Кроме этого, вышло 16 научных книг по истории русских, а также 40 статей русских авторов в специализированной периодике. В качестве "зеркала разнообразия русских историков Латвии" Л. Дрибинс упоминает научно–популярный журнал "Клио" и его авторов А. Гусева, О. Пухляка, Б. Инфантьева.
Переходя на русскую печать, Лео Дрибинс утверждает, что многие аргументы в ней почерпнуты из советской историографии. Но только бы этот грех! "По сегодняшний день сеются сомнения в закономерности исторического акта 1918 года, усматривая в нем скорее созданную ситуацией того времени случайность". "Народный Совет, Учредительное собрание и 14 лет I–IV сеймов критикуются точно так же энергично, как шестилетнее правление К. Улманиса". "Вся Атмода рисуется как безответственная авантюра, которой содействовала помощь Б. Ельцина". "Читая эти статьи, нетрудно расшифровать, что их критическое отношение направлено и против современного латвийского парламента и правительства. Тенденциозно усматривается сходство и преемственность двух парламентаризмов".
Почему же "тенденциозно", г–н Дрибинс, когда ЛР практически полностью восстановила действие конституции 85–летней давности? Историк из ЛУ отмечает, что русские авторы больше не используют термин "фашизм" по отношению к режиму Улманиса, но в то же время ему претит мнение о том, что демократию в Латвии ликвидировал именно Карлис Индрикович, а не Иосиф Виссарионович. "Главная "миссия" русскоязычной прессы в этом вопросе одна: полностью разрушить оставшиеся в историческом сознании латышей и граждан Латвии воспоминания и рассказы о "хороших улманисовских временах", согласии власти и народа". Как в том анекдоте: седой, а в сказки веришь…
"История оккупации июня 1940 года в русской прессе не излюбленная тема. Точно так же, как пакт Молотова — Риббентропа и его последствия". По мнению Л. Дрибинса, русская пресса предпринимает "попытку убрать признание оккупации со стола переговоров Латвии и России, чтобы сделать ее предметом широкой международной дискуссии, в которую будут вовлечены многие незнающие, нейтральные и, прямо говоря, безразличные стороны". "Византийскую хитрость предложения нетрудно заметить и разоблачить", — торжествующе гласит автор.
"Русской общественности Латвии дается также совет: не принимать латышские предложения интеграции, пока Латвия не откажется от требования признания оккупации. Это подтверждают настойчивые требования русскоязычных общественных организаций к политическим партиям Латвии в связи с подготовкой к выборам в IX сейм". Тут идет ссылка на публикацию вашего автора "5 вопросов для 5 партий" ("Вести Сегодня", 12.06.2006). Однако историк явно смешивает официально данный отрицательный ответ ЗаПЧЕЛ на вопрос о "признании оккупации" с упоминаемым им таинственным "советом". Как известно, партия неоднократно призывала неграждан к натурализации, считая ее в настоящий момент наиболее быстрым путем соучастия славян в политике. Но разве это противоречит поддержке этой же партией образования на родном языке?
Последняя тема у Л. Дрибинса также звучит двусмысленно — отрицая протесты против реформы, он признает, что "из–за неготовности учителей во многих школах меньшинств снизилось качество освоения точных наук".
"Главным фокусом зрения" русской прессы Л. Дрибинс называет Вторую мировую войну и латышских коллаборационистов. Его самого "поразило" издание в электронном виде нацистской газеты Tevija в серии "Наследие" Латвийской национальной библиотекой. Но в то же время он считает, что и 400 тысяч "военных беженцев из России" пользовались в Латвии многими благами! "Это ли не была коллаборация?"
Хотелось бы заметить г–ну историку, что тысячи привезенных в вагонах для скота жителей России и Беларуси были размещены в том самом Саласпилсском лагере, где годом–двумя ранее содержали его соплеменников и, возможно, даже родственников — евреев Латвии, обреченных на смерть. Большинство славян, насильственно депортированных немцами на территорию оккупированной нацистами Латвии, находились там на положении рабов. И сегодня официальная ЛР не признает за ними статуса политрепрессированных. Увы, Л. Дрибинс в этом своем пассаже не просто ненаучен (ну не его это тема!), но и элементарно неэтичен.
Точно так же сомнительны прогнозы Лео Дрибинса, что русская пресса вскоре отомрет. При этом он же пишет, что она "стала главным идеологическим центром лингвистического и политического течения восточных славян, который не только выражает, но и создает их мнение о Латвии, латышах, латышскости, истории Латвии". Вы уж определились бы, доктор Дрибинс, слабый оппонент у вас или сильный?! Судя по тому, что вы проштудировали добрую тонну русской периодики и выдали 12–страничную статью, все–таки вы воспринимаете нас всерьез…