Дмитриев участвовал в рассмотрении кассационной жалобы по видеосвязи из СИЗО в Карелии. Перед зданием суда — бывшим Суворовским училищем, а ранее дворцом графа Воронцова в центре города рядом с Невским проспектом пикетов перед началом заседания не было, но поддержать историка в суд пришло много людей.
После того, как он представился и подтвердил, что не ходатайствует об отводе суда, журналистов и присутствующих удалили из зала до оглашения кассационного решения. В суде присутствовали представители консульств Германии, Эстонии, Чехии и Литвы.
Заседание длилось меньше часа. В перерыве Дмитриев спрашивал адвоката, когда он к нему приедет — адвокат был у него последний раз в конце января.
Коллегия из трех судей во главе с Сергеем Жерновым оставила кассационную жалобу без удовлетворения. После оглашения в зале раздались крики "Позор и люстрация!". Адвокат Виктор Ануфриев сказал журналистам, что приговор будет обжалован в Верховном суде. По его мнению, "в правовом государстве такого приговора быть не может".
"Учитывая, тот информационный фон, который был после второго оправдательного приговора — когда МИД собирал представителей Евросоюза и послов, и что показывали федеральные каналы — это по сути влияние на суд. Это уже вышло на федеральный уровень со стороны обвинения — они пытались доказать, что Юрий Алексеевич вот таков, как сказано в апелляционном приговоре. Но в действительности это не так, конечно. Потому что обвинение необоснованно, искусственно придумано", — сказал Ануфриев журналистам.
Единственным "плакатом" в этот день был портрет историка и надпись "Юрий Дмитриев" на футболке петербургского программиста Михаила Каменцева, которого пропустили с этим изображением в здание суда.
Он рассказал Би-би-си, что пришел в суд вместе с женой и дочерью, и за Дмитриева переживает вся его семья. В семье, по его словам, есть репрессированные, но "даже не это главное, а сознание того, что c людьми, которые должны быть нашей честью, так поступают".
Дочь Каменцева рассказала Би-би-си, что она историк, знакома с Дмитриевым и вместе со своим братом все четыре года процесса ездила в Петрозаводск его поддерживать. Ее мама-программист сказала, что спонсировала эти поездки детей. "Я молюсь за его здоровье и свободу", — говорит она.
Третий кассационный суд Петербурга рассматривал жалобы Дмитриева на приговор Петрозаводского суда от 22 июля 2020 года и апелляционный приговор Верховного суда Карелии от 29 сентября 2020 года.
В сентябре 2020 года Верховный суд Карелии ужесточил Дмитриеву вынесенный летом приговор по статье о насильственных действиях сексуального характера в отношении несовершеннолетней приемной дочери — вместо 3,5 лет назначил ему 13 лет колонии строгого режима. Верховный суд также отменил приговор Дмитриеву по статьям об изготовлении порнографии и развратных действиях, отправив дело на пересмотр.
В ноябре, не дождавшись рассмотрения кассации, Петрозаводский суд начал третий процесс по делу Дмитриева. В связи с передачей дела на рассмотрение в Третий кассационный суд Петербурга пересмотр был приостановлен на неопределенное время.
Дела против Дмитриева
Глава карельского отделения общества "Мемориал" (признан минюстом иностранным агентом) Юрий Дмитриев известен исследованиями преступлений сталинского режима. Он составлял книги памяти жертв политических репрессий и обнаружил место массового расстрела "соловецкого этапа" в урочище Сандармох. Дмитриев занимался поисками и других мест массовых внесудебных казней в Карелии, а в конце 2016 года готовился закончить книгу, посвященную карельским спецпоселенцам.
Но довести работу до конца Дмитриеву не удалось. В конце 2016 года против него было возбуждено дело о развратных действиях в отношении несовершеннолетней приемной дочери и изготовлении детской порнографии.
Внимание следователей привлекли снимки его приемного ребенка в обнаженном виде. Дмитриев объяснял, что фотографировал девочку без одежды для контроля ее физического развития — на случай, если органы опеки заинтересуются здоровьем ребенка.
Экспертизы, проведенные во время первого процесса, заключили, что снимки не являются порнографическими, а сам Дмитриев не имеет наклонностей педофила. В апреле 2018 года суд оправдал его по статьям о порнографии и развратных действиях, но приговорил к 2,5 годам ограничения свободы по обвинению в незаконном хранении оружия.
На свободе историк находился два с половиной месяца, а в июне 2018 года был снова арестован — теперь по обвинению в насильственных действиях сексуального характера в отношении ребенка. После этого первый приговор суда был отменен и дело о порнографии и развратных действиях стало рассматриваться вновь.
Суть обвинений на втором процессе долгое время оставалась неизвестной: из-за того, что потерпевший — ребенок, процесс был закрыт для освещения. Однако "Новая газета" сообщала, что в вину Дмитриеву вменялось несколько эпизодов прикосновений к промежности ребенка. Подсудимый заявлял, что проверял белье девочки, которая страдала недержанием.
Второе дело против Дмитриева шло два с лишним года. В июле 2020 года суд снова оправдал историка по статьям об изготовлении и хранении порнографии, развратных действиях и хранении оружия (обвинения из первого дела), но признал виновным в насильственных действиях сексуального характера и назначил ему 3,5 года колонии.
Однако в сентябре Верховный суд Карелии ужесточил приговор. По итогам рассмотрения апелляции суд назначил Дмитриеву 13 лет колонии строгого режима и отправил на новое рассмотрение дело по статьям, по которым историк уже дважды был оправдан.
Сторонники Дмитриева убеждены, что его дела сфабрикованы и являются ответом властей на его работу по распространению знаний о размахе сталинских репрессий в Карелии и на севере СССР и привлечение зарубежных делегаций к мемориальным акциям в урочище Сандармох, где захоронены шесть с лишним тысяч жертв Большого террора.
"Именно то, что Сандармох стал столь известным, что там проходили церемонии и туда приезжало столько людей, и стало одной из главных причин преследования Дмитриева, — заявлял в июле во время оглашения второго приговора Дмитриеву председатель общества "Мемориал" Ян Рачинский. — В первую очередь потому, что эта известность стала международной. Наши власти стремятся историю репрессий считать нашим, внутренним делом, [которое] никого больше не касается".
