Местом работы эта газета стала для меня с третьего курса журфака университета, а напечатался я в ней впервые восьмиклассником. Помню — потому что не мог без паспорта получить свой первый гонорар, и в кассу со мной пошел отец. Но ко времени номера CМ за 12 ноября 1976 года у меня была не только небольшая коллекция "золотых перьев" и диплом лауреата первой премии Союза журналистов, но и уже принятое решение отчаливать из советской прессы. Я начинал работу в области социологии медиа, и намеревался укрыться в академической нише. Но они меня опередили.

Номер за 12 ноября 76-го я подписывал в свет в качестве дежурного редактора. Где-то около полуночи по телетайпу пришло сообщение ТАСС из Москвы о визите лидера польских коммунистов Эдварда Герека в СССР. Фото Герека с Леонидом Брежневым и информация о визите сопровождались грифом: "обязательно для публикации во всех газетах. Несмотря на то, что эта утренняя новость оригинальностью не отличалась, первую полосу на ночь глядя пришлось переверстывать.

А затем разразился скандал на высочайшем для Латвии уровне — Бюро ЦК Компартии Латвии. На первой полосе среди анонсов "Комсомольского прожектора" оставался такой: "Два башмака на одну ногу". От фото Леонида Ильича Брежнева и Эдварда Герека его отбивала жирная черная линейка. Партийное и вслед ему комсомольское начальство Латвии увидели в нем ужасающую политическую непристойность.

Теперь мне думается: в том, что еще через 10 лет появился реформатор Горбачев "повинна" далеко не только ситуация, когда огромная страна проедала свои нефтедоллары. В этом смысле и сейчас положение России отнюдь не является принципиально иным. Но сейчас я о другом измерении. Разве именно такая — назовем ее медицински нейтральным термином специфическая — реакция на "башмаки" — не безусловный показатель тотального маразма политического мышления? А ведь именно люди с этой политической ментальностью еще через три года после "башмаков" ввели войска в Афганистан…Мне же хватило здравого смысла и чувства собственного достоинства не пробиваться назад, а переждать. Всего каких-то 11 лет.

Первые года 3-4 из них я совершенно инстинктивно обходил стороной тот квартал на улице Дзирнаву, где располагался — напротив гостиницы "Латвия" — трехэтажный особнячок редакции. Нынче его небольшой фасад испещрен вывесками разных фирм. И проходя мимо, я иногда думаю и о том, кто же теперь открывает это вот — мое — окошко на первом этаже? И не будучи физиком, тем не менее всякий раз вспоминаю Нильса Бора, который, в свою очередь, не был дежурным редактором СМ: " На свете есть вещи столь серьезные, что говорить о них можно только шутя".

Seko "Delfi" arī Instagram vai YouTube profilā – pievienojies, lai uzzinātu svarīgāko un interesantāko pirmais!

Publikācijas saturs vai tās jebkāda apjoma daļa ir aizsargāts autortiesību objekts Autortiesību likuma izpratnē, un tā izmantošana bez izdevēja atļaujas ir aizliegta. Vairāk lasi šeit