Два месяца самоизоляции отразились на восприятии своей внешности у каждого. И отсутствие возможности постричься ни при чем: людям стало неважно, как они выглядят. Историки моды и стилисты предполагают два сценария выхода из карантина. Какими мы будем — читайте в материале "Газеты.Ru".
Два месяца самоизоляции изменили наши повседневные привычки, повлияли на наше отношение к своему внешнему виду, одежде, прическам и макияжу. Однако ограничительные меры постепенно ослабляют — есть надежда, что в ближайшее время всем придется вылезти из пижам и растянутых футболок и наряжаться не только для того, чтобы прогуляться с собакой и выкинуть мусор. Вот только выйдем мы из карантина совсем другими людьми, считают стилисты и историки моды — изоляция не пройдет даром.
После эпидемии чумы людям запрещали мыться — именно вода переносила заразу. В результате появились парики, косметика и парфюмерия, которые маскировали неприятные запахи, грязь на коже и волосах. Перспектив для такого рода изменений в нашем быту историки моды не наблюдают. Даже маски, которые нам, вероятно, придется носить все лето, называют не более чем симптомом времени, который не приживется и канет в Лету, как только закончится пандемия. "Человечество откажется от них, как только это будет возможным, и забудет как страшный сон, — уверен историк моды Тим Ильясов. — Большая ошибка полагать, что пижамный стиль, маски, перчатки и прочие символы пандемии сохранятся как тренд. Напротив, человек быстро откажется от предметов, которые был вынужден выбирать в ситуации ограничения и сложностей в жизни".
Эксперт считает, что после карантина начнется эпоха "новой нарядности" — как после Второй мировой войны на смену брутальному стилю пришли легкость и женственность, сформулированные в направлении new look дизайнером Кристианом Диором, предпочитавшим пышные юбки и тонкую талию. "Учитывая циклы моды, которые всегда идут по принципу антагонизма, мы должны прийти к идее новой нарядности и нового гламура, — поясняет Тим Ильясов. — В силу того, что последние пять лет была популярна идея антимоды, антигламура, "ugly fashion" — уродливой моды — теперь в стиле будут преобладать изящность и элегантность".
Однако эксперт отмечает, что феминистская повестка и тема гендерного разнообразия — diversity — будут все еще актуальны, поэтому новая эстетика не будет напоминать избыточный гламур нулевых или гипертрофированную женственность стиля 50-х.
"Это будет новая эстетика, которая не делает из женщин исключительно сексуальный объект в мире, который принимает разнообразие, где женщина наряжается не для того, чтобы понравиться мужчине, а чтобы чувствовать себя прекрасно и прежде всего комфортно, — считает Тим Ильясов. — Такая элегантность не служит кому-либо, а является частью самоидентификации человека".
Идею "новой нарядности" также разделяет Ольга Джонстон Антонова, стилист, исследователь моды, которая сейчас находится в Берлине. Она уверена: красота больше не потребует жертв, люди сами захотят быть красивыми. "Тренд на естественность и удобство уже давно существует в моде, а сейчас только усилится, — отмечает специалист. — Многим людям будет плевать на одежду — хоть голым пойду, если захочу. Связь с природой, с миром обнажилась за время карантина, вызвав в мире моды серьезные трансформации. Сейчас никакие рамки и ограничения, показушные наряды и понты не будут актуальны, грубо говоря, люди голыми побегут обнимать деревья".
"Люди соскучились друг по другу, мужчины соскучились по женщинам, это заметно, — рассказала Ольга Джонстон Антонова, глядя на вышедших из карантина берлинцев. — Сейчас быть красивым можно без повода, просто потому что хочется радовать себя и окружающих. Я пошла в салон красоты в экстравагантных красных туфлях от Gucci — я бы не сделала этого в обычное время, это здесь как дурной тон, но сейчас простительно.
Вообще, люди как-то терпимее станут относиться к внешнему виду друг друга после карантина, не будут осуждать, а будут говорить больше комплиментов. Ты не просто вырядился, а дал им какую-то надежду".
По мнению Джонстон Антоновой, мода вернулась к своим истокам — быть украшением жизни. Теперь не мы служим ей, а она — нам, делая мир вокруг чуть наряднее и ярче. В макияже будет прежде всего цениться здоровый цвет лица, а в одежде — удобство и ее способность защищать от повреждений и переохлаждения — то есть первичные функции одежды. При этом маска на лице — чужеродный элемент, причина неудобства, которую захочется прикрыть красивым платком или шарфом.
По словам Ольги Джонстон Антоновой, сейчас в Берлине уже ослаблен карантин и открыты салоны красоты, парикмахерские, но пускают туда строго в маске, причем снимать ее нельзя, даже когда мастер занимается стрижкой и окрашиванием волос — тогда ее нужно снять с ушей и придерживать рукой у рта. На улице носить маску при этом необязательно.
"Некоторые жители Берлина, особенно восточной его части, где всегда было много художников и креативных граждан, выступают против ношения масок, считают это покушением на личную свободу, — рассказала она "Газете.Ru". — Но в то же время здесь уважают безопасность окружающих и чтят законы, поэтому большинство берлинцев правило все-таки соблюдает".
Перспектива ношения маски создает сложности в отношении макияжа — если пол-лица закрыто маской, то красить губы и наносить румяна бессмысленно. Акцент в таком случае стоит делать на макияж глаз. При этом визажисты могут черпать вдохновение в макияже арабских женщин, которые носят бурку на лице и красят только глаза, делая их выразительнее.
"Визажисты с Тайваня, где маску носить сейчас обязательно, рассказали мне, что появилось много женщин, желающих освоить макияж глаз", — поделилась Антонова.
Тим Ильясов полагает, что сейчас в макияже будет популярна эстетика квир и кэмп, декоративные тени и помады, яркие блестки и глиттеры. "Некая нарядность, избыточность, винтажность, гламурность и яркость образа появятся в ближайший год, потому что люди, уставшие от кризиса и домоседства, однообразия стиля, захотят наряжаться", — уверен историк моды.
По его словам, в соцсетях уже появились обсуждения луков, в которые облачатся пользователи после карантина. "Это означает желание нарядиться, желание быть: наряд отражает присутствие человека в обществе, а пижама — это отсутствие", — поясняет Тим Ильясов. Тут на помощь как раз может прийти винтаж, уникальные дизайнерские решения, подсказанные разбором маминого шкафа на карантине. Поскольку теперь будут цениться индивидуальность и рациональный подход к потреблению, в моду наверняка войдут самодельные наряды, переделанные из старых вещей.
Он не спорит с тем, что люди будут стремиться одеваться прежде всего удобно. "Нарядное не значит неудобное, — уточняет эксперт. — Когда мы говорим про гламур, у нас возникают стереотипы из прошлого — узкие джинсы, блестящие облегающие платья… Но нарядность может принять разную форму и разный силуэт. Мы десять лет сидели в пижаме, мир был в бесконечной мягкости, оверсайзе и отсутствии дресс-кода, который теперь должен появиться". Он допускает, что оверсайз еще будет иметь влияние на силуэт, но постепенно мы будем отходить от толстовок и спортивных штанов в пользу приталенных, но удобных и элегантных моделей.
По мнению историка моды, несмотря на отсутствие массовых мероприятий и фестивалей в этом году, "маленький фестиваль в душе" распространится на образ целиком, который будет возникать в повседневных обстоятельствах, перейдя из внешнего качества во внутреннее. Незаметный, нюдовый макияж останется как базовая бьюти-тенденция, но громкий макияж также будет одним из трендов.
