Пусть меня научат

Начни все заново

В Рижском государственном техникуме нашли решение этой проблемы еще четыре года назад, лицензировав программу коррекционных классов для тех детей, которые не могут усвоить общеобразовательный курс.

Идея пришла из 29-й средней школы и распространялась на учащихся, закончивших 7 классов. Сначала ребята учились параллельно в двух учебных заведениях — в техникуме осваивали профессию помощника столяра, а в школе получали основное образование. Когда в прошлом учебном году стало ясно, что те дети, которые не усвоили девятилетнюю программу, свидетельства об образовании не получат, в техникуме решили лицензировать программу коррекции и для тех, кто закончил 8 классов или остался в 9-м на второй год, добавив еще одну специальность — помощник автомеханика.

Теперь ребята за три года приобретают основное образование и профессию, изучая и специальные, и общеобразовательные предметы в стенах техникума. Программа для тех, кто пришел после 7-го класса, работает уже пятый год, а для 8- классников лицензирована только сейчас.

Мы поинтересовались у директора техникума Дайниса Маркуса, почему он со своим педколлективом решил создать классы педагоги ческой коррекции.

— Во-первых, перед нами встал вопрос: колледж или коррекционные группы, — вспоминает директор. — Образование в колледже нынче считается модным, но это высшее образование. Мы как техникум даем среднее специальное, и поэтому решили, что на высшее учебное заведение претендовать не будем. Мы выбрали коррекционные группы, так как вузов у нас хватает, а вот таких классов тогда не было. Я считаю, что ребенку могут не даваться математика или язык, а руками он умеет работать. Так пускай работает руками.

— Но если школьник не успевал, когда ему надо было только учить общеобразовательные предметы, как же он будет справляться, осваивая еще и специальность, ведь это дополнительная нагрузка?

— Дети по своей натуре очень любознательные, надо просто уметь им преподать новые знания. Следует поменять им школу, среду, тогда они воспринимают все совсем иначе. К нам приходят ребята после 9-го класса и удивляются: "Почему никто не называет нас здесь идиотами и придурками?" А у нас это не принято, их просто учат, и они должны усвоить программу, здесь они все равны. Сменив окружение, ребята попали в одинаковые условия, чтобы начать новую жизнь, и мы просто должны им помочь.

Дело не в количестве

Программа коррекционная, то есть отличается от программы обычной средней школы, но не объемом знаний, а количеством часов. Оказывается, на основное образование можно потратить гораздо меньше времени, оставив его для освоения профессии. На математику здесь, допустим, отводится не 300, а всего 200 учебных часов. Общеобразовательные предметы, по словам г-на Маркуса, даются в том объеме, который необходим для данной профессии.

— А как же стандарты образования и централизованные экзамены?

— Когда я пришел учиться в вуз, — приводит пример директор, — у нас был такой преподаватель Калниньш. Так вот он сказал: "В средней школе вы учитесь три года. Этот курс я могу прочитать за 9 лекций, но в этом полугодии я вам прочитаю 49". Содержание программы в школе всегда дается медленнее, чем в профессиональном учебном заведении. У нас ребенок должен освоить профессию, а для этого ему нужно выучить уроки, чтобы применить свои знания на практике. Программы для выпускников 7-х и 8-х классов разные по содержанию, но обе рассчитаны на 900-1200 учебных часов за три года. Сюда входят общеобразовательные предметы, специальные и практика. Квалификацию выпускники получают одинаковую. В день максимум 8, реже 9 уроков. Лучший результат централизованных экзаменов у нас в прошлом учебном году начинался с уровня Е, но зато и 0 был только один, все остальные ребята экзамены сдали и получили вместе с аттестатом о 2-м уровне профессиональной квалификации свидетельство об основном образовании. В школе неуспевающий бы сидел и штаны зря протирал, а здесь за три года и профессия, и образование. Еще и стипендию платят.

Не ругайте всех сразу

— Получается, вы можете научить любого двоечника?

— Нет, всех не получается, у нас где-то 10-12% отчисляются. Мы, как правило, не оставляем на второй год. Но если ребенок понимает, что он не может или не хочет у нас учиться, он уходит в вечернюю или профшколу того же профиля, что у нас. Мы стараемся работать с каждым учащимся отдельно, и тогда любой может себя проявить.

Ну попробуйте, допустим, ругать всех вместе — никто не будет вас слушать. А когда разговариваешь с одним — он вас выслушает и ответит. Конечно, и у нас учителя разные, все зависит от человека, но мы стараемся. Сами создаем раздаточный материал, плакаты, таблицы. Когда-то за ребятами приглядывали мастера производственного обучения, сейчас эти ставки сократили, остались воспитатели групп. Психолог всего один на 2000 человек, социального педагога вообще нет. В коррекционных классах преподавателям работать, конечно, труднее, чем в обычных, но никакой доплаты им не положено — директор втиснут в рамки бюджета. Поэтому некоторые учителя и уходят из техникума в общеобразовательные школы, там Рижская дума педагогам доплачивает. Но даже в таких сложных условиях государственный техникум со своей благородной задачей пока справляется. В этом году приняли вместо 36 положенных 40 человек со всей Латвии в два коррекционных класса (с русским и латышским языком обучения). Дети из других городов живут в гостинице техникума в комнатах на 2-4 человека (плата 1 Ls в месяц), само обучение бесплатное. Предполагали, что будет 4 группы, но средств выделили всего на две. МОН урезало финансирование, может быть, потому, что в этом году классы педагоги ческой коррекции открылись во многих школах. Дело, конечно, нужное, но профессии общеобразовательные учебные заведения вместе со свидетельством не дают.

Говорим на языке ученика

С 1995 года все обучение в Рижском государственном техникуме переведено на латышский язык. Для коррекционных классов сделано исключение — 40% предметов преподается на русском языке. — Мы стараемся, чтобы наши ученики знали государственный язык и могли на нем учиться, — объясняет Дайнис Маркус. — Но из-за языка мы еще никого не от- числили, и не только в коррекционных классах. Таких проблем, как незнание языка, просто не возникало. Сколько я работаю директором, ни один ребенок не пожаловался, что его притесняют или он не может усвоить материал из-за того, что не понимает по-латышски. Если он говорит с преподавателем по-русски, тот тоже переходит на русский язык. Если знание латышского недостаточное, мы печатаем раздаточный материал на русском.