С евробюрократами надо говорить жестко

— Господин Бража, я недавно слушала по "Домской площади" отчет чиновника, отвечающего за нашу интеграцию в ЕС. Он сказал, что Латвии потребуется платить за членство в Евросоюзе по 100 миллионов латов ежегодно. Но зато в течение 10 лет мы получим инвестиций на один миллиард. Тогда вопрос: а что, собственно, мы выгадаем? Получается: что отдадим из своих налогов, то и вернем — в виде вложений в разные проекты. Только хозяином положения будет уже западный инвестор.

— Я тоже не видел никаких цифр относительно "выгодно–невыгодно". Боюсь, что их просто нет. Думаю, что вопрос выгоды скорее политический, чем экономический. Для нас остаться вне Европы — более опасно. Но все будет зависеть от того, на каких условиях мы войдем в ЕС, — на их или на наших.

— А у нас есть выбор?

— Выбор всегда есть. Тем и отличается ЕС от СССР, что ты можешь дискутировать и доказывать. Нам совсем не обязательно подписываться под всеми программами ЕС. Например, Британия, Дания, Швеция до сих пор не вступили в денежное пространство евро.

Вообще экономический выигрыш сразу не проявляется. Но надо видеть перспективу: а что мы хотим? Если мы, например, стараемся из каждого порта выжать всю возможную прибыль и сразу, то лишаем порт возможности развиваться. Что касается инвестиций, то их нужно приветствовать. Я не знаю ни одной маленькой страны в мире, которая процветала бы при закрытой экономике.

— Однако экономические интересы стран ЕС часто расходятся с национальными интересами стран–кандидатов. Вот сейчас Европа выкручивает руки Литве, вынуждая закрыть Игналину. Премьер Бразаускас прямо сказал, что это политическое решение. Рядышком Финляндия спокойно строит очередную АЭС, и в тендере на поставку оборудования участвуют, между прочим, россияне. Причем никто финнов за горло не берет. Нетрудно догадаться, что будет с конкурентоспособностью литовских товаров на европейском рынке, когда страна из экспортера электроэнергии превратится в ее импортера. Наверное, и у Латвии впереди тоже отнюдь не идиллические отношения с Евросоюзом?

— Думаю, отношения с ЕС — и экономические, и политические — будут достаточно сложными. Когда Збигнева Бжезинского спросили: как же так — Америка — "за" вступление стран Балтии в НАТО, а ваш ближайший союзник Англия — "против"? — он ответил: "Англия была против месяц назад, а потом Блэр встретился с Бушем, и теперь она "за". Большая страна всегда сумеет "уговорить" маленькую.

Если мы на заре нашего вхождения в НАТО и ЕС говорили о любви к демократии, то теперь понимаем, что речь идет о переделе сфер влияния в мире. Мы предлагаем себя как выгодных партнеров сильным державам, а вот будет ли нам самим выгодно в новом союзе, зависит от того, насколько нам удастся отстоять свое понимание этого партнерства. Мы уже многое упустили, и у нас есть последние пару лет что–то выторговать у ЕС. Надо иметь в виду, что ЕС функционирует в трех структурах — это Европейский парламент, Европейский совет руководителей национальных правительств и Европейская комиссия (во главе ее сейчас Романо Проди). Частично эти структуры независимы друг от друга, и все принимаемые законы проходят сложнейшую процедуру согласования… Сейчас еще четвертая структура создается — конвент. На этом сложном бюрократическом механизме надо играть — использовать момент и заявлять о своих интересах. Но самая большая наша беда в том, что мы избегаем дефинировать коренные интересы своей страны.

За свою свободу в Евросоюзе последовательно борется только одна латвийская партия — представляющая крупный капитал. Это партия Шкеле. Все остальные стараются выступить в роли лакеев: чего изволите? С еврочиновниками надо говорить жестко (в смысле обоснованно), но жесткого тона мы не любим.

Вот вам пример. Этой весной Министерство земледелия подготовило законопроект, одобренный Кабинетом министров ЛР и европейской комиссией по сельскому хозяйству, о том, что ЕС увеличивает наши квоты по зерну для реализации в Европе, и при этом обе стороны снижают таможенные тарифы. Звоню в министерство, спрашиваю: а что будет, если мы сейчас снизим эти тарифы, а они — нет? Клерк говорит: как же, европейская комиссия обязалась! Так европейская комиссия может что угодно обязаться сделать, но данный вопрос не в ее компетенции! Комиссия только контролирует, а не решает. А в результате так и получилось: мы снизили ввозные тарифы, а ЕС не снизил. У нас Сейм все утвердил, а Евросоюз еще года два будет утрясать это решение во всех своих структурах.

— Один бизнесмен на днях объяснил мне, кто у нас в Латвии относится к еврооптимистам, а кто — к европессимистам. Первые — это те, кто способен перевести к 2004 году свое производство, свою фирму на евростандарты. В пищевой отрасли таких сегодня примерно 10 процентов. А все остальные 90 — это европессимисты. Потому что их ждет закрытие предприятий. В Эстонии, к примеру, уже чухнулись держатели маленьких магазинчиков: их обязывают ставить навороченную систему сигнализации — а у лавочников и оборота такого нет, чтобы окупились подобные затраты. Не подведет ли жесткая еэсовская регламентация значительную часть нашего населения к банкротству?

— Стандартизация производства и аттестация предприятий относятся далеко не ко всем производителям — в самой Европе их имеют от 40 до 60% производителей. Стандарты нужны для тех, кто хочет экспортировать продукцию в Европу. Если у тебя маленькая пекарня или гостевой сельский дом и есть сбыт твоих товаров и услуг, никакие евродирективы не заставят тебя внедрять европейские стандарты. Это вещь добровольная. Но если ты хочешь продавать свой хлеб за границу или заполучить иностранных туристов — тогда, конечно, стандарты нужны.

— Еще год назад приходилось слышать прогноз, что чем ближе к ЕС, тем сильнее будет торможение: не захотят наши коррупционеры, чтобы их вольнице положили конец брюссельские боссы. И действительно, в последнее время в латышской прессе пошла волна критических материалов о нашем вступлении в ЕС. Так, может, Европа воровать не даст?

— А вы вспомните, сколько было коррупционных скандалов в самом Евросоюзе? Воруют не латыши, не русские, а люди, которые получают возможность воровать. Вот приходят к нам деньги по различным программам ЕС. Правительство и Сейм решают, в каких из этих программ будет участвовать Латвия, а в каких — нет. Естественно, эти решения конъюнктурны. Если правительство не выбирает программу, которая могла бы развить, допустим, Латгалию, то это означает, что деньги из Европы туда не пойдут, а опять осядут в Риге. Это честное воровство — на основе закона. Когда главный контролер страны Райтис Чернайс разбирался с кричащими фактами "прихватизации", он откровенно сказал: у нас все своровано по закону. А в Евросоюзе, что вы думаете, по–другому? Ну будут воровать не представители Латвии, а у представителей Латвии.

Да мы и сами себя обворовываем весьма успешно. Вот Евросоюз сейчас решает вопрос о сокращении лова рыбы во всем мире, поскольку исчезают некоторые виды рыб. Напомню, что несколько лет назад рыбное хозяйство Латвии все время показывало в статистике уменьшение добычи рыбы. В то же время рыбаки тогда не жаловались — после рейса покупали новые машины. Они просто задешево продавали улов датчанам, шведам, полякам и этим повышали их статистику. А заодно отдали им рынок. Наши теперь кричат: нас зажимают, квоты режут! Но зачем вам большие квоты, если вы все равно так мало ловите?

— Известный антиглобалист Янис Кучинских предостерегает: у каждой страны есть собственный исторический опыт, который помогает приспособиться к возможным бедствиям. Глобализация же размывает жизненные особенности каждого народа. И все процессы, включая катастрофические, тоже глобализируются. Вспомним историю с коровьим бешенством. Попав в продовольственную зависимость от Запада, мы сразу столкнулись с уменьшением экспорта говядины и ростом цен на мясо вообще. А если бы эпидемия достигла больших масштабов, то пришлось бы нам массово становиться вегетарианцами. Но ведь такие напасти могут происходить абсолютно в любой области!

— В каждом процессе есть как положительные, так и отрицательные стороны. Это улица с двусторонним движением. Можно привести много примеров, когда вступление в ЕС для нас невыгодно, но не меньше — когда выгодно. Например, контроль за воздушным пространством — намного дешевле и эффективнее это делать из единого центра. Столкновение грузового и пассажирского самолетов в небе Швейцарии — тому подтверждение. Потому что даже богатая Швейцария в одиночку не смогла оборудовать аэропорт современными системами слежения за воздушными судами.

Да, будут и минусы: ЕС создавался пятьдесят лет назад, и многие места там давно заняты. Нам надо искать свою нишу, причем во всех сферах. К сожалению, наше государство ни разу не сказало, что наш приоритет, допустим, развитие морского транспорта. Или ветроэнергетика. Или рыбопереработка. В настоящее время у нас предприниматель не нацелен ни на что.

Особенно тяжело перестраиваться крестьянам. Люди не умеют даже бизнес–план составить, чтобы продать свою идею. Одно дело, когда в Словении или отчасти в Польше государство и самоуправления оказывают производителям какую–то помощь. И другое дело, когда ты всеми брошен — карабкайся сам, как знаешь. У нас торжествует принцип либералов: каждый сам за себя и все против всех. И то, что многие сломались, — это итог десятилетней либеральной политики, а не происки Евросоюза.

— Спасибо, что ответили на наши вопросы.