До скольки лет придется работать? Как найти новую профессию? Пойдут ли люди работать, если неработающих лишить социальных благ? Светит ли нам пенсия от государства или придется самим о себе заботиться уже сейчас? Надо ли Латвии впускать гастарбайтеров? Автор подкаста "Отчаянный оптимист" Ольга Петрова пригласила в эфир президента Латвийской конфедерации работодателей, члена правления одного из крупнейших рыбоперерабатывающих предприятий Karavela Андриса Бите и экономиста банка Citadele Мартиньша Аболиньша.
Подкаст Ольги Петровой "Отчаянный оптимист" рассказывает о том, как выжить в мире, где всё очень дорого. Герои делятся опытом, а эксперты - полезными советами.
В прошлом году в Латвии зафиксировали самый низкий уровень рождаемости за последних 100 лет: около 15 тысяч человек появились на свет - 20 тысяч умерли. Средний возраст жителей — почти 43 года. Работоспособных людей не хватает на всех уровнях. При этом людям предпенсионного возраста найти работу не так просто — зачастую не хватает современных навыков, действуют и разные предубеждения.
Последнее время государство все чаще предлагает всевозможные курсы переквалификации за европейские деньги. Работает ли эта система? И какой путь в итоге Латвия выберет — упростит въезд привлеченной рабочей силы или снова поднимет пенсионный возраст? Судя по тому, что Нацобъединение покинуло правительство, "зеленый свет" гастарбайтерам могут дать.
Подкаст "Отчаянный оптимист" исследует, какие перспективы в Латвии светят людям в возрасте. И как стареющее население будет влиять на политику страны.
Где важен возраст, а где — нет?
Глава Латвийской конфедерации работодателей, член правления рыбоперерабатывающего завода Karavela Андрис Бите утверждает, что для устройства на его предприятие возраст не имеет значения. За исключением случаев, когда работа предполагает тяжелый физический труд. В остальных случаях там смотрят на компетенции и желание работать или учиться.
"Будем реалистами - у нас острая нехватка людей на любых позициях. А среди работающих даже больше тех, кто постарше. Впрочем, молодое поколение и не рвется на производство", - признает Бите.
Аболиньш отмечает, что в западной и северной Европе люди разных возрастов более равномерно распределены по разным отраслям. А в Латвии есть сферы, где работают люди постарше (в образовании, здравоохранении, промышленности), а есть — где молодежь. Финансовая сфера — из последних. "Когда Советский союз обрушился — были отрасли, которые создавались из нуля, рассуждает Аболиньш - И если сравнивать, к примеру, со Швецией, то в сфере финансов и IT у нас в основном работают довольно молодые люди - до 40 лет/ Думаю, тут дело в навыках. В банках нужно актуальное образование в сфере финансов, языки, навыки работы с компьютером. А в Латвии сильно отличается образование тех, кому 30 и кому 60".
По статистике, средняя зарплата 30-40-летних значительно выше, чем средняя зарплата 50-60-летних. "Я не думаю, что это связано с возрастом, скорее, с компетенцией", - считает Аболиньш. "В основном это связано с тем, что люди работают в разных местах отрасли и с разным уровнем навыков, - уточняет Аболиньш. - Но молодые более конкурентноспособны, хотя бы из-за того, что они лучше знают английский и способны уехать. И тогда у них больше возможности просить для себя зарплату повыше, чем у тех, которые никуда не уедут и никуда не денутся".
Как мотивировать людей работать долго?
"Безусловно, есть часть общества, которая не вовлечена в рынок труда. И это вопрос не только зарплаты, - рассуждает Андрис Бите. - Но и социальной системы — люди не мотивированы искать работу, когда можно жить небогато и днями лежать у телевизора, а не вставать в семь утра на работу". Бите считает, что с пассивной частью общества надо работать - "они съедают наши налоги" - но это требует усилий. "Надо их заставить прийти к нам, а нам дать возможность принять, обучить и реабилитировать".
Бите отмечает, что отдельные показатели с годами меняются в лучшую сторону. Если еще 20 лет назад в предпенсионном возрасте работало только 40% людей, то сейчас - 70%. "Если смотреть, сколько людей от всего населения могло бы еще работать – у Латвии не самый низкий показатель в Европе. Правительство пытается как-то это решать, но это непросто, - признает Бите. - Мы собираемся зазывать гастарбайтеров, а у нас только зарегистрированных безработных 50 тысяч. Из них около половины просто ушли с одной работы, чтобы найти другую или немного отдохнуть, а потом вернуться — это нормально, но немало людей, которые подолгу нигде не работают.
По наблюдениям Аболигьша, в этом смысле показательно число людей, которые не платят алименты за своих детей: государство вынуждено платить за каждого десятого ребенка. "Это 40 000 родителей, которые или не работают, или пребывают в теневой экономике. То есть они в экономике нормально не функционируют", - считает Аболиньш.
По мнению предпринимателя, люди активизируются, если видят чужой пример. "Если бабушка видит, что она одна осталась на крылечке сидеть, а соседки пошли учиться — она тоже пойдет, - предполагает Бите. - Конечно, не все могут акциями торговать. Но есть много маленьких работ, где можно себя найти. Пусть не на полный рабочий день". В качестве примера он приводит ресторан в Паланге, где работают только пенсионеры — на кухне и официантами. "И думаю, это может быть успешный концепт".
Бите считает, что многое зависит от законов — как легко бизнесмен может принять на работу человека на три-пять часов в неделю. "Если бы такая возможность была — это бы стало более востребованным, как летняя работа школьников. И для пожилого человека это тоже важно - чувствовать себя нужным. Другой раз человек идет куда-то и волонтером — лишь бы быть нужным. Основная проблема — чтобы человек сам поверил в свои силы. Каждый, кто может - должен работать".
Как легко переобучиться и сменить профессию?
Последнее время в Латвии активно предлагаются разные возможности обучения с целью переквалификации, получения новой или второй профессии. Пока спрос явно не дотягивает до предложения. Особенно неактивны люди предпенсионного возраста, притом что у них риск остаться без работы самый высокий.
"Как работодатели, мы понимаем, что если есть человек, который готов обучаться не из-под палки, то мы всё сделаем и инвестируем эти деньги и время на обучение — ты нам нужен как коллега. Трудно или легко тебе это дастся — вопрос индивидуальный", - считает Бите.
Предприниматель рассказывает, что на предприятии Karavela стараются идти навстречу желанию сотрудников обучаться, даже если это не связано напрямую с профессией: "Пока мы можем себе это позволить — будем помогать. Нам интересно, что работник был более развит. На английском научился разговаривать или латышский улучшил. На многих предприятиях считают, что легче работать с мотивированным и развивающимся человеком". Правда, отмечает он, немало и таких предпринимателей, которые такого отношения к работникам даже позволить себе не могут — они на границ выживания.
Банковский экономист считает, что обществу потребуется определенное время, чтобы принять: одной профессии на жизнь — мало. "Мы привыкли, где начали - там и работаем. Один раз выучились и все. Будем от этого уходить. Кто раньше это поймет и воспользуется возможностями — тому будет лучше. Да, можно привозить людей извне, но в основном придется работать со своими. Экспорт надо развивать, что делается через новые знания. Если нет молодёжи, которая пополняет образование - надо переучивать уже работающих. Даже на одной работе надо доучиваться новому всю жизнь".
По мнению Бите, система обучения в Агентстве занятости не очень эффективна. Есть люди, которые после курсов не работают, а идут на новые курсы: на работу они не попадают. "Мы, как работодатели, хотим внести изменения в этой политике, чтобы работодатель говорил и направлял обучаться за государственные деньги, а не какой-то чиновник или сам человек, - говорит Бите. - Например, если человеку надо обучиться работать на кассе в Rimi - вряд ли есть смысл обучать его сразу дигитальному маркетингу".
Бите считает, что стимулировать пожилых людей работать можно также, поставив получение социальных благ в зависимость от наличия работы. "Другое дело, если человек может доказать, что он физически уже не в состоянии работать. Но для остальных должна быть программа, чтобы обучать людей профессиям и навыкам под конкретные предприятия – на это и выделять деньги... Но государство боится непопулярных решений. Как сказать: завтра у вас не будет социальной помощи - идите работать. А этот человек потом не проголосует за тебя. Так и живем: часть не работает, часть прикидывается, что ищет работу или обучается пять раз одному и тому же на деньги...".
Аболиньш вспоминает, что один человек из банковской отрасли пошёл учиться на сварщика. После чего продолжил работать в банке. Сказал, что сварка для него — вроде хобби.. "И на такого рода обучение мы тратим европейские деньги, выделенные государству… У нас каждый гражданин может до 500 евро обучаться на что угодно — от сварщика до дигитального маркетинга. Вопрос: какая отдача от этого?" При этом, по сведениям Аболиньша, примерно треть людей в Латвии работает на маленьких предприятиях, живут в своей реальности и не развиваются. "Как таких заинтересовать - сложный вопрос. Они к тебе не приходят, они заняты".
Надо ли завозить рабочую силу?
Уходящий премьер Кариньш ставил вопрос ребром: или надо завозить рабочую силу, или поднимать пенсионный возраст. Есть ли смысл завозить?
"Безусловно, сперва должны быть вовлечены все, которые могут работать здесь, - уверен Бите. - Но это долго. Причем, чем дальше, тем сложнее. Так что завозить нужно. И это уже происходит всё больше и больше. Вопрос, как мы с этой реальностью будем жить. Или мы всё сделаем официально - люди будут официально платить здесь налоги, а через определённое время уезжать домой. Или они всё равно здесь будут - легально или полулегально, через Польшу или Литву, но мы налогов не увидим. Экономика - живой организм. Если дефицит есть, он будет восполняться".
Хорошими примерами Бите считает Чехию и Словакию. "В обеих экономики развиты довольно хорошо. В обеих схожий процент работников из третьих стран. Только в одной стране все официально, а в другой гастарбайтеры всё равно есть, но они, как только появляются иммиграционные инспекции, сразу бегут в лес. Безусловно, мы хотим, чтобы здесь жили местные люди, роботы за нас работали, а мы сидели дома и смотрели телевизор. Так не будет. Я бы хотел бы видеть, что мой сосед занимается более продуктивной работой, которая требует навыки и идёт по карьерной лестнице. Но и простыми вещами кто-то тоже должен заниматься".
В Латвии большая часть приезжих рабочих, по сведениям Бите, трудятся легально, но не самым выгодным для страны способом. Они завезены из Польши, платят там налоги, а тут работают. "Такая практика есть везде, в том числе на моем заводе. Наш закон позволяет завозить и напрямую, но это трудно и долго. Что в Польше можно сделать за три дня, здесь - за три месяца. И основная масса, наверное, такая. Нелегалов — очень мало. Латвия - маленькая страна, всё видно".
Выбирая между Латвией и Эстонией — куда человек поедет? "В Эстонии уже лет семь-восемь позитивный миграционной баланс: больше людей приезжают, чем уезжают, - сообщает Аболиньш. - Конечно, возвращаются и свои, но много приезжает из третьих стран. Зарплаты там 20% выше, чем в Латвии - у нас такие будут через два-три года".
Когда начинать копить на пенсию? А она будет?
В банках советуют начинать копить на пенсию уже лет с 25. Но в Латвии люди зачастую спохватываются в последний момент, когда много не накопишь.
"В Скандинавии, где люди сами отвечают за свои пенсионные накопления, они уже на примерах предыдущих поколений — бабушек и дедушек - видели, как это работает. Там люди в 20-25 лет уже про это думают, - рассуждает Аболиньш. - У нас просто такого опыта нет. Мы видим, что у бабушки и дедушки – маленькие пенсии, а поэтому в голову ставим, что, если доживу, тоже будет очень маленькая пенсия. Кроме того, у нас есть опыт, что система за 10-20 лет может полностью поменяться".
"Ситуация в разных странах отличается. Во Франции такие волнения были, когда хотели поднять пенсионный возраст. В Германии все решается проще, - говорит Аболиньш. - В западных странах у каждой профессии - своя система оплаты и пенсии. Там все исторические строилось: у учителей – одно, у врачей – другое. В наших банках люди не очень активно инвестируют деньги. Довольно мало людей вкладываются депозит или облигации государства, где ни за что четыре процента в год получаешь. Нет опыта: мои родители так делали, бабушка, дедушка... Надо обучать общество..." Бите напоминает, что у бабушек как раз есть обратный опыт - как они все потеряли в советские годы.
Андрис Бите критично относится к действующей пенсионной системе, но какой она должна быть — не знает. "Математически вроде все работает. Если не работал — пенсия будет маленькой. Если ты не платил налоги, работал в теневой экономике – тоже. Вопрос, что будет, когда основная часть электората - люди пенсионного или предпенсионного возраста — услышат, что им ничего не полагается. Возникнет вопрос: за кого и что они будут голосовать? Голосовать будут за тех, кто скажет: я вам дам пенсию. Это будет негативное политическое давление".
