"У нас спада нет!"

Что характерно, базовый вопрос об оценке национальной политики Латвии почти все позвонившие сразу опускали (только пару раз обозвали ее неприличными словами). Как само собой разумеющееся, народ сразу переходил к обсуждению дальнейших методов борьбы и своего участия в ней. Никто из звонивших не сомневался в том, что протесты и против реформы, и против бесправия русскоязычных в целом обязательно нужно продолжать. "Ничего не закончено.

Ведь цель какая — подавить русский дух и сделать из нас маргиналов, стыдящихся своей национальности. К такому не привыкают" (Тамара). "Нет, у нас нет рецептов более успешных акций, но и спада тоже нет. Мы участвовали почти во всех предыдущих и готовы откликаться на дальнейшие призывы!" — это мнение семей Александровых и Шамановых оказалось самым распространенным. "Только надо наладить систему оповещения, — советовала Людмила из Саласпилса, — читаешь потом, что пикет был малочисленным, но я же не знала, где и когда, а то обязательно приехала бы". И так многие. — С одной стороны, бороться надо продолжать, хотя бы и с помощью митингов, с другой — многие туда не ходят из страха быть уволенными, особенно если работают в латышских коллективах. и значит, нужны альтернативные меры, — поделилась соображением пенсионерка Мария.

— На митинге стоять просто скучно, там нет динамики, — объяснила свое видение Наталья Обушева (бабушка, весьма обеспокоенная будущим своего шестилетнего внука и падением качества русского образования) и предложила оптимизировать массовую переписку со всевозможными европейскими инстанциями ("надо только в газетах опубликовать форму и адреса всех–всех и информировать их о латвийском абсурде". Активная мама Елена дополнила идею: "Написать в Европу одно большое открытое письмо с фотографиями детей и их впечатлениями от издевательства под названием "реформа". Рижанка Кира предложила уравновесить претензии этнократического режима расширением исторической тематики: "Организовать широкую дискуссию об участии латышских стрелков в терроре жителей России и Украины. Этим еще лет 10 назад открыто гордились научные сотрудники музея стрелков, так чья чаша перевесит и кто окажется виноват больше?"

Практически все позвонившие вспоминали о личном участии в акциях протестов, но при этом с пониманием относились к пассивности знакомых, а то и близких родственников. Бывшая учительница из Валмиеры так объяснила ситуацию в своем городе: "Ни в коем случае никто не привык к унизительному положению, все возмущаются сильно. Ездили в Ригу на митинги, но чтоб наши учителя здесь сопротивлялись — такого не будет. Запуганы сильно, детей все меньше и конкуренция все больше. Вся надежда на то, что штаб сможет собрать все силы и продолжить работу".

На штаб возлагали надежды все — "а больше ведь не на кого. ОКРОЛ ушел в тень, Татьяна Жданок теперь вынуждена больше находиться в Европе, другие делят места в будущей власти" (Валентина Степановна). Некоторые из последних сил продолжают надеяться на то, что русскоязычные партии смогут все–таки объединиться ради защиты своих избирателей, но большинство в политиков уже не верят. "Они хотя бы один раз публично покинули зал заседаний в знак протеста, когда игнорируют их избирателей?" (отец двоих детей Олег Рябикин).

— Как можно требовать от простых людей смелости, если взявшие на себя лидерство плетутся в хвосте? — удивлялась Ирина. — В итоге русским избирателям голосовать попросту не за кого, разве что Айо Бенес последовательно продолжает хоть что–то делать. Но рано или поздно найдутся люди, готовые жертвовать собой, и подспорье у них будет, ведь с ощущением несправедливости живут очень многие.

— Конечно, находиться в тюрьме или на трибуне сейма — это две большие разницы, — продолжил тему самопожертвования Гендрик Озолиньш. — Появятся смелые лидеры, и народ пойдет за ними. Но пока этого нет, дела не будет. Трусость — причина поражения.

И только межэтнические противоречия во всей этой чрезвычайно горячей дискуссии НИ РАЗУ не проявились. Так что "сначала человек, а потом уже латыш" Зигис поставил диагноз проблеме вполне гармонично: "Всю эту авантюру с языком и гражданством начали 15 лет назад, в ее основе главное противоречие — между трудом и капиталом. Я живу по принципам Подниекса и Райниса: не народ против народа, а вместе против тьмы". Тут остается только пожалеть о том, что пропорция "вместе" пока выглядит сильно перекошенной.