В то время как Путина обвиняют в политическом вмешательстве в дела Запада, известный французский историк Александр Жевахов напоминает о том, как страны Запада хотели поделить между собой Россию. Интервью с автором книги "Гражданская война в России" взял журналист Le Point Франсуа-Гийом Лоррен.
"Какова была реакция Запада на российскую Февральскую революцию 1917 года?" — спросил интервьюер.
"Союзники и их штабы сильно испугались, что Россия выйдет из Первой мировой войны. Поэтому Париж и Лондон отправили миссии во главе с социалистами, такими как Альбер Тома, чтобы убедить нового российского председателя Временного правительства Керенского не уходить с Восточного фронта", — ответил французский историк.
"Но в ноябре 1917 года уже совсем другая музыка, к власти пришли большевики…"- заметил журналист.
"Что делать? Союзники не признают этих людей, но цель остается той же: большевики не должны подписать сепаратный мир с немецким врагом. Париж, Лондон, Вашингтон спешно отправляют других полномочных представителей, которые ведут параллельную дипломатию. Со стороны красных возникает раскол. Вести переговоры с союзниками — является это изменой или нет?
Некоторые считают, что этого делать не надо, что революция победит своими силами и средствами, но Троцкий сделал вид, что возвращается в игру союзников, которая сулила всевозможную финансовую и военную помощь за то, чтобы Россия не подписывала договор с Берлином. Все же Брест-Литовский сепаратный мирный договор с Германией был подписан 3 марта 1918 года, этот мир Ленин признал позорным, но революции нужна была передышка и глоток кислорода", — ответил Жевахов.
"Помощь, оказанная российскому белому движению, не помешала союзникам заранее, в большом секрете поделить между собой часть России…" — уточнил интервьюер.
"В декабре 1917 года на заседании межсоюзнического Совета французы и англичане хотели снова проделать с Россией то, что они уже сделали с Османской империей в своих тайных соглашениях Сайкса-Пико. Полностью в этом духе Лондон, который мечтал об Индии и о нефти, приписал себе Кавказ, в то время как Париж, который был связан с Румынией и имел угольные и железнодорожные интересы на Украине, оставил за собой эту страну, а также Бессарабию", — отмечает собеседник издания.
"В своей книге я опровергаю тезис, распространяемый коммунистами, согласно которому Гражданская война была развязана военной иностранной интервенцией, союзом капиталистов, которые были против возникновения революции. На самом деле Гражданская война 1917 года началась с ноября 1917 года механически. Для Ленина надо было пройти через нее, чтобы навязать большевистские идеи, методы не имели значения", — комментирует Жевахов.
"Пообещав ввести войска в поддержку российского белого движения, французы взяли на себя обязательства только на юге, который их интересовал: они пообещали 12 дивизий, но послали только 2, к тому же речь шла большей частью о греческих и турецких солдатах", — описывает историк.
"Англичане оккупировали север, так как они стремились взять под контроль подступы к Финскому заливу и приблизиться к странам Балтии, чтобы там противостоять немцам, — сообщает историк. — Не забудем об американцах: 5 тысяч из них сражались на северо-западе, в то время как 9 тысяч солдат были отправлены в Сибирь, в основном это были парни из Мичигана, которые, видимо, лучше могли выдерживать холода, а также 3 тысячм инженеров, которые должны были привести в исправность Транссибирскую магистраль, становой хребет, который позволял контролировать всю Сибирь". Историк также отмечает, что союзники не верили в победу белого движения в России.
"Каким был впоследствии взгляд СССР на эту иностранную интервенцию?" — спросил журналист.
"Советский режим вменил в вину Франции, Великобритании и США развязывание Гражданской войны. В то же время со стороны российского белого движения поступали упреки в адрес союзников — якобы они были ложными друзьями, которые не сдержали ни одного обещания. После падения Берлинской стены националистическая школа снова заняла эту позицию: союзники преследовали только свои собственные интересы", — ответил историк Жевахов.
"А что думает об этом периоде Путин?" — поинтересовался интервьюер.
"Насколько мне известно, он никогда прямо не высказывался о вторжении иностранных государств. По "Большому террору" и Гражданской войне он предпочитает занимать позицию, основанную на консенсусе: это была трагедия для всего мира, нужно забыть об этом периоде под предлогом примирения", — ответил собеседник французского издания Le Point.
