"Ты не предстaвляешь, кaкaя зaпись нa эти вечерa одиноких. Кстaти, я позвонилa тудa утром. Отвечaют: женские билеты у них рaспродaны до следующего годa", - сообщает одна незамужняя подруга другой.
Знакомая тема. Мы с пеной у рта обсуждаем хроники сбитых самолетов, решаем, кто прав и кто не прав на Донбассе, меряемся аватарками на фейсбуке… И всеми этими далекими от наших повседневных реалий действиями мы прикрываем свое бесконечное одиночество. И чтобы не выть в ночи на Луну, не ощущать физически свою недооцененность, выдумываем себе мир иной, где мы все знаем, где нас ценят, где с нашим мнением считаются, где мы если не любимы, то хотя бы "облайканы"… Как это старо. И как это современно. Одновременно.
Примерно такие сиюминутные мысли приходят по ходу спектакля "Она в отсутствии…", вроде бы совсем несовременного, с нескончаемыми телефонными проводами и утомительным "нарзаном". А с другой стороны – что может быть более актуально, чем женатый, но одинокий и непонятый Он, дерзкая-незамужняя, но одинокая и непонятая Она, "сзади-почти-как-девочка", но одинокая и непонятая Ее Мама, немолодая-незамужняя и одинокая-непонятая Подруга Ее Матери.
Нерушимые и вечные конструкции. Как слои неправильного торта, которые никак не хотят пропитываться друг другом даже под угрозой занесенного над ними ножа, падающего самолета и третьей мировой. Да и есть ли смысл пропитываться, если в безрадужной перспективе маячат лишь "двa рaвнодушных друг к другу телa, отчего-то зaсыпaвших в одной постели, потому что это былa не постель, - это был корaбль, нa котором они собирaлись отплыть вдвоем в стaрость…" Или все же есть варианты? Или где-то ждет прекрасный капитан, с которым дальнее плавание – не в тягость? А вдруг обманет? А вдруг "любви нет, есть только превращение личности в покорную собаку"? А не пошел бы он, этот капитан, сразу куда подальше, чтобы потом не остаться бездомной Каштанкой!
Увы, четверть века, прошедшие с момента написания пьесы и, казалось бы, прошившие этот мир вдоль и поперек невидимой интернет-строчкой, похоже, ничего не решили. Тысячи друзей и миллионы друзей друзей ставят нам "лайки" и делают "шеры", но по сути мы лишь еще более одиноки в этом мире условностей и улыбчивых селфи. Наш торт красив, но несъедобен…
По счастью, бывают исключения, без которых жизнь и надежды не имели бы смысла. За выпечку этого торта на импровизированной сцене Малого рижского театра взялись люди, которые всем мировым катаклизмам предпочли создание своего уютного мира, куда не долетают даже отзвуки тревожных канонад. Семейный дуэт бывших артистов знаменитого рижского ТЮЗа Андрей Гаркави и Татьяна Черковская собрал вокруг себя ансамбль непрофессиональных актеров – людей, состоявшихся в иных профессиях и ипостасях, которым для полноты жизни не хватало чего-то вот такого человечного и уютного. Медика, банкира, психолога, маркетолога…
"Мы неправильные артисты, нас никогда не интересовал в профессии набор ролей и званий. Гораздо интереснее сам процесс", - говорят Андрей и Татьяна. И притягивают к себе таких же неправильных и вместе с тем очень правильных актеров - тех, которые без штампов и до конца не знают, как надо, которые волнуются, как дети, стесняются, ошибаются, на ошибках учатся и снова волнуются. В общем, живут.
Наблюдать за игрой взрослых людей – увлекательнейшее занятие. Ощущение такое, что действие происходит не на сцене (собственно, ее в этом театре и нет – зрители и актеры находятся фактически на равных), а в соседней квартире, соседнем доме, на соседней улице… Или, например, говорили вы с кем-то по скайпу, а потом этого кого-то отвлекла подруга или мама, и он забыл выключить скайп… И вот перед вами уже реальная жизнь – совсем не такая, как в фейсбуках, инстаграммах и по тому же скайпу минуту назад – это там все они красавцы, все поэты. А без свидетелей, если по-честному, всего лишь беспокойные одиночества, которые в отсутствии любви и смерти ждут своих капитанов дальнего плавания. Лайк.
