Один ребенок однажды получил по носу, другая девочка, чем–то провинившаяся перед Ингридой, обнаружила, что та наступила ей на ногу и стояла, не обращая внимания на жалобы ребенка, довольно долго. Родители жалуются? Ответы всегда одинаковые: "Ах, это произошло случайно! Дети все выдумали!"
елки–палки
Особо трепетное отношение у "сколотаи" к искусству. Живопись — ее больное место. Ну не может она видеть, что заяц, нарисованный детьми, похож на другого зверя! А елка с ветками–треугольниками, которые направлены вверх, а не вниз, как полагается?! Какая же это елка? Вот и 13 декабря, в последний учебный день перед новогодними каникулами, дети из 4–го "б" опять нарисовали не елки, а палки.
Ингрида не выдержала и по–латышски заявила: "Я думала, что вы — хорошие дети, а вы — маленькие кусочки г…!" И переспросила, все ли дети поняли, что она сказала. Когда дети сказали, что нет, она попросила одну девочку перевести эту фразу на русский! Девочка постеснялась вслух произнести плохое слово и заменила его на более мягкое. Это Ингриде не понравилось, и тогда она сама перевела фразу — дословно!
Родители, узнав об этом, не выдержали и написали директору письмо с требованием оградить детей от такого учителя. Такое же письмо директор получила от родителей параллельного класса — всего месяц назад, в ноябре. Тогда "сколотая" перечеркнула по нескольку листов сразу во всех детских тетрадях! Только потому, что эти листы были написаны с другим педагогом, который замещал Сеяне во время ее болезни. Еще пару лет назад точно такая же история произошла в 6–м классе. Поэтому родители 4–го "б", которых директор школы пригласила в минувшую пятницу на беседу, спросили прямо: "Сколько можно покрывать Сеяне, почему вы не можете ее уволить?".
"Жалобы на учителя поступили только в этом году. До этого их не было", — неожиданно для всех сказала директор. "Мы специально подняли все протоколы родительских собраний за три года и не обнаружили ни одной жалобы на Сеяне!" — вторила ей завуч Маргарита Мавлина.
"Как же не было! — воскликнули родители. — Устных жалоб было много. Знали бы — фиксировали бы письменно! Сколько раз мы подходили к самой Ингриде! А сколько раз — к нашему классному руководителю Ольге Леонидовне! Жаловались, когда на вопрос детей, чем вытирать пол в классе, Ингрида ответила "языком вылизывайте!". Жаловались, когда одной девочке она при всех заявила: "Ты только и умеешь крутить ж…". Жаловались, когда она называла наших детей "криеву цукас"! А уж о том, что слово г… употребляет на каждом уроке, говорили без конца! Ольга Леонидовна беседовала с Ингридой, и та на какое–то время брала себя в руки, а потом опять срывалась! Может быть, она нездоровый человек?"
"Не виноватая я!"
— На 1 сентября, согласно заключению медицинской комиссии, которую все педагоги обязаны проходить, она здорова, — ответила директор, — а если вас что–то не устраивало, то надо было идти ко мне лично или к завучу. До нас ваши жалобы не доходили. Однако вы напрасно обвиняете меня в том, что я ее покрываю. Я несколько раз предлагала Ингриде уйти по–хорошему, потому что у нее нет контакта с нашими детьми. После ноябрьского конфликта в 4–м "а" классе я попросила ее доработать до конца семестра и уволиться по собственному желанию. Она отказалась. Заверяя, что контакт у нее есть, что ничего плохого она не делала, что дети что–то напутали, и вообще мы плохо к ней относимся, потому что она латышка. Но у нас два десятка латышей работает, и с ними все в порядке! В последний раз Сеяне обещала уволиться с 9 января, но потом снова отказалась.
Услышав это, родители заговорили одновременно: "А если у нее опять сдадут нервы и она покалечит какого–нибудь ребенка?! Кто за это ответит? Прежде всего директор! Вы окажетесь в тюрьме, потому что оставили этого нервного человека в школе! Мы вообще отказываемся тогда пускать детей на ее уроки!" Людмила Павловна успокоила, пояснив, что в минувшую среду в школе побывала представитель Государственного центра по защите прав детей, которая беседовала как с учениками, так и с г–жой Сеяне.
В протоколе приведены весьма примечательные фразы. Например, по поводу сравнения детей — цитирую протокол — с "маленькими кусочками дерьма". Ингрида Сеяне пояснила инспектору, что ничего оскорбительного в этом слове не видит, поскольку, когда она училась в школе, учителя ПОСТОЯННО использовали слова, начинающиеся на "г" и "ж"! Там же приведены слова школьного социального педагога, который прямо заявил, что учительница латышского "не понимает, что в работе с детьми нельзя применять эмоциональное и физическое воздействие".
Хотя инспектор центра признала, что учитель нарушил профессиональную этику педагога, однако рекомендации дала на удивление мягкие. Казалось бы, надо настаивать на немедленном увольнении такого человека из школы, а инспектор рекомендовала "пройти учителю курсы у психолога и ознакомиться с правами детей". Примечательно, что специалист из центра, который на наши с вами деньги призван защищать права детей, ни словом не обмолвилась о том, что общение с таким педагогом травмирует прежде всего детей. И психологическую поддержку надо оказывать не Сеяне, а ее ученикам!
Учителя латышского — каста неприкасаемых?
На собрании самой г–жи Сеяне не было: после той беседы с инспектором Центра по защите прав детей она, не доведя до конца уроки, взяла больничный. Директор пообещала родителям, что как только Сеяне выйдет на работу, ей вновь предложат уволиться по собственному желанию. А если опять откажется? Опустив голову, Людмила Порункевич призналась, что при всем желании не может пока уволить учителя, поскольку по закону обязана сначала дать ей три выговора. Однако, как пояснил депутат Рижской думы от ЗаПЧЕЛ Г. Котов, уволить работника можно и без трех выговоров, если работодатель констатирует "несоответствие занимаемой должности". К тому же, по словам депутата, "отрицательное отношение к учителю автоматически переносится на сам предмет, который он преподает, в данном случае — на государственный язык". Директора, конечно, понять можно — она обязана не только соблюсти закон, но и обезопасить себя и школу от возможных судебных исков. Сеяне, кстати, уже грозила судом.
Даже попросила выдать ей копию приказа директора, в котором Порункевич объявила ей благодарность за прекрасную организацию мероприятия, посвященного Дню независимости. Выговор пока один, за инцидент в 4–м "б". И вот здесь возникает вопрос: почему же директор не объявляла учителю выговор в ноябре, после конфликта в 4–м "а"? Не говоря уже о первом конфликте в 6–м классе?! Почему так долго смотрела на все ее выходки сквозь пальцы? Очевидно, учителя латышского для директоров русских школ — это каста неприкасаемых. Ведь недовольные могут пойти в министерство, в латышские газеты и раздуть "скандал на национальной почве". Как это уже было в одной из рижских школ, где конфликт учителя и учеников разбирали на уровне сейма и Госбюро по правам человека.
— Мы долго терпели, но сейчас требуем не только немедленной замены учителя, но и увольнения Сеяне из школы, чтобы других детей она больше не третировала. Мы хотим показать своим детям, что зло будет наказано! Что мы, родители, можем их защитить! — заявил папа Денис.