий, то она в Вентспилсе составляет всего 143 человека. При отсутствии дефицита жилья дума запросто могла бы их всех расселить. Ведь смогла же она недавно расселить две 75–квартирные малосемейки, которые по площади квартир очень бы подошли для социальных домов. Но в этих малосемейках устроили гостиницу и "дом для приглашенных специалистов" (в Вентспилсе на самом деле их можно пересчитать по пальцам одной руки).

Как ни крути, к приватизации, о которой идет речь, очередники не имеют ни малейшего отношения. Как же тогда понимать ответ думы г–ну Пичугину, живущему с семьей в 4–комнатной квартире, одному из неудачливых "приватизантов": "Сохранение жилых домов в собственности самоуправления обеспечивает возможность освобождающиеся В СЛУЧАЕ СМЕРТИ КВАРТИРОСЪЕМЩИКА квартиры сдавать в аренду персонам, зарегистрированным в Регистре помощи самоуправлений. А если квартира приватизирована, то она уходит в собственность ГОСУДАРСТВА или за долги собственника, и самоуправление таким образом ее теряет".

Но ведь у думы так и так остаются в собственности квартиры в домах, отданных на приватизацию, — тех жильцов, которые не желали их приватизировать (это примерно 20 процентов от общего количества квартир). Эти освобождающиеся квартиры дума продает с аукциона.

В общем, умирай, квартиросъемщик, знай свое дело! Тогда твоя квартира перейдет в собственность отцов города, и они ее, конечно же, вмиг продадут с аукциона — анализ местной прессы показывает, что каждый месяц дума продает с аукциона в среднем 4 квартиры (и это вместо того, чтобы отдать их бедным сироткам). А если хотите еще пожить и оставить детям наследство, то торопитесь поступить по примеру Елены Гарбузовой — подавайте судебные иски в Административный суд, отсуживайте ВАШЕ ПРАВО первой руки на приватизацию квартиры, ибо через год такой возможности не будет. УСПЕЙТЕ!