Ведь не вызывает сомнения, что именно демократическая мечта, подкрепленная реальным примером своего воплощения, и зажгла в девяностые сердца и элитами, и широких масс этих стран, обретших свободу в результате затеянной Горбачевым перестройки. И свою свободу те с готовностью доверили сохранять именно свободолюбивой и неукоснительно уважающей принципы Европе.
Европа породила также и целый класс политических чиновников, которые должны, по идее, как минимум следить за незыблемостью принципов как минимум в европейской политике, последовательно воплощая их в своей нелегкой повседневной деятельности на благо Евросоюза. Но которые, гонясь за конъюнктурой в честолюбивом стремлении продемонстрировать свой успех, неважно, реальный или виртуальный, существующий только в информационной реальности, — с готовностью задвигают на задний план те самые краеугольные европейские принципы прав человека, свободы слова и демократии, тем самым обесценивая их и превращая в пустые слова.
Не верите? Попробуйте сегодня вслух заявить, что сомневаетесь в демократичности белорусского президента Александра Лукашенко, которого еще недавно называли последним диктатором Европы! Вас попросту не услышат и не заметят. А если вы все же проявляете настойчивость и, рискуя получить репутацию скандалиста, требуете пояснить, что же именно изменилось в Беларуси, что белорусский режим теперь подходит под все европейские критерии, признанием чего стало включение его ЕС в программу "Восточное партнерство", вам туманно ответят в том духе, что белорусский президент начал процесс демократизации, который непременно доведет до логического завершения, т.е. до возрождения в Беларуси европейских демократических традиций.
В чем именно состоит процесс демократизации, остается великой тайной Брюсселя. Может, в Беларуси восстановлена практика свободных и демократических выборов? Нет, этого Брюссель не рискует утверждать. Может, в Беларуси восстановилась свобода слова, реанимировались гражданские свободы, и оппозиция обрела возможность реально конкурировать с властью? Нет, и этого Брюссель не заявляет. Такое заявление, если бы оно последовало, обернулось бы полным скандалом и потерей лица на фоне совсем недавних высказываний Лукашенко в отношении белорусской оппозиции, где он употребил в отношении последней сталинскую риторику, назвав ее "врагом народа" — формулу, использовавшуюся для оправдания ужасных сталинских репрессий 30-х годов. По иронии судьбы, оппозиция заслужила столь многообещающий эпитет от власти за … критику европейского сближения с нынешним белорусским режимом. Тогда, наверное, радикально улучшилась ситуация с правами человека, и теперь за деятельность от имени незарегистрированной общественной организации (в то время как зарегистрировать ее фактически невозможно, власть всегда находила способ отказать неугодным) вам больше не грозит уголовное преследование? Опять нет, и тут ничего не изменилось. Так где же тогда и в чем наши мудрые хранители европейских принципов в Брюсселе разглядели в Беларуси демократизацию?
Ответ на этот вопрос, впрочем, достаточно прост, и вы не услышите его от брюссельских чиновников. Процесс демократизации они разглядели… в размолвке белорусского президента со своим московским патроном, и в его отказе (до сих пор, кстати, не озвученном как отказ) признать независимость двух дорогих Москве сепаратистских кавказских республик.
"Враг твоего врага — твой друг" — это старый китайский, но совсем не европейский принцип, который хорошо работает в условиях войны (для регламентации принципов ведения которой он и был изобретен почти 2,5 тысячи лет назад), но плох в европейской реальности и в условиях мира. Пакт Молотова-Риббентропа, грустный юбилей которого мы в этом году отметим, уж по идее должен был научить Европу, что политика умиротворения, как правило, ударяет в первую очередь по тому, кто ее недальновидно инициирует, а ссора с патроном отнюдь не является залогом прочной дружбы с его вчерашним соперником. Однако, брюссельские чиновники или не интересовались историей, или просто им очень нужен успех. Здесь и сейчас, о котором можно доложить, за который можно получить регалии, а потом — забыть, передав дела незадачливому преемнику. Успех, которым, например, может стать демократический прорыв в Беларуси — если о нем громко объявить, потрудившись не дать возможность раскрыть рот сомневающимся в победном шествии европейских ценностей. И не думать о том, во что превратятся эти ценности в результате такого утилитарного применения.
В этот понедельник в Минске в штаб-квартире БНФ прошла пресс-конференция родственников пропавших в Беларуси в конце 90-х людей. Все пропавшие, начиная с бывшего министра внутренних дел Юрия Захаренко и бывшего вице-премьера правительства Лукашенко Виктора Гончара, и заканчивая телеоператором Дмитрием Завадским, по тем либо иным причинам были неудобны режиму. Эти дела так и не остались расследованными, а в иные времена Запад прямо обвинял в этих исчезновениях режим Лукашенко. Заметит ли эту "неудобную" уже и для себя пресс-конференцию Брюссель?
Джон Скэнлан — ассоциированный профессор Эдинбургского университета