— Что ж, — отложив газету, начал чекист, — все факты в вашей статье отражены верно. В то время "прихватить", извините за жаргон, Рихарда на чем-то в качестве сотрудника КГБ не было возможности да и не являлось самоцелью — желающих было достаточно. Вообще говоря, ситуация дикая: по идее нынешние органы должны интересовать кадровые разведчики, а не какие-то пусть даже доверенные лица. Где ж она, демократия? В чем подоплека нынешнего дела — ответ напрашивается сам собой…
— Как Вы попали в КГБ?
— Разведчиком, наверное, мечтал быть с детства каждый. Я закончил Рижский Политехнический, далее, волею судьбы, пошли специальные учебные заведения. Активный парень, командир оперативного комсомольского отряда — меня заметили, стали привлекать по мелочам. После одного мероприятия, где я выступал в качестве понятого, меня вызвали на беседу в "здание на углу".
— Стрелять, бомбы подкладывать, яд в шоколад класть Вас учили?
— Меня — нет. Я в юности имел разряд по стрельбе.
— А других?
— Меня сразу приучили не совать нос не в свои дела. Можно было остаться без носа. Я работал в Пятом отделе. В нашей конторе не поощрялось даже хождение по зданию, не говоря о проявлении интереса к делам коллег. Отделы размещались по этажам, и, если кого замечали на 6-м этаже, где находился Пятый отдел, то могли бы возникнуть лишние вопросы. Дисциплина была железная. Предъявлялись особые требования даже к внешнему виду. Офицеры должны были носить так называемую офицерскую прическу — с пробором. Гражданские костюмы не могли быть других тонов, кроме серых или темных. Никаких особых привилегий ни один сотрудник у нас не имел. Мой профиль: коррупция и борьба с организованной преступностью.
НАША СПРАВКА. Латвийский Комитет госбезопасности состоял из отделов, которые работали в различных направлениях. Только "номерных" отделов было одиннадцать. А были еще и "профильные". Элитным отделом был Первый, который отвечал за разведку. Наиболее "знаменитым" был Пятый отдел по борьбе с идеологическими диверсиями. Он был создан в 1967 году и вплоть до 1990-го контролировал религиозные конфессии, творческую интеллигенцию, студентов, среди которых выискивал инакомыслящих. И только в 1990 году, когда началась деполитизация КГБ, "пятерка" сменила свое название на Отдел по обеспечению конституционного порядка (отдел Z).
Специалисты признают, что в "пятерке" работали профессионалы высокого класса. У Комитета госбезопасности была полная информация о происходящих в обществе процессах, агенты КГБ были почти всюду. "Пятерка" контролировала и Народный фронт Латвии, хотя НФЛ не считался националистической организацией. По словам бывшего первого секретаря ЦК КПЛ Бориса Пуго, НФЛ был создан, чтобы "укрепить перестройку в Латвии".
— Существовало ли раньше противостояние "латыши-русские"?
— В таком диком виде, как сегодня, безусловно, нет. Стычек, просто драк на этой почве, практически, не было. Бытовой уровень не в счет. После создания Народного Фронта людей как подменили. Несмотря на то, что в открытую с русскоязычным населением, из тактических соображений, никто в конфликты не вступал, на митинги многие ходили вооруженными: ножи, дубинки, запрятанные во флагштоки пики. О национализме и, в частности, сионизме говорить не приходится. Тут работа шла всегда и круглосуточно.
— Интересно, в узком кругу позволялось травить политические анекдоты?
— Все люди. Достаточно вспомнить товарища Горбачева. Однако было дело: в известные времена привлекали и наказывали. В мое время — нет.
НАША СПРАВКА. Из рассекреченных архивов известно, что к началу 1990 года в КГБ Латв. ССР числилось около 400 оперативников. В распоряжении каждого из них находилось примерно до 10, а в некоторых случаях — до 20 агентов. На 1991 год агентурный аппарат комитета насчитывал около 4300 человек. Однако, по мнению экспертов, число так называемых доверенных персон, то есть советских граждан, которые сообщали "куда следует" о подозрительных личностях или же изредка исполняли задания комитетчиков, в несколько раз превышало количество действующих агентов. Историки и бывшие оперативники, работавшие в комитете, предлагают осторожнее обходиться со штампом "агент КГБ", среди них были настоящие патриоты родины, в том числе и Латвии. По мнению экспертов, можно с большой долей уверенности говорить, что во многом благодаря деятельности КГБ Латв. ССР восстановление Независимости обошлось малой кровью.
— Как поощрялись, употребляя Ваш термин, "доверенные люди"? Каковы способы вербовки?
— Поощрялись по-разному. Путевки, денежные пособия. Способов вербовки — множество, в том числе и на основе какой-либо зависимости или компромата. Некоторые искали сами контактов с органами, вляпавшись в какую-нибудь историю. Однако, как это глупо ни звучит, идеальный эффект всегда дает сотрудничество на идейной почве. К "инициативщикам" отношение всегда очень осторожное. Получаемый от сотрудничества материал — тогда материал, когда достоверен. Лучшие работали за идею! Коррупция, она ведь и сегодня коррупция! Шпионы — только часть бывшего "ока партии". Так обстоят дела в любом цивилизованном государстве.
— Вас пробовали привлечь к работе после восстановления независимости?
— Да, предложения были. Я, как профессионал, счел бы за честь продолжать бороться с той же коррупцией, однако вопрос был поставлен наперекосяк, от меня потребовали другого. Я сказал, что присягу принимают один раз, на коленях целовать другой флаг я не стану. Мне этого не забыли. Некоторые пошли работать, я никого не осуждаю. К сожалению, случилось так, что людьми попользовались, вытянули что можно — и выкинули на улицу! Вообще говоря, ситуация ненормальная: другая страна, другая эпоха, однако идет искусственное привязывание прошлого к сегодняшним реалиям. Зачем ворошить прошлое — это шаг назад в развитии! Неужели у государства мало насущных проблем? Ведь именно власть перессорила живущие бок о бок народы! Какая цель здесь может преследоваться? Ничто не проходит бесследно. За те процессы, что власть запускает сегодня, придется отрабатывать нашим детям и внукам. И кому оно надо?..
P.S. Во время разговора зазвонил мобильный. Бывшего чекиста беспокоил рижский прокурор. Редакция не считает правильным передавать до времени суть данного разговора, однако не сказать, что прокурором Саусиньшем оказывалось давление на свидетеля, было бы проявлением малодушия. Как известно, на очной ставке г-н Саусиньш уже пытался подсунуть сторонам липовые протоколы допроса.
Газета решила задать известным людям Даугавпилса два вопроса:
1.Вербовали ли Вас сотрудники КГБ?
2.Надо ли опубликовывать списки из мешков КГБ?
Рита Строде, председатель городской думы:
1."Меня Бог миловал, спецслужбы никогда не интересовались моей скромной персоной, не пытались привлечь меня к сотрудничеству. Может быть, потому, что я всегда имею свое мнение и никогда не удобна любой власти.
2.Я к этому вопросу отношусь достаточно философски. Не верю, что имена главных стукачей вообще будут когда-либо открыты. Есть такая поговорка: "Паны дерутся, а у холопов чубы трещат". Тогда была другая система, которая жила по своим законам. А сейчас другие времена, мы живем совсем в другом государстве. Считаю, что копаться в прошлом и искать там виновных просто деструктивно. Надо смотреть вперед и работать ради настоящего и будущего".
Валдис Лаускис, экс-мэр, депутат 7-го Сейма, один из учредителей политической партии, созданной на базе общественного движения "Другая политика":
1. "Попытка завербовать меня в КГБ была. Сразу после окончания вуза мне предложили стать офицером КГБ, но я отказался. А потом уехал в Донецк, где на какое-то время стал фактически профессиональным спортсменом. КГБ мне никаких препятствий не чинил. Позже я работал заместителем директора школы, нас "опекал" куратор КГБ, но и от него никаких предложений и каверз в мой адрес не было.
2.Моя точка зрения по этому поводу не изменилась. Мы жили в тоталитарном государстве, которое нередко принуждало людей к сотрудничеству с репрессивными органами, в том числе и с КГБ. Кто-то на это шел охотно, другие — под давлением, а были и такие, кто осмеливался сказать "нет". Сегодня все ключевые документы находятся в Москве. В Латвии остались лишь второстепенные документы, из которых трудно сделать вывод — был человек агентом КГБ или нет. Поэтому я предложил бы два варианта:
Первый: все эти бумаги просто уничтожить и больше не ворошить прошлое.
Второе: вернуться к ним только лет через 100, да и то только ученым".
Аврамий Михайлов, директор автобусного парка:
1."Когда в августе 1991 года был путч, к нам в автопарк пришел человек, представился как куратор КГБ. Интересовался — не собираемся ли мы бастовать. А автобусный парк политикой не занимался, он работал. Я так ему и ответил. Кагэбист только сказал: "Смотрите!" и ушел. Мною, к счастью, эти службы не интересовались.
2.Было бы справедливо опубликовать имена тех, кто "стучал", "закладывал" своих соседей, сослуживцев, знакомых. Из-за которых невинные люди оказались в лагерях, ссылке, а то и вовсе были расстреляны. А остальных из "списков" не стоит публиковать. Многие, а может, и большинство, оказались в этих списках не по своей воле".
Сармите Кикусте, депутат 8-го Сейма:
1."Я с КГБ никаких контактов не имела.
2.Про мешки КГБ — вопрос непростой, и однозначно ответить на него трудно. Тут надо тщательно разбираться. Может быть, имена тех, кто попал в списки КГБ добровольно, следовало опубликовать. Но немало людей шли на сотрудничество из-за страха репрессий. Их имена называть не стоит. Но сейчас очень трудно разобраться, кто был стукачом по призванию, а кто — только числился в списках".
Ливия Янковска, депутат городской думы, координатор партии "Латгалес Гайсма":
1."Меня, слава Богу, в КГБ не вербовали.
2.Не стоит этим заниматься. Во-первых, историю переписывать — неблагодарное занятие. Во-вторых, трудно проверить достоверность информации. Тут могут быть фальсификации и все, что угодно. Конкретный пример — пытались обвинить Рихарда Эйгима в связях с КГБ. Все это оказалось шито белыми нитками. Вот вам и "списки КГБ"! Я думаю, что те, кто вытаскивает эту "проблему", на самом деле хотят отвлечь людей от настоящих проблем в нашей стране". Андрей Даукст, заместитель председателя городской думы:
1."Лично меня никто не пытался завербовать.
2.Я думаю, не стоит трогать эти мешки. Ведь информация в них недостоверна. Сколько было судебных процессов, на которых людей обвиняли в сотрудничестве с КГБ. И что же? Все эти обвинения рассыпались в прах. Может быть, стоило пойти по литовскому варианту: там дали время, чтобы люди сами сообщили о том, что они сотрудничали со спецслужбами СССР".